Александр Афанасьев - Сожженные мосты Часть 5
*** В нашем мире примерно то же самое сказал маршал Юзеф Пилсудский
К его чести надо сказать – что он не проспал. Переиграл тех, то решил его взять живьем.
Спецназовцы вырабатывают за время службы особый тип сна, они и спят и не спят одновременно. Каждые пять-десять минут они просыпаются, находясь в этаком полусне оценивают обстановку и снова засыпают. Обычные люди так спать не могут, а граф был совершенно обычным человеком, пусть и офицером, он не проходил курса специальной подготовки. Но зато ему не раз и не два приходилось ночевать на деревьях и лазать по деревьям – в их имении деревьев было много, лазать по ним с окрестными пацанами, прыгать с них, воевать на них – было любимым занятием. И потом он даже во сне почувствовал, что по дереву кто-то лезет, а этот кто-то мог быть лишь человеком. Проснувшись, он первым делом осторожно снял с предохранителя пистолет-пулемет, он был у него под рукой, примотан ремнем. Предохранитель здесь был удобный, не щелкал как на АК и перевелся в режим огня очередями бесшумно. Теперь надо было решать – либо прыгать и уже в падении попытаться открыть огонь, либо бросить гранату, либо попытаться взять того, кто лезет сейчас к нему. Поразмыслив, граф выбрал третье – если бы его хотели убить, уже убили бы, окружили дерево и открыли бы огонь изо всех стволов, дело нехитрое. Тот, кто лезет по стволу хочет посмотреть, кто он такой, а не убить – возможно, это свои. Хотя… в нынешние времена сложно различить, кто свой, а кто чужой.
Выждав момент, он сделал только одно, но верное движение – дернулся, чтобы повернуться, и так и пристегнутый к стволу схватил одной рукой человека за шиворот, второй – сунул ему под нос дуло оружия.
– Тихо!
У человека был нож, хороший нож – но они посмотрели друг другу в глаза, и человек понял, что пытаться – бессмысленно.
И тут же, граф Ежи уловил – осторожный шорох шагов внизу, те кто окружил дерево поняли, что произошло, и отступали, чтобы не попасть под огонь или разрыв гранаты.
– Эхо – сказал граф, и понял, что на того, кого он поймал, это не произвело ни малейшего впечатления. Не понял, что ли?
– Эхо, говорю.
– И что?
Голос у человека был сиплым, сам он – неопрятный, небритый, от него тяжело пахло потом и землей. Нехорошо-с…
– Из казаков, что ли? – наугад спросил граф, пока человек не сделал какую глупость, и опять-таки по глазам понял, что попал в самую точку
– Из них. А ты с какого сословья?
– С дворянского. Граф Ежи Комаровский, лейб-гвардии гусарского.
Такое представление имело двойной смысл – он не знал, кто перед ним. Сказано – из казаков, но и соврать запросто могут. Если повстанцы – то произнесенное имя представителя польского шляхтича, причем не из загонковой шляхты* тормознет их от того, чтобы без разговоров начать стрелять. Если казаки – тоже поостерегутся, дворянин как никак. В общем – ему надо было выиграть время, чтобы сориентироваться, и он так его выиграл.
– И что будем делать, ваше благородие?
– Сколько вас?
Человек не ответил.
– Поговорим? Не стреляйте.
– О чем нам гутарить, пан?
– О жизни. Ты спускаешься. И стоишь как вкопанный. Брошу гранату – все на небесах окажемся. Ты старший?
– Нет.
– А я со старшим разговор иметь хочу – граф Ежи отпустил человека – пошел!
Пока человек спускался, граф расстегнул карабин на до предела натянувшейся ленте, обретая свободу действий, достал гранату, разогнул усики и пропустил палец в кольцо. В отличие от этого … незнамо кого, граф не стал спускаться с дерева, он просто спрыгнул с него, не выронив ни пистолет ни гранату.
Несколько стволов было нацелено на него.
– Так. Кто старший?
Он не думал, что старший сразу выйдет – но он вышел. В грязном камуфляже без знаков различия, заросший бородой, с богемской автоматической винтовкой в руках.
– Доброго здоровья, пан граф – сказал он, не обращая внимания на направленный на него ствол – не припоминаете?
Что-то было в этом человеке знакомое, хотя похож он был на откровенного бандита.
– Не припоминаю.
– Под настроение попал … Мог бы и огрести и за себя и за того другого пана, как говорится… – спародировал его самого человек, и тут же снова, подражая теперь уже голосу отца – Цыц! На действительной – не на действительной, какая разница!? Я сказал! Представить к Георгию!
