Андрей Завадский - Вечер потрясения
Танк, взвыв газовой турбиной, скатился с асфальтовой ленты дороги, впившись грунтозацепами в дерн. Рота, мгновение назад двигавшаяся, выстроившись точно по линейке, бросилась врассыпную, но это не помогало – капли пламени падали с небес, настигая один танк за другим. Половина роты, пять Т-80У, осталась догорать на шоссе, преградив путь подразделениям, двигавшимся следом, создав, пусть ненадолго, настоящую запруду, по которой и ударили медленно опускавшиеся к земле на парашютах противотанковые суббоеприпасы.
– Давай, Степа, гони, – крикнул старший сержант Бердыев, вложив в этот вопль все свое желание жить и радоваться каждому новому дню, неважно, несет он счастье или заботы. – Жми! Вытаскивай нас отсюда!
Подпрыгивая на ухабах, Т-80У мчался, уходя от обрушившейся с небес смерти, беспощадной и неумолимой, не ведавшей, кто прав, а кто виноват, собирая причитавшуюся ей дань. Десятки танков и бронемашины вспыхнули одновременно, получив смертельные раны. Над колонной танкового полка словно прошел огненный дождь – капли пламени сыпались с неба, смывая с таким трудом собранные силы в адскую бездну. Дивизия таяла, как восковая свеча.
К маршалу Грекову смерть пришла так быстро, что он даже не осознал этого. Командно-штабная машина Р-142Н, лишенная всяческой бронезащиты, обычный грузовик ГАЗ-66, пусть и набитый до упора всяческими средствами связи, выделяла достаточно тепла, чтобы среагировала система наведения противотанковой бомбы BLU-108/B, "повисшей" над шоссе, медленно вращаясь вокруг свое оси и обводя окрестности "взглядом" инфракрасных сенсоров. Сработал ракетный ускоритель, вгоняя продолговатое "тело" бомбы в крышу цельнометаллического фургона, и кумулятивная струя пронзила тонкий лист стали.
Михаил Греков, расположившийся на узком и жестком сидении напротив командира дивизии, не увидел, как тот рассыпается пеплом, едва человеческой плоти коснулась волна жара, как та же участь постигла находившихся рядом со своим командиром офицеров штаба дивизии. Командующий танковыми войсками непроизвольно сделал вдох, но вместо воздуха в легкие хлынуло пламя, опалившее все у него внутри.
Волна боли на мгновение захлестнула маршала Грекова, ощутившего все муки ада в какую-то секунду, а затем командующий ощутил непривычную легкость, почувствовав всю прелесть свободного полета, когда узы плоти уже не сдерживают бессмертную душу, наконец, обретшую полную свободу. В один миг Четвертая гвардейская Таманская танковая дивизия оказалась обезглавлена, лишившись своего командования. Но те, кто был жив, продолжали сражаться.
– Всем машинам, я "полсотни пятый", поставить дымовую завесу, – прозвучал в шлемофоне голос командира танкового батальона ровно через две секунды после того, как старший сержант Бердыев вдавил кнопку, приводя в действие систему 902В "Туча". – Включить термодымовую аппаратуру!
Установленные на скулах башни Т-80У мортирки, торчащие в разные стороны, точно растопыренные пальцы, выстрелили дымовыми гранатами, и молочно-серая пелена окутала мчавшийся по целине танк. Еще одна нажатая клавиша – в выхлопные трубы впрыскивается топливо, попав в атмосферу, мгновенно конденсирующее вокруг себя содержащуюся в ночном воздухе влагу. В этом мглистом мареве растворялось тепло, выделяемое работавшими на полную мощность турбинами танков, и слепли системы наведения вражеских "умных" бомб, которые поднявшийся ветерок медленно уносил в сторону.
– Всем, кто меня слышит, – разнесшийся по эфиру голос порой вяз в треске и шелесте помех, и все же новый приказ достигал тех, кому был предназначен. – Говорит командир Тринадцатого танкового полка! Временно принимаю на себя командование дивизией. Приказываю продолжать движение прежним курсом! Повторяю, всем кто может – продолжить атаку!
Азамат Бердыев, услышав это, скривился в яростном оскале, показывая зубы, словно бешеный волк:
– Степан, жми вовсю! Вперед!!!
Облако дыма, серым саваном покрывшего землю, растекалось все шире, заставляя раздраженно ругаться американских офицеров космической разведки – инфракрасные камеры спутников "Ки Хоул-11" были теперь бессильны. А изнутри, из его сердцевины, вспарывая серую пелену, вырывались демонами возмездия русские танки и взмывали в небо зенитные ракеты, огненными бичами хлеща по чужим самолетам.
Командир экипажа бомбардировщика В-1В "Лансер" рванул на себя штурвал, не дожидаясь, пока последняя бомба CBU-97 отделится от многозамкового держателя внутренней подвески. Прицел оказался сбит, и часть бомбовых кассет рассеяла свое смертоносное содержимое над лесом, темное пятно которого мелькнуло за крылом самолета – удар пришелся в пустоту, но летчиков это не беспокоило. Часть, и немалая, сброшенных бомб все равно найдет свои цели, а сейчас экипаж был занят спасением своих жизней.
