Всеволод Овчинников - Горячий пепел (сборник)
Хуайхэ вынуждена была повернуть на юг, стать притоком Янцзы. Лишившись самостоятельного выхода в море, она оказалась не в силах сбрасывать воду, выпадающую в ее бассейне во время ливней.
В 1938 году, когда Чан Кайши взорвал защитную дамбу, Хуанхэ ворвалась в Хуайхэ не в среднем, а в верхнем течении, и последствия этого оказались еще губительнее. Наносы Желтой реки загромоздили русло не только Хуайхэ, но и ее многочисленных притоков. Это привело к постоянным опустошительным наводнениям в последующие годы.
Узда для дракона
Есть старая китайская пьеса, которая называется «Невеста повелителя вод». Ее любят ставить на ярмарках бродячие труппы.
Мудрый советник, по имени Си Мынбао, назначен управлять округом Е. Еще по дороге он встречает группу крестьян и плачущих девушек. Люди жалуются: много горя выпадает на долю их округа – река Чжанхэ часто выходит из берегов. Давно построили крестьяне кумирню в честь дракона, но обычных жертв оказалось мало. По требованию старой жрицы народ округа Е стал ежегодно выбирать самую красивую девушку в невесты «повелителю вод». Ее наряжали в богатые одежды, сажали на соломенную циновку и пускали по течению… Внизу, у порогов, воды поглощали легкий плот вместе с девушкой.
Тяжело каждый год приносить такие жертвы, а еще горше, что чиновники и вельможи в сговоре со старой жрицей превратили этот обычай в источник наживы.
В невесты выбирают сначала богатую девушку. Откупятся родители – выбор падает на другую. Снова совершаются тайные приношения, снова гадания. И так до тех пор, пока очередь не доходит до бедной девушки, с которой нечего взять.
Выслушав жалобы, Си Мынбао просит народ успокоиться. Он сам будет присутствовать на очередном ритуале проводов невесты. В назначенный день на берегу Чжанхэ собираются огромные толпы. Выводят девушку, но правитель округа жестом останавливает церемонию. Си Мынбао говорит, что «повелитель вод» явился к нему ночью и сказал, что нареченная невеста недостаточно хороша. Пусть почтенная жрица отправится к «повелителю» и спросит, как лучше угодить ему.
По приказу Си Мынбао стража сбрасывает старуху в Чжанхэ. Все ждут, но жрица не возвращается.
– Она, наверное, стара и не может понять, чего хочет «повелитель вод», – продолжает Си Мынбао. – Придется попросить чиновников отправиться за ней.
Стража проворно выполняет приказание. А так как и те медлят с ответом, наступает черед вельмож и богатеев.
Какую невесту нужно выбрать для духа реки, так и остается неразгаданным.
Си Мынбао предлагает: раз делу нельзя помочь жертвой, нужно найти другой выход. Пусть крестьяне выроют двенадцать каналов. Когда Чжанхэ разольется, по ним можно будет отвести воду.
Народ сообща берется за дело, и с тех пор беды навсегда покидают округ Е.
О строительстве двенадцати каналов на реке Чжанхэ рассказывают и древние летописи. Конечно, мудрый советник Си Мынбао – всего лишь сказочный герой. Но, наделяя его столь высокими добродетелями, народная фантазия кое в чем оказалась пророческой.
Китайскому народу действительно пришлось сбросить с берега всех тех, кто сидел на его шее, прежде чем задача покорения рек оказалась ему по плечу.
Китайцы – гидротехники от природы. Их колыбелью была грозная Хуанхэ, их национальный характер сформировался в сопротивлении буйствам Желтой реки. Лишь став свободными и сознательными хозяевами собственной судьбы, люди смогли поставить перед собой цель: подчинить водную стихию своей воле.
Можно ли сейчас сомневаться в том, что народ, еще двадцать два века назад создавший ирригационную систему Дуцзянъянь, успешно построит крупнейший в мире гидроузел Санься? Можно ли сомневаться, что народ, еще до нашей эры проложивший Великий канал, осуществит планы переброски вод юга на север?
Дракон еще в силе, он свирепо отбивается, но исход схватки предрешен. Человек не просто побеждает – он укрощает дракона, заставляет его работать, как вола в упряжке пахаря.
Не дракону, а человеку суждено быть повелителем вод.
Перлы труда Почему Япония стала родиной жемчуговодства
«Жемчуга тут обилие»
Вращающаяся терраса на крыше гостиницы «Отани»– весь семнадцатый этаж с его полом, потолком и столиками, расставленными вдоль застекленной стены, – как гигантское колесо, совершает за час полный оборот. Отсюда приезжим показывают панораму Токио.
