Александр Ачлей - Палач. Наказание как искупление
«Наказание как искупление», — подумала вслух Алессия, после чего резко поднялась с больничной койки, быстро переоделась в спортивный костюм, приготовленный заранее, и направилась к двери палаты. Не успела она коснуться ручки, как дверь распахнулась, и на ее пути возник мощного сложения санитар, который молча стал оттеснять ее внутрь комнаты. Алессия всем своим видом изобразила полную покорность и страх, затем неожиданно для «гориллы» нанесла ему мощнейший удар в голень правой ноги, после чего добила согнувшегося от боли охранника ударом локтя в затылок, стремительно промчалась по коридору, спустилась на лифте на первый этаж и спокойно, сдерживая дыхание вышла на улицу, села в припаркованный рядом с центральным входом в госпиталь неприметный «фиат», а затем не спеша направилась к выезду с территории. Навстречу ей пронеслась машина местной полиции. Алессия проводила ее взглядом и двинулась в сторону расположенной на окраине города католической церкви, где ее доброжелательно встретил местный служитель. В небольшой пристройке она нашла все необходимое для бегства: одежду, грим, документы и деньги. Путь через аэропорт был закрыт. Но она спокойно выбралась с острова под видом старой монахини, которая в составе небольшой группы католических священников совершала благотворительную поездку по странам Карибского архипелага. Через два дня она уже была в родном Кампогаллиано, где вернулась к своей профессиональной деятельности.
Бэт Ботвелл пыталась через «Форейн Офис» объявить ее в международный розыск, но так и не успела этого сделать, поскольку Чабисов заявил о своем добровольном приезде в Екатеринбург. А это означало, что состава преступления в его исчезновении нет. И тогда, не привыкшая проигрывать, Бэт решила позвонить своему агенту Дьюку. Она знала, что если кто-то и может ей помочь во всем разобраться, то только Дин. Она достала мобильник и набрала заветный номер. Через несколько секунд трубка ответила знакомым голосом: «Да, Бэтти. Привет!»
Глава XXXIV
Дин и Бэт
(Гавана. 2016)
Дин говорил по телефону недолго. Но этого времени хватило, чтобы внутри у Ланы все заклокотало от ревности и обиды:
— Я тебя убью, — прошипела она сквозь плотно сжатые зубы, как только он отключил телефон.
— Ланочка! Солнце мое. Ну чего ты злишься?! Это давняя знакомая, работающая на правительство Великобритании. Ей нужна моя помощь. А поскольку я решил связать свою будущую жизнь с Новой Зеландией, ее содействие может оказаться весьма кстати…
— Кобель! Какой же ты кобель! Старый, лысый, а все никак не угомонишься. — Лана буквально прожигала его своими глазищами. Она метала громы и молнии искреннего негодования. — Со мной не успел расстаться, и тут же, на тебе, какая-то англичанка…
— Ну вовсе даже не какая-то. А вполне конкретная, — примирительно начал Дин. — Я знаком с ней более десяти лет. Хотя если учесть тот инцидент в Харгейсе, то около 30…
— Ты ничего мне про нее не рассказывал…
— Я с ней не виделся года три или даже четыре. Так что рассказывать было нечего. Ну, перестань дуться. И давай лучше сходим куда-нибудь поужинаем. Завтра нам предстоит расстаться. Надеюсь, не навсегда…
Напоминание о разлуке чудесным образом переключило сознание Ланы. Ее взгляд потеплел, она улыбнулась, взяла Дина под руку, и они направились в один из многочисленных прибрежных ресторанов Гаваны. На следующий день она улетела в Екатеринбург, и Дин удачно совместил ее проводы с прилетом Бэт. Он заметил ее стройную фигуру на выходе из зоны контроля и помахал ей рукой. Она мало изменилась. Такая же стремительная, активная и красивая. Дин обнял ее, подхватил сумку, и они устремились к выходу, к ожидающему на парковке «мустангу», который он взял напрокат. По дороге в гостиницу они ни о чем серьезном не говорили. Затем он помог ей разместиться в номере. Потом они немного выпили рому с рефреской, и как-то само собой получилось, что они занялись любовью… И только после этого, закурив по сигарете, они перешли к делу, из-за которого Бэт прилетела в столицу Острова Свободы.
— Мне нужна твоя помощь… — начала Бэт. — В вопросе весьма деликатном… — Она затянулась и выпустила густую струю дыма под потолок: — Пару дней назад недалеко от Би-ви-ай исчез Чабисов…
— Это кто такой? — пытался изобразить недоумение Дин.
— Не притворяйся, — спокойно продолжала Элизабет. — Ты не хуже меня знаешь, кто такой Чабисов. Он исчез при весьма загадочных обстоятельствах, а потом вдруг неожиданно «всплыл» в Екатеринбурге, утверждая, что перебрался туда абсолютно добровольно!..
