Владимир Сверкунов - Тело призрака
– Дело в том, что три угла у здания обычные – стены сходятся под девяносто градусов. А вот с правой фасадной стороны зачем-то сделана ниша, а уже в ней находится угол. Все это напоминает встроенную вертящуюся дверь, только ничего там не движется – я проверил, – уверенно докладывал Юрий.
– А что говорят строители?
– Правильнее всего было бы расспросить Щусева, который проектировал здание. Но его уже давно нет в живых. Я обращался к архитекторам, однако вразумительного ответа не получил. Одни считают это просто элементом украшения, другие полагают, что так оформлено место для возложения цветов и венков. Забавно, что «потусторонщики»…
– Кто?
– Ну, так я называю парапсихологов и других представителей оккультных наук. Так вот, они уверены, что странный угол – это антенна, через которую Ленин зомбировал людей, особенно во время майских и октябрьских демонстраций, ведь шествующие обязательно попадали в поле действия этой странной ниши.
– Бред какой-то, – сказал Сивцов после короткого раздумья.
– Но сама по себе версия очень интересная, – энергично подключился к разговору Антон Корицкий. – С чего бы еще Вознесенский написал: «И Ленин как рентген просвечивает нас»? Может, и в самом деле от Ильича исходило какое-то биополе?
– Думаю, это к нашему делу не относится, – Анатолий решительно оборвал подчиненного, которого было собрался поддержать и Роман Рахматов. – В любое другое время готов потрепаться, но сейчас мы в цейтноте: генеральный требует немедленно дать хоть какую-то правдоподобную версию, так что не до мистики.
Он опять перевел взгляд на Куркова и бросил:
– Продолжай.
– Через служебные двери попадаешь не сразу в траурный зал, а в «предбанник», где есть вход в подземный коридор, – он проходит под гостевыми трибунами. Отсюда поднимались руководители государства в советские времена. По одну сторону коридора расположены кабинеты коменданта, других работников, по другую – вспомогательные помещения. В траурный зал можно попасть, открыв тяжелую внутреннюю дверь с кодовым замком – его шифр меняется каждую неделю. Раньше рядом с входом сидел за пультом оператор, который следил за работой оборудования. Потом эти функции стал выполнять компьютер, расположенный в подвальном помещении. Туда ведет еще одна дверь, оборудованная электронным замком. Чип-ключ от нее есть только у руководства центра биомедицинских технологий: подвал – его епархия.
– Там лаборатория? – предположил Сивцов.
– Да, но посещение ее сотрудниками строго регламентировано – никто не может, скажем, остаться поэкспериментировать после работы. Еще одна деталь: под саркофагом смонтирован подъемник, на нем в случае необходимости «подгримировать» тело спускают в подвал, и уже там производят нужные процедуры.
– Там есть помещения, где можно было бы его спрятать? – спросил Анатолий.
– В подвале только одна, кстати, не очень большая комната, – объяснил Юрий. – Никаких других способов попасть туда, кроме того, о котором я говорил, нет. Мы обследовали все шкафы, нигде не найдено никаких следов хранения тела.
– А как же с другими подземными этажами? – недоверчиво произнес Сивцов. – В прессе писали, что они уходят на глубину 80 метров…
– Думаю, что вымысел, – без тени сомнения отрапортовал Курков. – Действительно, когда строили Мавзолей, наткнулись на древнюю шахту. Но ее засыпали, а само здание «посадили» на железобетонную фундаментную плиту. Посередине сделали квадратный вырез – как раз по размерам лаборатории. Никаких лестниц или лифтов для спуска еще ниже там нет.
– А как все-таки поднимались на Мавзолей члены правительства?
– В коридор они попадали по подземному ходу, который соединял его со зданием Сената. Он существует и сейчас, правда, дверь туда заперта. Добавлю, что уже много лет, как утверждает охрана, никто тоннелем не пользовался.
– Это надо проверить, – задумчиво произнес Сивцов и переключился на Романа Рахматова.
Однако тому похвастаться особо было нечем. В злополучный день в окрестности Красной площади выезжало пять машин «скорой помощи» – все вызовы проверены и подтверждены. Других подозрительных машин не наблюдалось. Выступавшие артисты свою технику не привозили, пользовались предоставленной организаторами. Водители пяти фур, на которых доставили, а затем увезли оборудование и конструкции сцены, заявили, что они лично следили за погрузкой и разгрузкой, и подтверждают, что никаких лишних предметов, тем более крупногабаритных, не добавилось.
