Зима Скорпиона - Эндрю Каплан
— Отчего она умерла? — спросила Ирина.
— От рака груди. Это было ужасно. Я ее соседка. Я делала все, что могла, чтобы помочь ей, — сказала пани Шульгаска, сжимая и разжимая руки на коленях. — Я не понимаю, почему Алена не приехала, это так странно. Про сына мы, конечно, понимаем…
— У нее был сын? — спросила Ирина.
— Да, Степан. Он на несколько лет старше Алены, — сказала пани Шульгаска, глядя на гроб.
— Я не знала, что у Алены есть брат.
— Они не говорили о нем. Он в ликарни, — она понизила голос. — В больнице имени Ивана Павлова.
— Это Павловка, психиатрическая больница в Киеве. Самые тяжелые случаи, — объяснила Ирина Скорпиону.
— А что было странного в поведении Алены? — спросил Скорпион. Ирина перевела вопрос.
— Четыре ночи назад она позвонила мне. Я сказала ей, что она должна приехать. Доктор сказал, что ее маты долго не протянет. Ей следовало сразу же приехать домой.
— А что она ответила? — спросила Ирина.
— Она говорила странные вещи. Что она не уверена, что сможет приехать. Просила меня не оставлять ее маты одну, обещала прислать денег.
— Что же случилось?
— Я говорила ей, что она должна приехать, сказать матери «до побачення». «Это же твоя маты», — говорила я ей. Мы обе плакали. И тогда она сказала еще более странную вещь.
— Что именно?
— Что она не сможет приехать из-за Степана. Это все, что она сказала. Но это бессмыслица, — сказала пани Шульгаска, глядя на Ирину и Скорпиона. — Степан в Павловке.
Скорпион соображал. Четыре ночи назад это была ночь накануне исчезновения Алены и отъезда Пятова в Днепропетровск. Что в отношении ее брата могло быть таким важным, что не позволило ей приехать к умирающей матери?
— Вы знали Степана? — спросил Скорпион через Ирину.
— Так. Господи помоги! — пани Шульгаска перекрестилась. — Странный был парень. Такой странный!
— Чем?
— Он очень странно смотрел. Даже когда был маленьким. Глаза его были мертвыми. Как будто он умер или вы умерли.
— А еще?
— Он любил убивать животных. А убитых он обычно сжигал. Он вообще любил играть с огнем. А однажды, когда я пришла с работы, я нашла в снегу перед домом сгоревшие останки кошки. Я боялась, что он сожжет дом. Другие дети боялись его. Люди, увидев его, обычно отворачивались и плевались. Они называли его «дьявольским отродьем», — пани Шульгаска снова перекрестилась. — Наконец, однажды я, слава Богу, вернулась домой раньше обычного. Я почувствовала запах дыма из их квартиры. Я вбежала и увидела, что Степан привязал Алену к кровати и поджег. Свою сестру!
— Что было потом?
— Приехала милиция. Ольга Владимиривна, маты Алены, ничего не могла поделать. Степана отправили в больницу. И вот, что странно…
— Что именно?
— Алена ненавидела брата. Ненавидела и боялась. Она не хотела иметь с ним никаких дел. Так почему же, когда ее маты умирала и изо всех сил старалась продержаться до приезда дочери, та не приехала, потому что нужно было помочь Степану? Это невозможно понять.
Мозг Скорпиона лихорадочно работал. Пани была права. Что-то тут не складывалось. Почему Алена, когда она оказалась в центре плана политического убийства, в котором участвовали оба ее любовника, и ей понадобилось срочно скрыться, не приехала к умирающей матери?
— И вот еще что, — сказала пани Шульгаска, открыв соломенную корзинку и достав оттуда конверт. — Это пришло сегодня по почте. С запиской от Алены.
Она показала им конверт, в котором было около пяти тысяч гривен, и записку. Ирина вслух перевела ее Скорпиону:
Дорогая Любочка Василивна,
Возьмите, пожалуйста, эти деньги и позаботьтесь о моей маты. Я приеду, как только смогу. Я молю Бога, чтобы она еще оставалась с нами. Когда я увижусь с вами, я все объясню, и вы меня поймете. Будьте здоровы, благослови вас Бог, и, ради Христа, простите меня.
Алишка
«Письмо было отправлено утром в день ее исчезновения или гибели», — сообразил Скорпион. Каким бы ни был план, в котором она участвовала с Шелаевым, она рассчитывала приехать, пока Пятов или кто-то еще не помешал ей. Но это произошло не по ее воле. Записка ясно показывала, что Алена не хотела, чтобы ее мать умерла, не повидавшись с ней, что, если бы она могла приехать, она бы приехала. Ключом ко всему был этот маленький треугольник: она, Шелаев и Пятов.
— Нам надо идти, — сказал он Ирине. Они поднялись.
— Вы не останетесь на службу? Здесь хороший священник, — сказала пани Шульгаска.
— Перепрошую (прошу прощения), — сказал Скорпион и вложил в руку пани Шульгаской триста гривен.
— Храни вас Бог, — сказала Ирина. Она поцеловала пани Шульгаскую в лоб и задержала на мгновение ее руку. Выйдя из церкви, она присоединилась к Скорпиону. Хотя была еще только середина дня, небо уже начинало темнеть. Было очень холодно.
— Что дальше? — спросила Ирина.
— Когда мы узнаем, что случилось с Аленой, мы найдем Шелаева, — ответил он.
— Вечереет, — сказала Ирина, глядя на небо.
— Вижу, — ответил он, поеживаясь под пальто.
Ветер бросал на дорогу снег с ветвей деревьев в парке.
27
Крещатицкий парк,
Киев, Украина
Скрытных подходов не было. Кукольный театр, похожий на миниатюрный замок с увенчанными шпилями башнями, одиноко стоял на холме посреди большого городского парка близ Днепра. Ведущие к театру лестницы и дорожки были покрыты снегом. Следы на снегу показывали, что люди ходили здесь, несмотря на то, что в середине недели театр был закрыт. На поросшем редкими деревьями склоне Скорпион заметил две пары следов. Вторые следы близко следовали за первыми. «Странный способ прогулки, — подумал Скорпион. — Похоже, кто-то конвоировал задержанного».
Парк был пустынен. По мере нарастания кризиса люди уезжали из города. Въезжая в Киев, Скорпион и Ирина видели много встречных машин. На проспекте Академика Глушкова стоял длинный ряд танков и армейских грузовиков, а на Крещатике, главной улице города, солдаты и черноповязочники молча наблюдали, как проезжают почти пустые маршрутки. Покупателей не было, магазины были закрыты. Скорпион чувствовал царящий в городе страх так же ясно, как ледяной ветер.
У светофора милиционер с любопытством посмотрел на их внедорожник, напомнив Скорпиону, что, несмотря на кризис, милиция все еще ищет их. «Черт, если нас сейчас остановят, это будет катастрофой», — подумал Скорпион, кладя руку на пистолет. Милиционер изучал их, держа руку на кобуре. Все, что работало сейчас на них, это были его усы и нелепый светлый парик Ирины. Ирина увидела, что милиционер наблюдает за ними, и отвернулась. Милиционер переступал с
