Александр Афанасьев - Сожженные мосты Часть 3
Отношения Престола и Черной гвардии были сложными. Черная гвардия никогда не выступала против государства, эти люди были патриотами – но они выступали против престола, против монархии. Они считали, что во главе страны должен быть военный, с диктаторскими полномочиями, а права народ нужно существенно ограничить. Их приводили в бешенство Дума, их приводили в бешенство суды – не раз и не два "Черная гвардия" исправляла приговоры судов присяжных для разночинских бандитов – пулями в переулке. Черную гвардию можно было сравнивать с Ку-клукс-кланом в САСШ, игравшего немалую роль в усмирении черных на юге страны годов до семидесятых, с усташами, спасшими (официально это не признавалось, но это было так) Австро-Венгрию от развала ценой большой крови и одновременно совершившими геноцид сербского народа. Чем-то их политическая платформа была похожа на взгляды итальянского премьера Бенито Муссолини, хотя Муссолини, Дуче слишком много говорил, в то время как эти – стреляли. Черная Гвардия была одной из позорных страниц русской истории, позорной хотя бы потому что на их совести как минимум одна попытка государственного переворота (и бог знает сколько заговоров, о которых мы не знаем), и эту страницу следовало бы осудить и забыть.
Но Черная Гвардия не желала быть осужденной и забытой.
– Господа, не пора ли покончить со всем с этим? – раздраженно сказал Вахрамеев – я уже начинаю заболевать от пыли.
– Вам следовало бы почаще бывать на воздухе, сударь – нейтральным тоном сказал Абашидзе – извольте, господа. Генерал, ведите.
Снимают? Точно снимают… Что они придумали?! Того, что "засветился" в компании линчевателей и заговорщиков будет достаточно? Или нужно что-то еще? Договор с дьяволом по обыкновению подписывается кровью.
Тем временем, генерал Бойко привел нас к ангару. Большой ангар в центре села, только не алюминиевый. Здесь, во времена оные, должен был пролегать последний рубеж обороны в случае, если муртазакам все же удастся пробить внешние заграждения и ворваться в село. Отсюда идти было уже некуда.
Последний рубеж обороны…
– Иногда я хотел бы оказаться здесь лет семьдесят назад, сударь… – негромко сказал князь Абашидзе, он шел рядом со мной, уверенно попирая коваными кавалерийскими сапогами отданную ему в управление землю. Согласно решениям Берлинского мирного конгресса любая страна, любая правящая династия имеет право владеть принадлежащими ей территориями только до тех пор, пока ведет их к благу и разумному процветанию. Но в решениях Берлинского мирного конгресса ничего не сказано о цене, которую придется платить за такой прогресс. Неужели она такова? Тайно и бессудно проливаемая кровь – такова цена прогресса? Такова цена спокойствия в государстве?
Какой же тогда будет расплата за прогресс? Ведь бесплатного нет ничего, и за все придется расплачиваться.
– Отчего ж вы этого хотите, ваше высокопревосходительство? Разве вас не устраивает то, что вы имеете здесь и сейчас?
– Устраивает… Знаете, сударь, люди измельчали. Катастрофически измельчали. Новое поколение уже не то.
– Ваше высокопревосходительство, от лица нового поколения могу сказать в защиту, что вряд ли на земле было хоть одно поколение, которое в глазах старшего поколения не было бы измельчавшим.
– Нет, вы не правы, сударь. То поколение, которое здесь обустраивалось – оно то знало истинную цену за землю. Ценой является кровь. Представьте себе – люди, которые снимались с мест и отправлялись в никуда. Они не знали, что их здесь ждет. Они алкали землю – и получили ее, но землю, на которую за год выпадает лишь несколько капель дождя*********. Они приходили сюда и копали себе землянки, потому что негде было жить. Каждую ночь они ожидали набегов муртазаков – а днем им приходилось, как рабам обустраивать данную им землю, копать отводки от каналов к себе. Эта земля полита русской кровью, сударь, и мне решительно непонятна позиция тех, кто призывает все бросить и уйти отсюда.
– Сударь эта позиция мне чужда в равной степени.
– Я знаю… Я знаю, князь, вашу позицию – и именно поэтому вы до сих пор живы. Я уважаю вас, ваш род, и сделанное вами во имя России…
Самыми громкими словами обычно прикрывают самые гнусные и поганые дела. Есть ли у вас честь, князь Абашидзе? Сколько русской крови вы пролили в эту землю?
– Те времена, о которых вы мечтаете – в прошлом. Откройте глаза, сударь сейчас двадцать первый век.