Иезус-Мария…
– Вы сотник… с этого сектора, вы здесь служили. Отец вас к Георгию приказал представить. Обстреляли еще вас…
– Так точно. Перед вами – все кто остался, казаки сектора Ченстохов, пан граф. И сербы. Остальных уже нет в живых.
Казаки и сербы – а их оставалось к этому времени девятнадцать человек – квартировали прямо в лесу, нашли что-то типа волчьего логова, видимо от контрабандистов осталось. Расширив эту нору, они вытащили лишнюю землю подальше и разбросали ее, а сам вход был искусно замаскирован – не знаешь что искать – не найдешь. Вниз вел лаз, что-то типа лисьего, но передвигаться по нему можно было пригнувшись.
Внутри – сырой запах земли, что-то типа полатей, настороженные глаза отдыхающей смены – чужих здесь не ждали. Чуть в стороне какие-то бочонки пластиковые …
– Свои – упредил вопросы сотник Велехов – я его знаю. Прошу, пан, не побрезгуйте такими условиями…
– Не до жиру… – ответил граф
Стола не было – расположились прямо там, на длинных, застеленных всяким тряпьем полатях друг напротив друга.
– Варшаву взяли? – первым делом спросил Велехов
– Нет. Добром хотят.
– Напрасно… не выходит с вами добром то… – подал голос один из казаков
– Цыть! Поперек атамана не сметь!
Казаки моментально притихли.
– А ты то как тут оказался, пан граф? – спросил Велехов.
– А что спрашиваешь? Меньше знаешь, лучше спишь.
Казак и польский шляхтич смерили друг друга взглядами
– Да вот знать хотим, за кого ты. Времена нынче смутные.
– Скажу – легче будет?
Несмотря на то, что граф Ежи был моложе опытного казачины раза в полтора, удар он держал и бил в ответ, а это было важно. В такой ситуации прав тот, кому поверять остальные, и словами можно добиться очень многого.
– Да не. Не легче. Веры зараз никому нет. Но и знать… что в спину нож не сунут – тоже надо…
– Так и шел бы мимо. Кой черт на дерево то полез?
– Могли бы и по-другому ссадить.
Оно так…
– Ты командованию подчиняешься?
– Была бы шея…
Велехов так и не знал, кому можно верить, а кому нет. Не знал он ничего и про неизвестно как оказавшегося здесь графа. к тому же поляка. Он его помнил, отчетливо помнил по лагерю, но разве не перешли на сторону мятежников большая часть польской аристократии?
Другой вопрос – зачем мятежнику шляться по ченстоховскому лесу со специальным оружием снаряжением и одному?
– Была бы шея, а хомут найдется… – граф Ежи потянулся к рюкзаку
– Э, э… – заволновался один из казаков
– Спокойно. Там рация. Мне нужно связаться с командованием, оно подтвердит мои полномочия, заодно установит ваши. Кого из казаков просить?
– Да все равно. Спроси кого из Донского казачьего войска. Скажи, здесь Велехов.
Рация была наисовременнейшая, размером примерно с полтора мобильных телефона, но могла работать в общей сети, где одновременно идет обмен данными между десятком тысяч абонентов или даже больше. Выход на связь был так же простым – граф Ежи вышел на заранее выделенный для него канал, доложился, что находится у казаков и просит связи с кем-то из атаманского состава Донского казачьего войска…
– Наказной атаман Свиридов тебя устроит? – он протянул трубку
Велехов коротко переговорил с атаманом, сказал напоследок так точно, отключил связь. Казаки – да и сам Комаровский напряженно ждали.
Мало ли…
– А что, братцы казаки… – вдруг весело сказал Велехов – мы снова на службе…
– Под ночь это случилось… Все зараз уже отбой совершили, только часовые на постах остались – как началось. Врезали со всех стволов сразу, по модулям прямо, одних пулеметов было с десяток. Кто сразу не полез – выскочил, у этих – еще и гранатомет был, автоматический. Или что-то в этом роде. Модули сразу накрыло, там всех в мясо. А мы с кумом решили за ангарами пузырь приговорить, благо с Дона гостинцы куму прислали. По первой налили, как началось. Мы бежать к мехпарку, там броня, заведешь ее а там и видно будет кто кого и как. Мехпарк не накрывали, кум то пошвыдче меня тикал. Там, как раз его и окликнули, он ответил – очередь ему навстречу, сразу и лег. Тут то я и сообразил, что тикать надо. А там в поле Митрия уже нашел, тот с самохода шел, шибко шел. Залегли, понаблюдали… Потом эти – прочесывание начали, тут то мы до леса уходить решили. А там и остальных встретили…
– А окликнули то по-русски? – спросил Велехов, хотя и сам знал ответ
