Патрик Александер - Смерть раненого зверя с тонкой кожей
Глава 18
Нжала провел еще одну трудную ночь без женщины, просидев до трех с Артуром и своим финансовым советником над цифрами производства урана, ценами и политическими уступками, на которые можно надеяться, если понизить цены, в том случае, разумеется, если уступки того стоят.
Вскоре после трех из посольства доставили телеграмму, сообщившую что его кузен Джозеф Омату готовит переворот. Он немедленно телеграфировал приказ начальнику полиции и армейскому генералу, которому более или менее доверял, арестовать Омату и его семью и казнить их на месте. Всех известных сторонников Омату тоже уничтожить, а в ту часть страны, где обитало племя Омату, направить дивизию отборных солдат. Любые зарождающиеся восстания и беспорядки немедленно и кроваво подавлять.
Затем еще около часа Нжала обсуждал другие аспекты сложных многоходовых переговоров по вопросам нефти и урана, после чего, наконец, отправился в постель, потому как заметил, что остальные уже засыпают за столом и не в состоянии четко мыслить. Президент и сам немного устал, но спать не хотел и был слегка раздражен отсутствием женщины. Он бы в два счета мог взять этот чертов вертолет и улететь на нем обратно в Лондон... Но вряд ли это было бы разумно. А сейчас ему необходимо быть разумным.
* * *Начальник Департамента тоже думал о Лондоне. Он чувствовал, что не может дольше оставаться в стороне, весело плавая по Соленту, пока в Лондоне происходит Бог знает что. Это было типичным поведением британского истеблишмента, который он всю жизнь критиковал – беззаботно проводить уикенды за городом, наплевав на повсеместные международные кризисы. Поэтому позже, в ту субботу, он неохотно оставил прибрежный паб с тусовкой яхтсменов, пиво, шутки и милые сердцу каждого моряка-любителя разговоры на морскую тему и повел свою Бристоль 1967 года выпуска обратно в Лондон.
Вскоре после полуночи он позвонил Фрэнку Смиту, который был в постели.
– Не двигайся, – сказала Джоан. – Пусть звонит.
– Я и не собирался двигаться, – ответил Смит. – Но не могу слушать, как разрывается телефон.
Он взял трубку.
– Фрэнк. Это начальник Департамента. Я немного волнуюсь, и хотел бы поговорить о деле.
– Извините, – сказал Фрэнк. – Я занят.
– Занят?
– Занят в постели.
– Прошу прощения? – сказал начальник Департамента. Затем до него дошло. – О... о... понимаю...
– Как насчет завтра? В офисе. Скажем, в десять.
– Ээ, отлично, – сказал начальник Департамента, сильно смущенный. – Отлично. Ээ, Фрэнк, мне очень неловко, что я... тебя побеспокоил.
– Ничего страшного. Это ощущение, которого я никогда раньше не испытывал, и оно довольно приятное. Спокойной ночи, сэр.
Начальник Департамента провел беспокойную и тревожную ночь.
* * *Министр забрал темнокожую девушку из театра и, не сказав ни слова о смерти жены, отвез ее в квартиру на Фулхэм Роуд, где они сели в удобные кресла по обе стороны низкого круглого кофейного столика, – она o6наженная, он полностью одетый – и выпили шампанского, такова была их традиция. После этого он почувствовал себя смелым и немного развратным (у него в квартире висела копия "Завтрака на траве"). Позже в постели, когда они занимались любовью, он рассказал ей о смерти жены.
– И что, ты ничего не чувствуешь но этому поводу?
– Ну, почему. Очень даже чувствую. Она была мне очень дорога.
– И ты, тем не менее, можешь этим заниматься? Сегодня?
– Конечно.
– Bay, ну ты и крут.
– Какая разница, стал бы я заниматься этим сегодня или завтра или в следующем году?
– Да, но тебе не кажется, что это немного... ну, неуважительно?
– Не более неуважительно, чем когда она была жива.
* * *Утро воскресенья выдалось чистым, солнечным и подозрительно теплым для начала мая. Это нам еще отольется, тут же сказали умники, и, несомненно, были правы, потому что если долго и терпеливо ждать, то любые предсказания относительно английской погоды обязательно сбудутся.
Фрэнк Смит и начальник Департамента оба были в офисе в десять, и шеф заметно нервничал.
– Мне это не нравится.
– Что конкретно?
– Ничего конкретного. Все. Вся эта история.
– Но пока все идет неплохо. Я имею в виду, Эббот даже не знает, где находится поместье.
Смит сказал это скорее с оттенком надежды в голосе, чем с уверенностью.