— Ну а я-то тут при чем? — Дин сделал себе еще один «хайбол»[39] и закурил очередную сигарету.
— Ты мне должен помочь. В принципе, я докопалась: это было похищение, и за этим стояла некая итальянка, к которой Чабисов, тоже мне плейбой нашелся, проникся чувством и доверием. Но заявление Чабисова о добровольности своего переезда в Екатеринбург лишает меня возможности дать этому делу официальный ход, поскольку в нем нет состава преступления. Итальянку эту я упустила. Она успела бежать. Да и бог с ней! Я ее еще успею достать. Во всяком случае, постараюсь сделать это с максимальными для нее проблемами. Но я хочу понять, как они сумели провести столь дерзкую операцию. И вообще, кто это — они? — Бэт разволновалась, ее щеки порозовели, глаза налились гневом, отчего она стала еще привлекательней. Дин непроизвольно положил руку ей на грудь и поцеловал в губы.
— Не сейчас, я прошу тебя, — Бэт попыталась мягко отодвинуться от него, но остановить Дина было уже невозможно. Через четверть часа он устало сказал: — Чабисова украли, итальянка сбежала, и ты обратилась за помощью ко мне. Где логика?
— Да, Чабисова украли, итальянка сбежала, ты случайно, конечно же случайно, оказываешься на Кубе, а в гостинице Тортолы я нахожу окурок с характерно оторванным фильтром…
— Да, говорил, говорил мне мой учитель Владимир Алексеевич Рябица, что разведчик не имеет права на привычки. Именно по ним его, как правило, и вычисляют. Извини, расслабился, — Дин поднялся с кровати, подошел к столику, взял сигарету, оторвал фильтр и закурил.
— Да не переживай ты так. Рано или поздно проявляются все. По той или иной причине. Да и обнаружить твое присутствие могла только я. И то потому, что слишком хорошо тебя знаю. — Он сел рядом с ней на край кровати, и она, обняв его, продолжала: — Помоги мне, Дин. Я должна понять, что произошло. Не для доклада начальству. Хотя бы для самой себя, — она прижалась к его спине.
— Для себя, говоришь… — Дин задумался. — Хорошо. Я дам тебе наводку. Об остальном додумаешься сама. Но услуга за услугу. Я устал. И давно хочу уйти на покой. Родины у меня нет…
— Это почему же? — перебила его Бэт.
— Потому, что родился я в Советском Союзе, присягу давал именно этому государству, корни мои в Дагестане. Советского Союза нет. России — нет. Дагестана — нет. С Екатеринбургом меня ничего не связывает. Я не уралец и не сибиряк. Москва окончательно превратилась в помойку. Мне много лет. Я всегда мечтал жить на берегу моря. Хочу в Крайстчерч…
— Это где? — она нежно гладила его, давая понять, что все чувствует и понимает.
— Это в Новой Зеландии. Я хочу поселиться там. На берегу океана. И спокойно дожить отпущенный мне Всевышним срок…
— В одиночестве?
— Мог бы с тобой, — ответил он ей и со своей неотразимой улыбкой чмокнул в щечку. — Но ты ведь со мной не поедешь?
— Не поеду, ты прав. Хотя кто знает… — сказала она многозначительно и тут же добавила: — Я все поняла. Я постараюсь пробить через свою службу согласие на то, чтобы ты получил вид на жительство в Новой Зеландии. Ты все же числишься моим агентом Дьюком. Я подам рапорт о том, что ты выработал свой ресурс, что тебе необходим отдых. Думаю, все получится. Но я бы не хотела, чтобы у нас с тобой отношения были «дашь на дашь»…
— И все же ты хочешь знать, кто стоял за похищением Чабисова?
— Да, хочу.
— Я…
— Это не ответ. Ты, как я полагаю, был исполнителем, может, руководил какой-то частью операции. Но кто же из сильных мира сего стоял за всем этим планом?
— А ты не исключаешь возможности, что все могла осуществить разведка Екатеринбурга?
— Я исключаю такую возможность. Там в ГБ работают грамотные ребята. Но одни они бы не справились. Им кто-то помог. И я хочу знать кто.
— Я не знаю более того, что знаю. И ты лучше меня понимаешь, что знать в нашей работе сверх положенного смертельно опасно. Так что мне нечего добавить к уже сказанному…
— Зато мне есть что: я абсолютно уверена, что за операцией стоял Священный Альянс.
— Откуда такая уверенность, любовь моя?
— Я их интуитивно чувствую. И я их ненавижу. Этих доблестных папистов, воюющих с женщинами и простыми трудягами.
— Ты кого имеешь в виду? Ведьм и еврейских ростовщиков, что ли?