Пока перед гостем медленно проплывают огни самого большого из городов мира, ему подают напиток, какого он наверняка нигде больше не сможет попробовать. Это коктейль «Перл»: в плоском бокале, где больше толченого льда, чем питья, на лепестке розы лежит жемчужина.
– Как в кубке Клеопатры на пиру с Антонием, – шутливо дивится гость, вовсе не предполагая, что жемчужина может быть настоящей.
А между тем это именно так. Туристу напоминают, что он попал в страну жемчуга.
Вот что писал еще семьсот лет назад путешественник Марко Поло, со слов которого западный мир узнал о существовании Японии:
«Остров Чипингу на востоке, в открытом море; до него от материка тысяча пятьсот миль.
Остров очень велик; жители белы, красивы и учтивы; они идолопоклонники, независимы, никому не подчиняются. Золота, скажу вам, у них великое обилие. Чрезвычайно много его тут, и не вывозят его отсюда: с материка ни купцы, да и никто не приходит сюда, оттого-то золота у них, как я вам говорил, очень много.
Жемчуга тут обилие: он розовый и очень красив, круглый, крупный; дорог он так же, как и белый. Есть у них и другие драгоценные камни. Богатый остров, и не перечесть его богатства».
Марко Поло описывал Японию со слов китайцев и во многом – в частности насчет золота – лишь пересказывал чужие небылицы. Но что касается жемчуга, то современная действительность, пожалуй, даже превзошла вымысел средневекового путешественника.
Народные сказки чаще всего изображают несметные богатства как ларец, полный жемчужин, которые можно пересыпать горстями. Но даже фантазия сказочников не могла представить тридцать трехтонных грузовиков, кузов каждого из которых вместо щебенки или гравия был бы до краев засыпан жемчугом…
Девятьсот тонн отборных жемчужин – вот урожай, который ежегодно давали Японии ее прибрежные воды.
Часто спрашивают:
– Как отличить жемчуг, выращенный на плантациях, от настоящего?
Ставить так вопрос нельзя.
Жемчуг, выращенный при участии человеческих рук, в такой же степени настоящий, как природный, то есть образовавшийся в раковине случайно. Если же говорить об искусственном жемчуге, то под этим имеется в виду лишь всякого рода имитация, подделка.
Ведь никто не станет утверждать, что плоды, выросшие на дичке после прививки побега от культурной яблони, не настоящие. Или считать ягненка, родившегося в результате искусственного осеменения, не ягненком.
Жемчуг – это болезненное отклонение от естества, такое же, как камень в печени у человека. Но, чтобы в устрице выросла жемчужина, требуется последовательное совпадение нескольких случайностей.
Это происходит, во-первых, когда под створки раковины попадает песчинка; во-вторых, когда посторонний предмет целиком войдет в студенистое тело устрицы, не поранив ее внутренних органов; наконец, в-третьих, когда песчинка вместе с собой затащит внутрь обрывок поверхностной ткани моллюска, способной вырабатывать перламутр. Именно эти клетки начинают обволакивать инородное тело радужными слоями, постепенно образуя перл.
Воспроизвести все названное с помощью человеческих рук – значит тысячекратно увеличить вероятность редкого стечения обстоятельств, сохраняя сущность естественного процесса.
Попала ли песчинка в тело моллюска случайно, или такое ядрышко преднамеренно ввел туда человек, подлинность жемчужины определяется тем, что устрица сама растит ее внутри своего организма.
История взращенного жемчуга, родиной которого стала Япония,– это рассказ о том, как человек раскрыл еще одну загадку природы: подчинил своей воле, превратил в домашнее животное такое капризнейшее существо, как устрица. Это рассказ о поразительной способности японцев искать все новое и новое приложение для человеческих рук. Своим трудом люди здесь возмещают бедность страны природными ресурсами.
Горы и воды Cима
Представьте себе горную цепь, которая поначалу дерзко вклинилась в океан, оттеснила его, а потом словно сникла, устала от борьбы, смирилась с соседством водной стихии и даже породнилась с ней.
Такова родина взращенного жемчуга – полуостров Сима, где море заполнило долины между опустившимися горами.
Здесь понимаешь, почему у японцев, как и у китайцев, понятие «пейзаж» выражается словами «горы и воды». Лесистые склоны встают прямо из морской лазури. Куда ни глянь – уединенные бухты, острова, тихие заливы, похожие на горные озера. Вон островок: рыжая скала, три причудливо выгнувшихся сосны, а у воды замерла белая цапля.
