Александр Смоленский - Укрепрайон «Рублевка»
– Стоять на своем. Да, катастрофа. Да, опасность заражения, эпидемии то есть. Вся проблема в том, что из зоны карантина после этого ультиматума нельзя выпускать ни единой души. Даже тех, кто примет наши условия и заплатит.
– К чему вы это клоните? Говорите яснее, – раздраженно спросил Шатунов.
– Мы включились в такую игру, в которой, сказав «а», надо говорить и «б». Вот к чему я клоню.
– Прошу еще яснее, Петр Семенович!
– Что вы так разнервничались, Сергей Васильевич? – Кушаков отлично понимал, что его собеседник загнан в угол. – Еще раз говорю, надо стоять на своем. Конечно, надо срочно убрать с Рублевки все остальные пси-генераторы. Доложить, что сами их демонтировали. Пусть доказывают потом, что генераторы там когда-нибудь были.
– И что дальше? – теряя терпение, спросил Шатунов.
– А дальше будем продолжать закручивать гайки другими методами.
– Например?
– Устроим рублевцам «ленинградскую блокаду»: скоро у них кроме денег в сейфах да кредитных карточек ничего не останется. А мы перестанем поставлять продукты, периодически будем отключать свет и подачу воды. Ну, естественно, в разумных пределах. Жертву надо душить до определенных пределов, ибо она может еще пригодиться.
– Ну вы и циник! Но ведь кроме олигархов там есть и коренное местное население. Они в чем виноваты?
– Да, и вот еще что, – невозмутимо продолжал Кушаков. – Необходимо начать новую атаку на наших подопечных.
– Какую еще новую атаку?
– Какую закон требует! Собственность забирать под свое управление. Впрочем, этим уже занимаются другие.
* * *Комендант Гулькин всем своим проспиртованным нутром чуял, что на вверенной ему территории зреет революционная ситуация. Прошло уже три месяца со дня падения метеорита и объявления карантина, а он так и не уяснил, что же конкретно ему надлежало делать. Предписания из центра поступали редко и были невразумительными. Передавались они не в письменном виде, а устно – через приставленных к нему водителей-охранников.
Тем не менее главным своим достижением Гулькин считал организацию госпиталя и кормушки для бедных. Чуть позже его люди доставили по нужным адресам какие-то загадочные письма. И все. Гулькин прямо-таки мечтал, чтоб кто-нибудь давал ему четкие приказания, ставил ясные задачи и требовал отчета. Увы.
В кабинет вошла секретарша Лидочка.
– Спиридон Петрович, к вам посетитель, – как всегда улыбаясь, сообщила она.
– Кого еще черт принес? – полусонно спросил Гулькин.
– Я думаю, вы с ним знакомы. Демидов Даниил Никитич.
– Ну и по какому он вопросу?
– Он сказал, по вопросу чрезвычайной государственной важности!
– Ну, дык пусть заходит.
Соизволение коменданта несколько запоздало, поскольку Демидов уже находился в кабинете. Не дожидаясь приглашения, Даниил уселся за приставной столик напротив Гулькина. Тот нехотя убрал ноги.
– Что вам угодно, господин Демидов? Я же вам уже объяснял... – развязным тоном начал комендант.
– Здравствуйте, господин Гулькин, – с металлом в голосе поздоровался Демидов.
– Ну, здравствуйте, коли не шутите! И что?!
– Сейчас я по другому вопросу.
Признаться, Даниил точно и не помнил, по какому вопросу заходил в первый раз. За минувшие три месяца Демидов сильно изменился. Он перестал скулить по поводу личного заточения и оторванности от своих уральских россыпей, потому что рядом с Духоном, Ордынским и другими новыми знакомыми научился видеть и воспринимать жизненную картинку целиком, а не фрагментами индивидуального восприятия. Он и выпивать стал меньше, так как лекарство от действительности, которым для него поначалу оказалось спиртное, неожиданно перестало действовать.
– Я обращаюсь к вам по поручению жителей Успенского поселения, – кашлянув, заявил он Гулькину. – Ввиду создавшейся на вверенной вам территории экстремальной ситуации общественность настоятельно требует немедленного созыва общего собрания.
– Это еще зачем?
Трясущейся рукой Гулькин поднял очередную рюмку с водкой. Спиридон всеми силами пытался угадать, что же задумали эти христопродавцы и чем это грозит ему.
– Одумались! Про общественный совет вспомнили. Лично я «за»! И чего от меня надобно?
– У вас в здании есть актовый зал? – деловито спросил Демидов.
– Имеется. – Гулькин осоловело посмотрел на Дана. – А ведь я сам пытался созвать собрание актива! Организовать, так сказать, общественный совет. По поручению свыше, так сказать... Да только никто из ваших этих олигархов даже разговаривать со мной не соизволил. Может, у вас получится. А я чем смогу, помогу. Полномочия передать – нет проблем, дык... Я тоже здесь, выходит, жертва карантина... – Комендант затравленно стал оглядывать углы, словно там кто-то был.