– А сколько ему понадобится времени, чтобы это выяснить? То есть я хочу сказать, это ведь не то же самое, что прятать какого-нибудь никому не нужного невозвращенца. Мы прячем главу государства. И он явно не станет, случись что, отсиживаться в кустах.
– Ключ ко всему – это как можно скорее закончить переговоры и выдворить его из страны.
– Ты все организовал?
– В Гэтвике стоит вертолет, готовый взлететь в любой момент.
– То есть все, что нам нужно сделать, это поторопить мерзавца.
– Да, сэр, совершенно верно.
– Фрэнк, – сказал начальник Департамента, – я предпочел бы сегодня утром обойтись без твоей обычной иронии.
– Я поеду и навещу его, хорошо? Может быть, мне удастся... немного его подтолкнуть.
– Это не повредит, я полагаю. Как насчет министра? Тебе не кажется, что неплохо было бы взять его с собой? Создать антураж значительности.
– Его жена умерла вчера вечером.
– Да, я слышал по радио. Думаешь, это на него как-то повлияло?
Смит задумался.
– Her. И потом, его присутствие может добавить политического веса, и вообще, все будет выглядеть более значительно, если со мной будет министр Короны. При условии, конечно, что он не будет спать на ходу.
Начальник Департамента кивнул, машинально чертя линии на промокательной бумаге, затем побарабанил ногтями по зубам.
– Этот бардак на Ватерлоо. Почему Шеппард не послал туда пару дюжин людей?
– Потому что они бы выглядели как копы и Эббот обо всем бы догадался. Кроме того, они бы друг другу мешали, когда началось представление. Во всяком случае, так объяснил Шеппард. И впервые в своей жизни я с ним согласен.
– Но его метод не сработал, разве не так?
– Все из-за двух пьяных быков, попавших туда случайно. Отнесите это на счет невезения, совпадений, судьбы, Провидения – чего угодно, хотя, если хотите знать мое мнение, случай губит больше планов, чем любое количество человеческой глупости.
Начальник Департамента покивал в знак согласия, снова постучал по своим желтеющим зубам.
– Где, черт побери, Эббот? Насколько мы знаем, у него нет денег. Мы следим за всеми его друзьями. Где он?
– С женщиной.
– С женщиной?
– Так думает Джоан.
– На каком основании?
– У нее нет оснований. Инстинкт, интуиция, женский радар, а может, она погадала на кофейной гуще. Вообще-то, она разговаривала с ним по телефону и сказала, что это было слышно по его голосу.
– Что слышно?
– Что у него есть женщина.
– Она поняла это по его голосу?
– Так она сказала.
– О Боже.
– Вероятно, Джоан знает его лучше, чем кто бы то ни было.
– Да, я понимаю, но...
Начальник Департамента остановился, развел руками, не зная, что сказать.
– У вас есть другие предложения?
– Нет, но...
Смит снова остановился.
– Он хорошо ладит с женщинами. Я не хочу сказать, что Эббот наш местный Казанова или что-то в этом роде, но женщинам он, кажется, нравится. Я полагаю, Ричард прячется у какой-нибудь девушки.
– А мы знаем каких-нибудь его подружек?
– Нет, но Элис может знать. Она была его секретаршей, до этой командировки в Африку. Возможно, она помнит женщин, которые ему звонили или оставляли сообщения. Что-нибудь в этом роде.
– Отлично. Позови ее.
– Она в недельном отпуске. Но я могу позвонить ей домой.
Фрэнк взял телефонную трубку.
* * *В Гайд Парке, на достаточном удалении от ораторского уголка, чтобы не мешали речи и дискуссии, на скамейке под приятно греющим утренним солнцем сидел Эббот, разговаривая с человеком по имени Джака бен Йегуда, свободно владевшим английским, и сливающимся с окружением.
– Если у вас есть где спрятаться на несколько недель, то дальше все просто.
– Мне есть где жить и два, и три месяца, если нужно, – во всяком случае, пока уляжется шум.
– Остальное – не проблема. Мы выдадим вам настоящий паспорт на вымышленное имя, и вы спокойно улетите. Возможно, придется прибегнуть к небольшой маскировке, скажем, отрастить бороду и покрасить волосы. Больше никаких затруднений возникнуть не должно.
– Я хочу взять с собой девушку.
– Она как-то с вами связана? Я имею в виду, есть ли у вас с ней что-нибудь общее официально?
– Нет. Пару лет назад она несколько месяцев была моей секретаршей. Это все.
– Тогда еще проще. Она полетит туристом на том же или следующем самолете.
– Спасибо. Я не Могу описать, что это для меня значит.
– Не больше, я полагаю, чем жизнь израильского агента значила для нас.
