Наталья Манухина - Наши люди в Шанхае
Кто объяснит мне теперь, в чем состоит его вина перед Китаем и за что меня, его дочь, здесь преследуют?
Как говорится, не делай добра, не получишь зла!
За добро надо платить.
Китаянка тем временем нырнула куда-то под прилавок и, радостно улыбаясь, раскинула на прилавке элегантный халат из тончайшего шелка.
Я ахнула. Красота необыкновенная! Глубокий тон цвета горького шоколада, изящная, лаконичная вышивка золотом, хорошая длина…
Это именно то, что я хотела для Славы. Мой благоверный будет в нем неотразим!
Я полезла в сумку за сантиметром. Главное, чтобы халат подошел по размеру.
— Хо? — довольная моей реакцией китаянка движением фокусника набросила халат мне на плечи.
— Нет, — рассмеялась я. — Это не для меня. Для мужа! — Я гордо раскинула руки в стороны, показывая, какой у меня муж.
Она понимающе закивала и подтолкнула меня к зеркалу.
Я в зеркало на себя глянула и сама себе не понравилась.
Ничего удивительного. Я знаю, что коричневый цвет мне не к лицу. Он меня съедает.
Одна радость, кроме нас с халатом в зеркале больше никого не было.
Я резко обернулась. Пусто! Старый китаец исчез.
Вот идиотка!
Пуганая ворона куста боится.
Даже если этот старый лифтер признал в Алсуфьеве Алсуфьева, идентифицировать меня он не смог бы по определению.
Нет, я, конечно, похожа на папу. Все говорят, что я папина дочка.
Но даже при таких исходных данных признать в заезжей тетке нежного предклимактерического возраста взрослую дочь своего давнего знакомого, которого ты не видел с молодых лет, практически невозможно.
С этим нельзя не согласиться!
Я повеселела и достала-таки из сумки сантиметр и записную книжку с размерами и мерками всех членов моего многочисленного семейства.
От добра добра не ищут! Зачем тратить время, таскаясь в такую погоду по магазинам, когда можно подобрать подарки для своих домашних здесь, у этой милой китаянки.
Я решила купить всем своим по халату.
Приветливая хозяйка лавочки без слов поняла всю серьезность моих намерений и завалила прилавок халатами всех цветов радуги.
Я разволновалась. Сложно выбрать среди такого разнообразного многообразия. Я даже расчихалась, то ли от пыли, то ли от волнения.
Китаянка озабоченность мою поняла и, потрясая в воздухе пачкой юаней, объяснила на пальцах, что даст мне хорошую скидку, прямо пропорциональную количеству покупок.
Я удовлетворенно кивнула. Всегда лучше купить больше, чем меньше. Чтоб потом не жалеть!
Я выбирала, измеряла отобранное портновским сантиметром, сверялась с записями, торговалась, откладывала…
Мне, как всегда, хотелось купить самое лучшее по самой лучшей цене.
Понятное дело, я совсем позабыла о старом лифтере.
Покончив с халатами, я накинулась на фигурки из нефрита. Смеющиеся будды и будды со строгими лицами, драконы, львы, резные шары… Я сортировала их по цвету нефрита и по размеру.
Потом перекинулась на бронзу. Мне показалось, что фигурки из бронзы выглядит изящнее нефритовых.
Я была в ажиотаже и боялась упустить свою выгоду.
Опомнилась только, когда увидела, как хозяйка с довольным видом пакует две парные вазы из перегородчатой эмали.
Как я все это потащу?
— Се се ни, се се ни, — испуганно заверещала я. — Хватит! — Я поспешила расплатиться.
Китаянка с низким поклоном вручила мне пару объемистых, битком набитых пакетов и небольшой яркий пакет с веерами.
— Презент, — с достоинством пояснила она.
Я уныло поблагодарила.
Плакала моя шубка!
Придется теперь возвращаться в отель. Куда я пойду с такой тяжестью? Я посмотрела на часы.
Впрочем, если поднажать, то вполне можно успеть и за шубкой.
Первым кого я увидела, выйдя из лавочки, был старый китаец!
Он невозмутимо подремывал возле водосточной трубы, стоя прямо на моем пути к «Бунд Риверсайд».
Признаюсь, я сглупила.
Мне надо было спокойно идти своей дорогой. К своему отелю. Либо спокойно идти, либо же прорываться с боями. Это уж как получилось бы!
Нельзя было отступать, а я оплошала.
Потому что от спешки, всех этих треволнений и дурацких мыслей у меня разболелась голова.
К тому же я растерялась! Ведь я думала, что китаец давным-давно ушел.