– Вот поэтому-то я и говорю, что ваше поколение обмельчало. Вы думаете, что словами из телевизора и деньгами можно купить землю?
– Ваше высокопревосходительство, мы уже ее купили.
– О, нет… Вы даже представить себе не можете, как вы ошибаетесь. Эта война не кончится никогда, она не кончится от того, что русская гимназия заменила медресе, а кафе заменило мадафу. Она будет продолжаться. Мы пришли. Генерал Бойко, извольте снять мешки.
На земляном полу лежали два человека, избитые, в порванной и окровавленной одежде. На головах – грязные мешки, не бумажные, а из грубой ткани, в таких транспортируют овощи. Кто-то здорово постарался, пиная связанных – есть ли что отвратительнее, чем пинать связанного человека? Воистину, здесь собрались люди, забывшие о чести.
Генерал нагнулся, сорвал сначала один мешок, затем другой. Первым пленником был Зеев Кринский. Второй – Руфь, которую избили так (избили женщину!), что я ее не сразу узнал.
– Господа! – голос генерал-губернатора опасно зазвенел – предлагаю начать процесс. Мы не преступники и не убийцы, у нас – все по закону. Сначала наберем судейскую коллегию. Обязанности главного судьи чрезвычайного трибунала буду исполнять я, есть возражения?
Судя по гробовому молчанию, разбавленному только тяжелым, хриплым дыханием Руфи – возражений не было.
– Великолепно. Я так понимаю, генерал желает исполнять обязанности обвинителя, ведь так, сударь?
– Точно так, ваше высокопревосходительство! – вытянулся во фрунт Бойко
– Извольте. Раз желаете – извольте. Нам нужен адвокат. Обвиняемые имеют право на адвоката. Господин Воронцов, не желаете?
Заговорщики смотрели на меня.
– Не желаю.
– Извольте. В таком случае – роль адвоката придется исполнять профессору Вахрамееву. Думаю, что лучшего адвоката здесь все равно не найти а профессор Вахрамеев помимо прочего имеет действующую адвокатскую лицензию.
Профессор криво усмехнулся
– Придется. Клятву давал**********.
– Клятва – это святое. Извольте, советник. Да… мне нужны будут два заседателя для правильного и сообразного обстоятельствам рассмотрения дела по существу. Господин Воронцов, извольте войти в состав жюри. Вторым будете … вы, Алексей Павлович. Извольте.
Коренастый бородатый атаман в форме казачьей стражи согласно кивнул, подходя ближе.
– Приступим, господа. Рассматривается дело о терроризме, умыслах на терроризм, злонамеренном покушении на государственные устои, измене престолу. Обвиняемые – Зеев Кринский и Руфь Либерман, жиды. Господин обвинитель, извольте начинать.
Абашидзе говорил излишне громко и четко – верный признак того, что где-то камера. Я мельком огляделся, ангар был пустым – но камеры я не обнаружил.
Генерал Бойко шагнул вперед.
– Господа, во имя защиты целостности и спокойствия общества, неоспоримых прав и привилегий Августейшего имени обвинение намерено доказать, что упомянутые Кринский и Либерман в силу своей исконной жидовской злонамеренности…
– Возражаю, Ваша честь – поднял руку Вахрамеев – жидовская злонамеренность не имеет никакого отношения к обвинениям и не должна рассматриваться судом.
– Обвинитель?
– Ваша честь, жидовская злонамеренность явилась мотивом к совершению тех тягчайших преступлений, которые совершили обвиняемые.
– Мнения выслушаны. Суд принимает сторону защиты. Обвинитель, извольте исключить слова "жидовская злонамеренность" из своей речи и предъявить обвинение по существу.
– Слушаюсь, ваша честь. Итак, обвиняемые Кринский и Либерман, сознательно, осознавая неизбежность наступления общественно опасных последствий своего поведения и желая их наступления, вступили в запрещенную организацию "Хагана". Это организация, террористическая по сути своей и объявленная вне закона индексом, приложенным к Высочайшему указу "Об объявлении вне закона террористических и подрывных организаций, совершающих злодеяния во вред государству и народу русскому"*********** от восьмого марта тридцать восьмого года, создана для возмущения общественного спокойствия, совершения тяжких и особо тяжких преступлений, отторжения части земель от Империи для создания собственного жидовского государства, где будет место только жидам и прочим жидовствующим, живущим по жидовским законам. Неопровержимо доказано, что Хагана умышляла на убийство Его Императорского Величества и членов Августейшей семьи.
