Прометей. Ледяное безмолвие - Сергей Skolorussov
Агрегат, рыча, сдвинулся с места и вскоре покинул это проклятое место. Но, как говорят, пришла беда – открывай ворота. Злая судьба уже основательно прицепилась к оставшейся в одиночестве Маре. Через час выяснилось – кончился бензин. Беда-а-а. Все оставшиеся запасы горючего находились в прицепе. Напоить железного коня теперь было нечем. Пришлось идти пешком. Пешком по глубокому снегу. Вытаскиваешь одну ногу – вторая проваливается, вытаскиваешь вторую – проваливается первая. Главное успевать ступать свободной ногой вперёд. Раз – два, раз – два. Тысячи шагов, десятки тысяч. Сколько она шла – Мара не знает. Может час, может день, может – вечность. В какой-то момент в глазах забегали весёлые светлячки, ноги стали пьяными, голова пустой. И всё… Больше она ничего не помнит…
…Закончив рассказ, Мара повернула лицо в сторону Вита и тяжело вздохнула:
– Одно меня мучает день и ночь. Перед тем, как Ярик перебрался в прицеп, я дала ему снотворное. Он его никогда не употреблял. Вообще на дух не переносил разные лекарства. Поэтому я незаметно бросила таблетку в чай. Я думала – пусть выспится, а то будет за меня беспокоиться и не отдохнёт. Теперь мучаюсь дилеммой: хорошо или плохо сделала? Если бы не дала – может, он смог бы откликнуться. А если он всё равно погиб – то уж лучше во сне, не осознавая весь этот ужас приходящей смерти.
Вит, не глядя в её сторону, пробормотал:
– Я не могу дать тебе правильный ответ. Сам бы я с удовольствием сдох во сне. Особенно сейчас.
Он закашлялся и очень долго не мог успокоить дыхание, сипя отбитыми лёгкими.
Мара закусила губу и с ужасом смотрела на страдания Бузмакова. Когда он успокоился, она, то ли спросила, то ли высказалась на животрепещущую тему:
– Вот зачем им это надо? Из-за чего они нас пытают? Ради нашего «Прометея» они готовы убить любого. Из-за чего? Из-за того, чтобы зваться спасителями мира? «Прометей» бессмысленно применять только к Америке. Это глобальная система спасения мира.
– Признание, звание спасителей и пионеров – это ерунда. Власть, вот что им даст «Прометей». Власть над всей планетой. Над всеми странами, нациями и людьми. Вы против Америки? А мы вас вырубим на время из системы обогрева земного шарика. Это сделать просто. С помощью «Прометея» можно управлять миром. Это деньги, господство над всеми и во всём. Мечта, просто песня какая-то.
Бузмаков помолчал, а потом, потянувшись в сторону девушки, спросил шёпотом:
– Ты говорила, что в варианте, который повёз я, закралась серьёзная ошибка. Получается, вы везли с собой исправленный вариант? Они отобрали его у тебя? – кивнул он куда-то в сторону входной двери.
– Нет, его у меня не было, – также шёпотом ответила девушка. – Он был в прицепе, вместе с Ярославом.
Дверь подвала тут же с шумом растворилась, и в комнату буквально ворвались четыре человека. Один из них, одетый в классический дорогой костюм, ткнул пальцем в Бузмакова и скомандовал по-английски:
– Так, этого инвалида в камеру. Он нам уже не нужен.
Два исполнителя ловко отцепили Вита от кресла и буквально выволокли из комнаты. У стены рядом с дверью стоял целый ряд стульев. Четвёртый из пришедших уселся на один из них и закинул ногу на ногу. Он стал откровенно рассматривать девушку, словно она была скульптурой в каком-нибудь знаменитом музее. Тот, что отдал распоряжение по Бузмакову, разместился прямо перед креслом Кузнецовой. Он ловко развернул стул «наоборот» и уселся на него, словно на коня. Положив скрещённые руки на спинку стула, дознаватель произнёс по-русски, но с чуть заметным «мягким» акцентом:
– А с девушкой мы поболтаем.
Лицо спецагента было так близко от Мары, что она чувствовала его дыхание. Он долго смотрел на Кузнецову и молчал. Постепенно на его лице расплылась улыбка, сразу непонравившаяся девушке. Она не была открытой, не была доброй. Скорее, даже не улыбка, а слегка напрягший губы циничный оскал. Наконец он заговорил:
– Перед тобой в настоящий момент стоит выбор. Есть два реальных предложения. Первый: ты даёшь согласие на сотрудничество с нами, и с тобой всё будет распрекрасно. Второй: я зову группу креативных визажистов, которые ответственно поработают над твоим личиком и ноготками. Так поработают, что тебе даже твой дружок позавидует. Извини, ничего личного, это всё проклятая политика, так её. Но не сомневайся, я выполню свои обещания. Или угрозы, как тебе угодно. Я их воплощу в
