Флетчер Нибел - Исчезнувший
— Какие проблемы? — Она снова ожила. — Но почему в такой тайне? Почему он не мог мне сказать?
Роудбуш пожал плечами и улыбнулся.
— Вы знаете Стива лучше, чем я. И вы знаете, как он иной раз действует. Помните, он вдруг увез всю семью на целый год в Харвард для изучения… кстати, чем он тогда увлекся, Сью?
— Восточным искусством, — сказала она слабым голосом. — Это было так давно! Но теперь-то? ФБР узнало, что они изучали и для чего?
— Филип Любин в своей области знаменитость, — ответил президент. — Поэтому следует предположить, что Стив изучал с ним высшую математику.
— Несколько лет назад он уже пробовал разобраться по книгам Гретхен в какой-то новой математике, — сказала Сью. — Вообразил, будто домашние счета надо вести по другой системе, кажется, на основе восьмеричного счета.
— Ну вот видите, все абсолютно точно.
— Право, не знаю. Для меня это очень странно.
Надежда снова покинула ее, уступив место уже привычному чувству угнетенности.
Роудбуш встал, сунул руки в карманы пиджака и прошел через всю гостиную к высокому окну, выходящему в сад. Большие деревья замерли в свете уличных фонарей. Он постоял немного, и, когда обернулся, голос его был спокоен и ровен.
— Сью, для меня, как и для вас, это нелегкие дни испытания. Стив, как вы знаете, мой ближайший друг, но не просто друг. Он мой единомышленник. Наши взгляды на мир порой так близки, что его суждения иногда кажутся выражением моих собственных мыслей. Поэтому мне его страшно не хватает, особенно сейчас, когда разворачивается предвыборная кампания. Я знаю, если бы он мог, он сейчас боролся бы плечом к плечу со мной. Тот факт, что его здесь нет, означает лишь одно: на это есть веские причины. Я уверен, что в свое время он расскажет об этих причинах и все объяснится к общему удовольствию. Сью, я незыблемо верю в Стива.
Он умолк. У него было странное выражение, словно он мучительно боролся с нерешительностью. Она чувствовала, что ее убаюкивают словами, которые должны были бы успокоить ее, но слишком много оставалось недосказанным.
— Может быть, лучше всего взглянуть на это дело так, — продолжал он. — Хотя ситуация не совсем ясна, некоторые вещи не вызывают ни у вас, ни у меня ни малейшего сомнения. Какие бы ни ходили слухи в отношении Стива, мы с вами знаем, что в них нет ни капли правды. А домыслы, что же, не стоит на них обращать внимания, потому что вы знаете факты.
Он сел в свое кресло.
— Во-вторых, Сью, Стив не связан ни с какой другой женщиной. — Он постучал пальцем по манильской папке, лежавшей на кофейном столике. — Стив любит вас. Вы знаете это лучше, чем я, но, во всяком случае, я могу вас заверить: тут нет никакой любовной связи.
Роудбуш закинул руку за спинку своего кресла.
— И в-третьих, Стив не замешан ни в каком финансовом скандале. Это проверено досконально.
Сусанна сразу насторожилась: значит, остальное проверено не досконально? Ей хотелось, чтобы президент выражался яснее.
— Вся эта волна слухов об «Учебных микрофильмах», здоровом солидном предприятии, сплошной вздор, — продолжал Роудбуш. — Стив вел кое-какие дела Лумиса, вы, наверное, знаете, но несколько месяцев назад отказался от них. Со всех точек зрения Стив в финансовом отношении абсолютно чист. Это установлено окончательно.
Он снова постучал пальцем по манильской папке, и Сью подумала: если там у него донесения ФБР, почему он просто не познакомит ее с ними? Президент смотрел на нее, стараясь понять, достиг ли он своей цели.
— По моему твердому убеждению, — заговорил он после паузы, — Стив сам вернется в должное время, может быть, через несколько недель. Я в это верю, и Стив поступил так потому, что твердо полагается на вас с Гретхен. Повторяю: я верю, но пока не могу сказать ничего конкретного. Хотел бы, но не могу. Однако, что бы ни случилось, вы должны вести себя так же мужественно… По чести говоря, Сью, я восхищен вашей храбростью и твердостью духа. Вы настоящая женщина!
К чему все эти слова? — подумала Сью. Вопросы без ответов по-прежнему осаждали ее, и она чувствовала себя одинокой и растерянной, как никогда.
— Вы знаете, где Стив, господин президент?
— В настоящий момент нет, — ответил он. — Разумеется, он оставил след, и ФБР смогло установить лишь часть его маршрута.
— Могу я узнать, он сейчас за границей? — Она взглянула на манильскую папку, словно в ней таился ответ.
— Да, по-видимому, след ведет в Рио-де-Жанейро, однако, что касается ФБР, они стараются проверить все варианты.