– Рабочие на стройке тоже ничего особенного не заметили, – сказал, подытоживая, Роман.
– На какой стройке? – встрепенулся Анатолий.
– На Ильинке реконструируется здание, – ответил Рахматов. – Как меня проинформировали, работы там ведутся круглосуточно.
– Ладно, – устало и с тревогой в голосе проговорил Сивцов. – Судя по всему, подозреваемых у нас пока нет. Самые вероятные на сегодняшний день – кремлевские работники, ученые, артисты, строители, – и, помолчав, добавил: – Ну и, конечно, инопланетяне!
10
Если доверять только слуху, то могло возникнуть впечатление, что в лаборатории работала, меняя время от времени программы, стиральная машина. Между тем, глаза видели другую картину. Прямо к голове лежащего на высокой кровати лысого и уже достаточно бородатого человека были подсоединены семь проводов всех цветов радуги. Каждый заканчивался небольшим, с горошину, шариком с вмонтированным светодиодом соответствующей окраски. Они беспорядочно мигали, как огоньки на рождественской елке.
Бесстрастное лицо лежащего, освещавшееся разноцветными сполохами, казалось, жило своей, отдельной от тела жизнью. Рядом, на вертящемся стуле с серой обивкой сидел человек со шрамом на скуле, и его белый халат, словно экран цветомузыкальной установки, отражал фантастические пульсирующие огоньки.
– Вы не вспомнили, как вас зовут? – медленно и отрешенно спросил шрамоносец.
Окрасившиеся синим и фиолетовым цветом губы лежащего приоткрылись, и послышалось тихое:
– Нет.
– Вспоминайте: ваше имя Владимир.
– Владимир, – несколько недоверчиво повторил негромкий голос.
– Владимир Ильич Ульянов, – с небольшим нажимом произнес сидящий.
Звук «стиральной машины» изменился, будто включилась центрифуга, быстро набирающая обороты.
– Так звали Ленина, – почти без интонаций проговорил бородатый.
– Правильно, – чуть громче сказал шрамоносец и, повернувшись на стуле, внимательно посмотрел на экран компьютера, от которого тянулся толстый кабель к прибору, действительно, напоминающему стиральную машину, стоящую на постаменте. – Что вы знаете о нем?
– Вождь мирового пролетариата, что делать, с чего начать, чтобы окончательно объединиться, нам надо размежеваться, вчера было рано, завтра будет поздно, – бессвязно пробормотал лежащий и после секундной паузы добавил: – Умер в 1924 году, находится в Мавзолее на Красной площади в Москве.
– Хорошо, – одобрительно отметил сидящий. – Что вам известно об Иисусе Христе?
– Спаситель, был распят на Голгофе, про него рассказывают Евангелия, воскрес из мертвых, – отозвался бородатый.
– Вы верите в воскрешение? – темп речи шрамоносца ускорился, быстрее заработала и «центрифуга».
– Не знаю, – ответил пациент и добавил: – Плоть мертва, дух – вечен.
– Смог бы воскреснуть Христос сегодня? – с нажимом спросил человек в белом халате.
Он терпеливо ждал ответа, глядя на огоньки, которые стали мигать на лысой голове подопечного с сумасшедшей скоростью. Наконец, тот неуверенно произнес:
– Для бога ничего невозможного нет. Это второе пришествие.
Сидящий встал и удовлетворительно кивнул. Он еще раз посмотрел на экран компьютера: картинка на нем напоминала два полушария Земли, как их принято изображать на географических картах. Только вместо материков и океанов здесь было огромное число квадратиков-кластеров, окрашенных в серые, красные и зеленые тона. Одновременно с ответом на последний вопрос одна из зон поменяла цвет с серого на зеленый.
Вернувшись на место, шрамоносец продолжил беседу:
– Можно ли узнать Спасителя по внешнему виду?
На этот раз ответа не последовало, а по лбу пациента пробежала рябь морщин.
– Хорошо, я вам помогу. Допустимо ли считать, что на иконах изображено подлинное лицо Христа?
– Каждая школа художников представляла его по-своему, – как на экзамене, произнес бородатый. – Иконы нельзя считать портретами.
– Значит, облик Спасителя может быть разным? – с нажимом задал вопрос сидящий.
– Наверное, внешность не главное, – ответил лежащий.
– А что же тогда? Подумайте, что заставляет массы людей идти за той или иной личностью? – на сей раз шрамоносец смягчил голос.
– Он должен предложить им иную, лучшую жизнь? – предположил бородатый.