– Отлично. У вас есть шанс, полковник, с пользой послужить отечеству...
– Я не полковник. Я майор в отставке, – поправил его Гулькин.
– Тем более вам нечего терять. Мы принимаем вас в свои ряды защитников Рублевки. Вы же сами знаете, какие здесь люди. Словом, завтра к четырнадцати часам надо собрать надежных представителей деревень и провести собрание, – решительно заявил Демидов. – Иначе... Иначе, господин комендант, я из тебя отбивную котлету сделаю, понял?!
– Даю честное слово... – начал было Гулькин, но тут же осекся.
– Офицера, вы хотели сказать? Но что сегодня стоит слово офицера?!
– Да, стоит, – совершенно запутавшись, пробормотал Гулькин и тут же схватился за голову. – То есть я хотел сказать, что ничего не стоит. Но клянусь вам! Я сам не рад, что оказался здесь. Я всего лишь рядовой майор...
Он явно стал трезветь. Оглядывая мутным взглядом богатырское телосложение уральца и особенно его кулаки, Спиридон Петрович осознал абсолютную реальность осуществления прозвучавшей угрозы.
– Так я что? Я завсегда готов. Соберем максимально узкий круг ограниченных лиц. Ну, сколько в зале поместится... – миролюбивым голосом произнес он и неожиданно даже для самого себя добавил: – А вы мне двухкомнатную квартирку на трехкомнатную сменять поможете? В смысле – материально. И чтобы только к супермаркету было близко. В любом районе, но лучше все же в Крылатском.
Тут уж Даниил не выдержал и затрясся от смеха.
– Поможем. Даже без всяких олигархов, чтоб тебе, Спиридон Петрович, потом от них не зависеть. Я лично помогу, поскольку тоже человек не бедный.
Если бы Даниил мог предвидеть, что своим обещанием он приобретет в лице туповатого, но близкого к массам Гулькина своего верного сторонника и агитатора в своей будущей предвыборной кампании, о которой Демидов пока и понятия не имел, он бы очень сильно удивился.
– Но предупреждаю, товарищ комендант, необходимо собрать авторитетных и вменяемых граждан Рублевки... Пусть твои ребята побегают, поагитируют.
– А как же иначе... А как же иначе... Да народ и агитировать особо нечего. Думаете, здешний народ ничего не видит, ничего не понимает? Да они здесь на вашего брата олигарха молятся. Такую им жизнь подарили, – с готовностью подхватил Гулькин.
– Тогда зови свою Лидочку, – приказал Демидов, – отдашь ей письменное распоряжение о созыве собрания. Чтобы с повесткой об общественном совете...
Демидову не хотелось встречаться со своей мимолетной любовницей и по совместительству секретаршей Гулькина. Но Лидочка словно разгадала его маневр:
– Как, вы уже уходите, Даниил? Как жаль! А я вам кофе сварила...
– В другой раз, спасибо, – излишне сухо ответил Демидов.
Даниил был серьезно озабочен множеством вопросов: слышала ли Лидочка его разговор с Гулькиным? А если слышала, то что она передаст начальству в Москву? Не попытаются ли спецслужбы сорвать завтрашнее собрание? Может, следовало бы продолжить отношения с Лидочкой?
– Завтра, милая. В худшем случае послезавтра.
Он чмокнул ее в щечку и почувствовал, что неплохо было бы встретиться уже сегодня. Но, увы, дела. Надо что-то приносить в жертву.
– Подождите, не убегайте, – остановила его за рукав Лидочка. – Я кое-что приготовила. Вот, возьмите... – С этими словами она сунула в руку Демидову два небольших картонных коробка.
– Что это? – насторожился Даниил.
– Долго объяснять. Это специальные таблетки. Их там по сто штук – для вас и вашего друга. Принимать два раза в день. Не чаще... Они нейтрализуют действие пси-генераторов... Словом, поверьте, это не цианистый калий. А сейчас извините, мне надо срочно разыскать этих оболтусов. Так что до встречи! – скороговоркой выпалила Лидочка, закрывая за Демидовым двери приемной.
На площади перед глазами Даниила возник знакомый серебристый джип. Демидов смекнул, что Духон его подстраховывал.
– Ну, как дела? – услышал он из приоткрытого окна джипа знакомый голос.
– Да вроде все в порядке, – улыбаясь, ответил он. – А у вас, простите, еще не кончился бензин?
– Да нет, осталось кое-что в загашнике! Мы тоже не лыком шиты. Когда только вся эта катавасия закрутилась, я успел запастись топливом. Даже бутылки из-под виски залил бензином.