— Вы думаете, он жив. Пол? — В первый раз она нечаянно назвала его по имени.
— О да! Во всяком случае, он был жив и здоров, потому что несколько дней назад его видели. И нет никаких причин полагать, будто с тех пор с ним что-то случилось.
Роудбуш встал, и она поняла, что ей пора уходить.
— Я хотел бы сказать вам больше, но пока не могу. Вскоре, надеюсь, мы узнаем все подробности. А пока — верьте так же свято, как я.
Уже вставая, она сказала:
— В ту первую ночь я получила от Стива сообщение. Был анонимный звонок. Неизвестный назвал мое интимное прозвище, чтобы я знала, что звонят от Стива. ФБР об этом известно?
— Да, — он кивнул. — Я все это знаю. И так же, как вы, уверен: звонок был от Стива.
Она подобрала свою сумочку и крепко сжала ее в руках. Он проводил ее через холл к лифту и ласково пожал ей руку. Но, уже стоя в лифте, Сью вдруг поняла, что скоро снова останется одна.
— Все это так невероятно, — сказала она. — В этом нет никакого смысла. Никакого!
— Мы оба должны верить в Стива, — сказал Роудбуш. — Я думаю, вы верите.
— Я стараюсь, — сказала она. Но, когда маленький старомодный лифт начал спускаться, она уже была одна.
Мать с дочерью сидели в гостиной у себя, на Бруксайд Драйв, Сью на ковре, а Гретхен в любимом кресле Стива. Гретхен рассказала о женщине из «Диалога» и о том, что Мигель узнал в доме на Р-стрит, и крепко сжала руки матери в своих.
— Мама, я говорю прямо! — сказала она. — Я по-другому просто не умею.
Сью посмотрела на Гретхен.
— Твой отец, — спокойно сказала Сью, — так же нормален, как ты и я. Я знаю его не неделю, не месяц, а годы.
Она пересказала все, о чем говорил ей президент, невольно выдавая свои надежды и предположения за факты, словно сама читала донесения из манильской папки.
— Вот так объясняются вечера по средам в Потомакском клубе, — закончила она, не удержавшись от сарказма. Вспоминать про ложь Стива было по-прежнему горько.
— Но что они там изучали? — спросила Гретхен.
— Точно пока неизвестно… Но ты же знаешь отца. Высшая математика могла его увлечь.
— Но почему они не встречались здесь, в доме? — Гретхен уже теряла терпение. — К чему вся эта таинственность? А эта квартирка на Р-стрит?.. О, мама!
— Гретхен, — резко сказала Сью, — твои подозрения отвратительны.
— Я только пытаюсь понять.
— Нет, не пытаешься. Ты ведешь себя, как прокурор на суде.
— Не говори так, прошу тебя! — Гретхен соскользнула с кресла на ковер рядом с матерью. — Все это тянется уже столько дней. Боюсь, нам придется взглянуть правде в глаза. И надо постараться быть честными друг перед другом.
— Я стараюсь быть честной.
— Где сейчас доктор Любин? — спросила Гретхен.
Сью на секунду задумалась.
— Не знаю. Президент об этом не говорил. Но если тот человек из Кентукки прав, значит, он тоже исчез.
— Мама, — сказала Гретхен, — когда мы вернулись, Мигель попытался найти Филипа Любина в Балтиморе по телефону. Из его дома нам ответили, что он уехал и не вернется раньше февраля. Адреса для пересылки почты он не оставил. А исчез он в позапрошлое воскресенье, через три дня после исчезновения отца.
— Через три дня…
— Да. В воскресенье 29 августа.
— Это не значит, что…
— Нет, значит, — сказала Гретхен. — Может быть, им пришлось исчезнуть, а может быть, они этого хотели.
— О, Гретхен!
Сью обхватила дочь руками и уткнулась лицом ей в плечо. Навернулись слезы, и она заплакала, тихонько всхлипывая. Гретхен молча обняла ее, думая о том, что теперь их жизнь уже, наверное, никогда не будет такой, как прежде.
Час спустя Сью лежала в постели, вглядываясь в темноту. Сон не шел. Перед глазами ее была все та же злосчастная папка на кофейном столике в Белом доме, папка с ответами на все ее сомнения. И мысли о Стиве проносились в ее голове, как вагоны по бесконечному туннелю. Все ее инстинкты ослабели, отступили под натиском страха. Интуиция ничего не могла подсказать. Лишь одна сцена ярко всплывала в воображении: маленький неряшливый человек скорчился возле какой-то кучи, на которой стоял Стив. Человечек протягивал Стиву руку. Стив улыбался ему. И рука об руку они уходили вдаль.
Сью резко повернулась на бок.
Зазвонил телефон на тумбочке. Она попыталась снять трубку, но в темноте не нашла. Она включила лампочку над кроватью и только тогда ответила.