Пилоты увидели несколько вспышек внизу – это сверкнули факелы ракетных двигателей. К бомбардировщику, опустившемуся на опасно малую высоту, со всех сторон протянулись полупрозрачные, мерцавшие в сумраке дымные шлейфы, протянувшиеся за взмывшими с земли ракетами – русские зенитчики, расчеты комплексов "Тор-М1" сумели отомстить за гибель своих братьев по оружию. Зуммер системы предупреждения об облучении пронзительно визжал на одной ноте, не умолкая ни на секунду, но люди перестали обращать внимания на этот мерзкий звук, отодвинувшийся на второй план.
– Мы в захвате! Ракетная атака, – сообщил оператор бортового комплекса самообороны. – Ракеты "земля-воздух", вижу три по левому борту! Быстро приближаются!
– Двигатели на максимальный режим! Переходим на сверхзвук! Запустить ложные цели! Выполняю маневр уклонения!
Взревели хором четыре турбореактивных двигателя "Дженерал Электрик" F101-GE-102, унося бомбардировщик прочь от опасности, но медленно, слишком медленно. Тяжелая машина, набирая скорость, развернулась, подставляя корму зенитным ракетам, и позади нее рассыпалось облако дипольных отражателей, в которых "запутались" лучи радиолокационных станции подсветки целей русских комплексов "Тор-М1". А по антенным решеткам русских локаторов хлестнули "бичи" активных помех, ослепившие наводчиков. Два управляемых снаряда, лишившись целеуказания, ушли в сторону, приняв ворох мелко нарезанной фольги за настоящий самолет и взорвавшись вдали от "Лансера".
– У нас ракета на хвосте! Черт, она близко!!!
– Выпустить буксируемую ложную цель!
Вся суть технологии "стеллс", по которой и был создан "Лансер", сводилась к тому, чтобы сделать самолет как можно менее заметным для вражеских радаров. Но сейчас происходило нечто противоположное. Позади самолета, связанная с ним нитью прочного кабеля, "повисла", расправив короткие крылышки, ложная цель AN/ALE-50, одна из четырех, укрытых в контейнерах в корневой части крыльев. Бортовой комплекс обороны AN/ALQ-161 уже проанализировал параметры излучения русских радаров управления огнем, и ложная цель, представлявшая собой фактически мощный излучатель, тотчас испустила в пространство импульс, во много раз более мощный, чем реальный эхо-сигнал русского радара, отраженный от бомбардировщика.
Это было подобно вспыхнувшему в кромешной тьме пламени свечи. Компьютер управления огнем зенитно-ракетного комплекса "Тор-М1", выдававший команды зенитной ракете, пришел в замешательство, обнаружив такой четкий сигнал цели, но не там, где ей полагалось быть. Увидев такую "сочную" приманку, вычислительная машина тотчас перестала обращать внимание на едва заметное пятно "засветки" истинной цели, благодаря радиопоглощающему покрытию и тщательно подобранным обводам фюзеляжа имевшую отражающую поверхность лишь немного большую, чем у крылатой ракеты "Томагавк".
Атака зенитной управляемой ракеты 9М331, летевшей со скоростью восемьсот метров в секунду, была молниеносной. Мгновение – и ракета развернулась, направившись к ложной цели. Взрыв пятнадцатикилограммовой боеголовки сотряс воздух за кормой "Лансера", ускользнувшего от гибели в последний миг. Осколки хлестнули пустоту, дав экипажу бомбардировщика самое ценное, что только может быть в бою, да и в жизни – время.
– Отцепить ложную цель, – приказал командир экипажа, и "обманка" AN/ALE-50, выполнив свою миссию, приняв на себя предназначенный самолету удар, и теперь превратившись в бесполезный балласт, отвалились, начав стремительно падение к земле. – Всем "Всадникам", курс три-три-пять, высота тридцать тысяч футов!
Выстраиваясь крыло в крыло, полегчавшие "Лансеры" синхронно выполнили разворот, ложась на обратный курс. Позади них оставалась только смерть и разрушения. Второй залп русских "Торов" угодил в пустоту – цели оказались слишком далеко и слишком высоко, чтобы ракеты смогли, хоть бы даже на излете, в отчаянном рывке "дотянуться" до вражеских самолетов, быстро уходивших на север.
Беспилотный разведчик RQ-4A "Глобал Хоук", вылетевший из британского Фэйфорда, оказался над заданным квадратом спустя полчаса после того, как отбомбились "Ласнеры" – как раз вовремя, чтобы на земле смогли насладиться зрелищем разгрома. Кружа на высоте десять километров, намного больше, чем досягаемость зенитных ракет "Тор-М1", беспилотник направил к земле свои камеры и антенну бортового радара, для которого не были преградой ни дым, ни ночная мгла.