«Доигралась!» — с непонятным удовлетворением подумала я и, развернувшись на каблуках, направилась в совершенно противоположную от отеля сторону.
У меня и в мыслях тогда не было прощаться с жизнью, я просто решила обойти препятствие и выйти к отелю с другой стороны.
«Нужно будет свернуть на ближайшем же перекрестке налево, потом еще раз налево, и тогда я выйду на Пекин Роуд прямо напротив «Бунд Риверсайд»», — думала я.
Мне казалось, я хорошо сориентировалась.
Перекрестка почему-то все не было. Прохожих тоже не было.
Мне стало жутко от звука собственных шагов.
Я шла и боялась оглянуться. Знала, если оглянусь, то увижу старого китайца.
Далее события развивались так стремительно, что у меня совершенно не было времени подумать.
То есть думать-то я думала, но делала это в таких экстремальных условиях, так резво и настолько скверно, что, правду сказать, лучше б не думала вовсе, а прислушалась к интуиции.
Но, как говорится, горбатого только могила исправит.
Я прибавила шагу и неожиданно вышла к реке.
«Хуанпу!» — подумала я и испугалась.
По моим понятиям я никак не должна была выйти на набережную. Ведь я направлялась совсем в другую сторону.
Я тотчас решила, что заблудилась. Меня не смутило ни то, что широкая полноводная река Хуанпу превратилась за одну ночь в узкую речушку, ни отсутствие на ней теплоходов и круизных катеров.
Я была уверена, что заблудилась и не знаю дорогу к отелю.
Мне даже в голову не пришло, что это не Хуанпу, а Сучжоу Крик. Тот самый канал, что я видела вчера из окна своего номера.
А это значит, что шла я правильно. Мне нужно было только повернуть налево… Потом еще раз налево…
Идиотка несчастная!
Не сбавляя шага, я перешла по узкому мосту на другую сторону реки.
Туман, казалось, стал еще гуще.
Я уже не шла, я бежала. Волосы растрепались, тяжелые мешки с сувенирами больно били по ногам…
Я перебежала дорогу и свернула в какой-то тихий переулок, потом еще раз, и еще…
И вот я уже в другом мире! Я попала в другой город! В другой Шанхай!
Узкие улочки, низкие двухэтажные домишки… На первом этаже лавочка, на втором живут хозяева.
Противно пахло канализационными стоками.
Узкие улочки становились все более узкими (по ним не смогла бы проехать даже легковая машина), низкие двухэтажные домики кончились, начались одноэтажные.
Да нет, какое там одноэтажные?
Эти вросшие в землю полуразвалившиеся лачуги были от силы в пол-этажа.
В окнах полощется мокрое белье, висят ощипанные тушки уток, подвешенные за лапки вниз головой.
Господи, помоги! Вразуми и наставь, господи!
Неожиданно для себя я завернула в какой-то маленький квадратный дворик.
Я огляделась. Спрятаться здесь было негде!
— Ни хао! — позвала я хозяев. — Ни хао! Помогите, пожалуйста. Help!
Никакого ответа!
Я подошла к открытой двери и отодвинула бамбуковую занавеску.
В нос ударил запах лапши.
— Help me, — свистящим шепотом сказала я и бочком вошла внутрь. — Help me…
Никого!
Я поставила тяжелые пакеты на пол и беспомощно огляделась.
Похоже, что в домике всего одна комната. Наверное, хозяева вышли на минутку на улицу?
Тяжелый топот, раздавшийся за моей спиной, не оставил времени на раздумья.
Отпихнув свои пакеты ногой, я поспешила спрятаться за дверь.
Мой преследователь громко сопел на пороге, пытаясь выровнять дыхание.
Я замерла, не дыша.
Мне показалось, что даже сердце у меня остановилось, чтобы не выдать своим стуком мое присутствие.
Легонько брякнули друг о друга бамбуковые палочки занавески.
Я догадалась, что мой старый китаец вот-вот переступит порог и войдет в комнату.
Я вся обратилась в слух.
Нельзя было упустить момент.
Я должна была сработать четко и синхронно.
Судорожно сжимая дверную ручку, я выжидала, когда он начнет движение.
Едва заметное колебание воздуха, и я с силой толкнула дверь от себя, резко выбросив обе руки вперед.
Чвак!!!
Отвратительный чавкающий звук! Будто бы огромный кусок парного мяса выскользнул из рук и, упав с большой высоты, ударился о каменную плитку пола.
Я громко сглотнула и потеряла сознание.
Глава 20
Я открыла глаза и увидела деверя.
Он сидел у окна и, не обращая на меня абсолютно никакого внимания, что-то быстро-быстро писал в своем блокноте.
Слава богу! Валерка не заметил, что я проснулась.
