Том Клэнси - Военные действия
Как только недавно попавший в сенат бывший бухгалтер Фредерик Лэндвер просмотрел счета Национального бюро аэрофотосъемки, он тут же доложил о своих подозрениях председателю государственного комитета по контролю за деятельностью разведки, Конгресс незамедлительно потребовал выдать ему оставшиеся деньги... с процентами, Под процентами подразумевались головы отвечающих за это дело людей.
– Газетам нужна очередная сенсация, – сказал Столл. – Думаю, когда заголовки станут помельче, страсти быстро утихнут, – Заместитель министра обороны Хоукинс не разделяет твоего оптимизма, – проворчал Вайенз.
– О чем ты говоришь? Я видел Хоукинса вчера в новостях. Все, кто посмел намекнуть на перерасход денег, получили от него по носу.
– А сам он подыскивает работу в частном секторе.
– Что? – опешил Столл.
– Прошло всего две недели после того, как прогрессивное финансирование всплыло на поверхность. Грядут большие неожиданности. – Вайенз обреченно поднял брови. – Мы действительно сели в лужу, Мэт. Я наконец получил своего «Конрада» и ничуть этому не рад.
«Конрадом» назывался кинжал – неофициальная награда, вручаемая ежегодно на частных обедах наиболее отличившимся офицерам американской разведки. Оружие получило название в честь Джозефа Конрада, написавшего в 1907 году лучший шпионский роман «Секретный агент». Вайенз уже много лет добивался этой чести.
– Думаю, тебе стоит переждать неприятности. Настоящего расследования не будет. Иначе им придется обнародовать слишком много секретов.
– Мэт, – произнес Вайенз. – Это не все. Они хотят затребовать в суд наши дискеты.
Последнее сообщение насторожило Столла. Его круглые, мясистые плечи медленно поднялись. Все дискеты были закодированы по времени и месту. Сразу же станет ясно, что Оп-центр получал непропорционально большую долю спутникового времени.
– Информация достоверная?
– Вполне, – пробурчал Вайенз.
У Столла неожиданно заурчало в животе.
– Ты же... ты же не сам это выяснил?
«Не дай Бог он решил проследить за Лэндвером», – в ужасе подумал Столл.
– Пожалуйста, Мэт, – взмолился Вайенз.
– Просто хотел убедиться. Под давлением обстоятельств люди совершают неожиданные поступки.
– Только не я, – огрызнулся Вайенз. – Дело в том, что, когда заварится эта каша, я не смогу тебе помогать. Придется обеспечивать другие отделы.
– Я понимаю, – сказал Столл. – Не переживай. Вайенз улыбнулся.
– У меня в досье написано, что я никогда не переживаю. В самом худшем случае перейду на другую работу.
– Ладно, – сказал Столл и взглянул на часы в углу экрана. – В семь тридцать я должен докладывать боссу, как работают наши филиалы. Может, пообедаем сегодня? За счет Оп-центра?
– Я пообещал своей, что мы куда-нибудь сходим.
– Отлично, – откликнулся Столл. – Тогда я заберу вас обоих. Во сколько?
– Как насчет семи?
– Договорились.
– Учти, жена собиралась ужинать при свечах и при этом держаться за руки.
Если мероприятие не удастся, она меня убьет.
– Чем обрадует Лэндвера. Увидимся в семь. Столл отключился. На душе у него скребли кошки. Да, Вайенз обеспечил им доступ к Национальному бюро аэрофотосъемки, но Оп-центр мог оправдать этот доступ, только сославшись на какой-нибудь кризис.
Столл позвонил помощнику Худа Багзу Бенету и узнал, что шеф только что прибыл. Толстеющий руководитель технического отдела торопливо проглотил пирожное и вышел из кабинета.
Глава 5
Понедельник, два часа тридцать минут дня
Камышлы, Сирия
Ибрагим проспал момент, когда машина плавно остановилась. Проснулся он, как всегда, неожиданно.
– Имши! Имши! – крикнул он, испуганно оглядываясь по сторонам.
Юсеф и Али по-прежнему играли в карты на заднем сиденье. Взгляд Ибрагима остановился на круглом, темном лице брата, по которому струились ручьи пота.
– Доброе утро, – неприветливо проворчал Махмуд. Ибрагим снял темные очки и протер глаза.
– Махмуд... – произнес он с видимым облегчением.
– Ну да, – насмешливо улыбнулся брат. – А ты кого ожидал увидеть?
Ибрагим бросил очки на приборную доску.
– Не знаю. Я не мог разглядеть лицо. Знаешь, как бывает во сне. Мы были на рынке, и меня куда-то послали.
– Наверное, за новой машиной или самолетом, – предположил Махмуд. Ибрагим нахмурился.
– Нигде не написано, что человек не должен радоваться быстрым машинам.
– Нигде, братишка. – Махмуд посмотрел в зеркало заднего вида.
– Я люблю женщин, – продолжал Ибрагим. – Но женщины любят детей, а я – нет. Патовая ситуация. Ты понимаешь?
