Секундант одиннадцатого - Хаим Калин
Дабы парня взбодрить, Алекс предложил игру на счет, которая поначалу была воспринята Тимофеем то ли блажью, то ли издевкой. Но как бы из уважения к седине он нехотя согласился.
Каким же было его разочарование от разгрома в первых трех партиях и только сопротивления в четвертой (11:3, 11:4, 11:4, 11:8). Большую часть подач Тимофей не принимал, проигрывал с треском и промежуточную фазу, по большей мере, пуляя шарик то в сетку, то за стол. Но к финалу уже не психовал, приняв принципиально иной класс «пенсионера», почти не двигавшегося, за данность. При расставании даже чуть заискивал, что в спортивной среде, исповедующей культ победы, общее место.
Экскурс в спортивное прошлое Алекса с его вылазками на снег не имел ничего общего. Его инициировал Бондарев, известивший тремя днями ранее: встреча с ВВП согласована, предложенный формат – урок настольного тенниса – принят. После чего Бондарев пустился в наставления, как, не дай бог, не ущемить самолюбие Его Императорского Величества. Алекс кивал, демонстрируя покорность, мало ему свойственную, пока не перебил:
– Николай, вы обсуждаете тему, в которой не смыслит 95% человечества, не в обиду будет сказано… Так вот подразумеваемый контакт он – между двумя некогда спортсменами-профессионалами, пусть среднего эшелона. И не поболтать на общие темы, а совместной тренировки ради, пусть один будет наставлять другого. В таком контексте общение – только дружеское, так заведено. К тому же спортсмены люди находчивые, подсказки, как себя держать, не нужны…
Бондарев насупился, но в позу вставать не стал, должно быть, оценив дружелюбный тон собеседника. Достав блокнот, перешел к технической стороне дела. Необходимое оборудование Алекс перечислил, но вдруг о чем-то вспомнил. Оказалось, Алексу нужен спарринг, чтобы игровые навыки восстановить. И не любитель, а квалифицированный игрок. Дело вовсе не в сановной особе, перед которой негоже схалтурить, кредо Куршина: коль уж взялся, соответствуй.
Категорическое «нет» Бондарева Алекса не смутило и, поразмыслив немного, он предложил: из двух тысяч охранников президента, в прошлом спортсменов, приличный игрок настольного тенниса статистически неизбежен. Осталось за малым – свериться с базой данных. И, разумеется, ни слова со служивым, кто он, Алекс, и зачем здесь.
От ворот поворот идея хоть и не получила, но кислая физиономия Бондарева говорила: для ее реализации он, скорее всего, и пальцем не пошевелит. В том числе из-за недавних увещеваний просителя: не только сводить к минимуму посвященных, но и по мере возможности демобилизовывать задействованный в его разработке персонал.
Однако пошевелил. Причем так, что спустя сутки в спортзале комплекса появился новенький шведский стол «Stiga» (наряду с прочим профильным оборудованием), а по прошествии двух – взволнованный Тимофей, доставленный в комплекс на вертушке и оттого теряющийся в мыслях, где он, и каков сюрприз впереди. Ведь кроме как взять с собой форму и две, подчеркнули, нормальные, неубитые ракетки, прочих указаний и разъяснений от начальства не прозвучало. Лишь за считанные минуты до «застолья» его эскорт обрисовал суть мероприятия и наложил запрет общения вне зачета очков.
Увидев Алекса, Тимофей вздохнул с облегчением. Ведь партнер не некое Оно для мутного эксперимента, а вполне нормальный, хоть и преклонных лет пацан, двумя-тремя манипуляциями с ракеткой показавший, что крепко в теме. Но тут накатила печаль. В глубине-то души Тимофей надеялся: везут для забавы олигарха – премудростям целлулоидного шарика наставлять. Придешься ко двору, смотришь, обломиться новенькая тачка. Но не судьба, более того, по окончании тренировки приказано сдать «пенсионеру» обе ракетки, что равносильно отъему родной скрипки у скрипача. Так что гарантированная начальством компенсация – мол, купишь себе новые – издевка профанов, да и только.
Все же покидал Тимофей спортзал с легкой душой: никогда прежде его не громили с таким снисхождением, с миной извинения за каждое болезненное для его эго очко. Более того, «пенсионер» – вразрез правилам и традиции – в последней фазе игры даже указывал на принципиальные ошибки соперника. Сделало свое дело и дружеское рукопожатие «отставника» с легким прикосновением корпуса к корпусу. Словом, в доску свой мужик, свой. Хоть и непонятно, с какого чулана вылезший…
Конечно, Тимофею было невдомек, что подчеркнутым радушием «отставник» подслащивает горькую пилюлю конфискации инвентаря, им же инспирированную. Ибо любой другой подход обзавестись столь специфичной, как в настольном теннисе, оснасткой в условиях изоляции был чреват КПД испорченного телефона. Вся же одиссея домашнего ареста, хоть и по классу люкс, но перевалившего на третий месяц, с недавних пор сделалась для Алекса, по меньшей мере, неудобоваримой. Он окончательно осознал: хэппи-энд в его истории исключен по определению; в подковерной войне, разразившейся вокруг его персоны, он статистическая вошь потерь, учтенных и неучтенных…
Назавтра
Алекс упражнялся, работая над игровой подвижностью. На сей раз взаимодействовал не с одушевленным спаррингом, а с машиной-автоматом, разводившей шары в противоположные углы стола. Помогал Кирилл, собиравший шары по исчерпании «боекомплекта» и заправлявший их для нового цикла тренажа. При этом Алекс уже дважды отклонял его просьбу «поучиться», заверяя «Непременно, но потом».
Щелкнул сигнал сообщения, вызвавшего у Кирилла поначалу недоумение, а чуть позже – растерянность. Он хотел было нечто сказать, но осекся, и, казалось, запутался в приоритетах. В конце концов, озвучил:
– Приказано собирать вещи, меня и весь персонал переводят, на все про все полчаса. Кухню еще предупредить, попробуй, разыщи их…
Алекс промолчал, хоть и приблизительно представил, чем сей поворот обернется. Осмотрелся в рассеянности, якобы высматривая свои вещи, закинул в сумку ракетку, полотенце и отправился в раздевалку принять душ. Когда же спустя полчаса появился в лобби, то застал резкую перемену декораций: их вялую, позевывающую рутину смела дюжина крепких парней, на его глазах рассредоточившихся по зданию. Причем не менее трети из них – со специальной аппаратурой.
Еще с десяток во дворе с двумя овчарками – осматривают строение и внешнее ограждение. Те, кто вовне – в форме спецназа, остальные – в штатском. Три микроавтобуса с непроницаемыми окнами, должно быть, транспорт десанта.
Поначалу Алекс внимал движуху с полуоткрытым ртом, но в какой-то момент осознал, что он в ней инородное тело и лучше всего убраться к себе наверх. Двинулся было к лифту, когда услышал от жилистого мужчины средних лет, судя по возрасту и частоте команд, передаваемых им по рации, распорядителя момента:
– Господин Куршин, погодите. Иду.
– Здравствуйте, – приветствовал первым Алекс начальство.
В ответ – кивок, но подчеркнуто вежливый.
– Господин Бондарев передал: двухчасовая готовность, но прежде – физический осмотр врачом. Поднимайтесь к