– Прекрасно понимаю, – откликнулся Махмуд. – Хотя ты тоже ошибаешься. У меня есть жена. Я вижу ее один раз в неделю, и мы проводим огненную ночь. Утром я целую детей и отправляюсь на работу с Валидом. Меня устраивает.
– Так это тебя, – сказал Ибрагим, – Когда придет время, я хочу стать настоящим отцом и мужем! – Ибрагим зевнул и яростно потер глаза ладонями.
– На здоровье, – отозвался Махмуд. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, он открыл дверь. – Надеюсь, ты окончательно проснулся. Приехали наши братья.
Ибрагим увидел, как у обочины притормозили две огромные старые машины – «кадиллак» и «додж». Вдали виднелись первые низкие каменные постройки Камышлы.
В раскаленном полуденном мареве они казались расплывчатыми серыми тенями.
Ибрагим, Махмуд и двое их спутников выбрались из машины. Тяжелый «Боинг-707» заходил на посадку в аэропорт города. По пустыне пронесся надрывный рев моторов.
Навстречу Ибрагиму и его компании вышли люди. Трое вылезли из «кадиллака», четверо – из «доджа». За исключением одного человека, все были чисто выбриты и одеты в джинсы и наглухо застегнутые рубашки, Исключением был Валид-аль-Насри. Поскольку пророк носил бороду, так же поступал и Валид. Все семеро прибыли из Ракки, юго-западного городка Эль-Гезиры, расположенного на берегу реки Евфрат. На решение Валида присоединиться к движению во многом повлияло бедственное состояние его некогда процветающего края. Сила и убежденность командира Кайахана Сиринера, который снова возглавил движение, не позволяли Валиду и его людям расслабиться ни на минуту.
Семеро курдов приветствовали подошедших традиционной фразой «Ал салям алейкум», что означало «Да пребудет с вами мир». Соратники обменялись теплыми объятиями и перешли к делу.
Человек в свободной накидке обратился к Махмуду:
– Все готово?
– Да, Валид.
Валид покосился на «форд».
Ибрагим внимательно изучал лидера группы. Густая борода скрывала нижнюю часть почерневшего от солнца продолговатого лица. От левого угла рта к подбородку тянулся длинный шрам. Он напоминал о событиях июня 1982 года, когда Израиль вторгся на территорию Ливана. Одним из восьмидесяти сбитых над долиной Бекаа сирийских самолетов управлял Валид. Ибрагим гордился тем, что оказался под командованием такого человека.
– Похоже, багажник пустой, – сказал Валид.
– Да, – кивнул Махмуд. – Мы переложили большую часть оружия под сиденья.
Не хотели перегружать зад.
– Почему?
– Из-за американских спутников, – объяснил Махмуд. – Наш человек в Дамаске передает, что они просматривают весь Ближний Восток. Видят даже отпечатки протекторов. Мы ездим по песку, и они могут замерить глубину следа, – Они осмеливаются вести себя, как Великий и Могущественный! – воскликнул Валид и поднял к небу испепеленное страданиями и солнцем лицо. – Только глаза Аллаха могут узреть невидимое!.. Но мы должны быть начеку, – добавил он, поворачиваясь к Махмуду. – Вы поступили правильно.
– Спасибо, – ответил Махмуд. – Кроме того, на просевший багажник обязательно обратят внимание полицейские. Я не хотел бы их тревожить.
Валид посмотрел на Махмуда и его спутников.
– Конечно, нет. Мы люди мирные, как велит Коран. Убийство запрещено. – Валид простер руки к небесам. – Но убийство в целях самозащиты – уже не убийство. Если агрессор хватает тебя за горло, следует отрубить ему руки. Если он плохо о нас пишет, надо срезать ему подушки пальцев.
– Такова воля Бога, – сказал Махмуд.
– Такова воля Бога, – повторил Валид, – Аллаху оскорбительно видеть, как обращаются с нами турки! – Голос Валида загремел, обретая неожиданную силу. – Разве не мы избраны стать орудием Господа?
– Воистину, – выдохнули Махмуд и другие.
– Помолимся, – возвестил Валид. Взяв на себя роль муэдзина, он закрыл глаза и провозгласил «Адхан» – предисловие к молитве «Аллах Акбар»:
– Бог велик. Бог бесконечно велик. Я свидетельствую, что нет Бога, кроме Бога, и Магомет пророк его. Поднимайтесь на молитву. Поднимайтесь к радости. Бог велик.
Нет Бога, кроме Бога.
Мужчины вытащили из автомобилей молитвенные коврики и уложили их на землю, Важно было правильно выбрать «гиблу» – направление молитвы. Все обратились лицом на юг, к западной части Саудовской Аравии, где расположен святой город Мекка, Упираясь лбами в землю, курды принялись молиться. Это было третье из пяти положенных в течение дня поклонений. Первое совершалось на рассвете, второе в полдень, третье вечером, четвертое на закате и пятое после наступления темноты.