Андрей Завадский - Вечер потрясения
Приказ привел в действие огромную массу людей, много часов до этого томившихся в ожидании. Аэродром Тбилиси охватила нервная суета, и каждый, кто был здесь, понимал, что что-то готовится, что вскоре предстоит произойти решающим событиям. Время сейчас стало самым ценным для тысяч людей, ведь даже минутная задержка могла стоить сотен жизней тех, кто на севере, в Грозном, готовился встретить смерть, мчавшуюся на остриях русских снарядов.
Курившие возле выстроившихся в ряд вертолетов "Блэк Хок" десантники побросали сигареты, увидев бежавшего к ним сержанта Салливана. Командир отделения, как и все, не расстававшийся с оружием, придерживал одной рукой камуфлированную панаму, а другой – висевший на плече карабин М4А1.
– Взвод, становись, – рявкнул сержант, и разом подобравшиеся бойцы выстроились в неровную шеренгу. – Смирно! Получен приказ готовиться к вылету! Готовность полчаса! Мы будем высаживаться в Грозном!
– Вылетаем! Наконец-то! Чего же они так долго ждали?!
Десантники торжествующе переглядывались, на загорелых лицах появились улыбки – люди радовались тому, что их почти наверняка посылали на смерть, но многие их товарищи уже погибли, и потому бойцы спешили разделить их участь… или помочь тем, кто еще оставался жив, оказавшись в кольце врагов. Они ждали этого долго, и теперь торопились оказаться в пекле.
– Отставить разговоры, – рыкнул Джеймс Салливан, чувствовавший, как тело охватывает нервная дрожь, волнение, неизбежное перед боем, но улетучивавшееся сразу, стоит только прозвучать первому выстрелу, и не важно, с какой именно стороны. – Проверить оружие и снаряжение! Мы вступим в бой сразу, как только окажемся на земле! В Грозном находится почти полная русская дивизия, а вдобавок к этому еще и подразделения их полиции. Видит Бог, это будет чертова мясорубка! И я хочу, чтобы вы все вернулись оттуда живыми, парни!
Суета охватила сразу сотни, тысячи людей, всю Сто первую воздушно-штурмовую дивизию Армии США, грозную силу, до сих пор не использовавшуюся по-настоящему. Шесть аэромобильных пехотных батальонов, четыре с половиной тысячи отлично подготовленных бойцов, являлись резервом генерала Камински, его последней надеждой, ожидая приказ все то время, когда степь содрогалась от звуков боя. Им так и не пришлось высаживаться на пути русских танков – с теми сумели справиться, пусть и ценой немалых потерь. И теперь десантникам предстояло довершить то, что начали их товарищи, ступив первыми на русскую землю, на мостовые Грозного.
Солдаты, подгоняемые воплями сержантов и офицеров, бежали к вертолетам, верным UH-60A "Блэк Хок", а в кабинах "Черных ястребов" уже заняли свои места пилоты. Кое-где техники проводили последнее, невесть какое по счету тестирование систем, проверяя готовность винтокрылых машин к вылету, заливали в баки последние галлоны топлива, чтобы вертолеты наверняка дотянули до чеченской столицы. Несколько минут – и в наушниках сферических шлемов, в которых утопали головы летчиков, прозвучала короткая команда.
– Получено разрешение на взлет, – командир экипажа "Блэк Хока" обернулся, отыскав взглядом сержанта Салливана. – Держитесь, парни, пойдем на предельной скорости! Мы будем над Грозным через час!
Вертолеты взмыли в небо Тбилиси, точно стая металлической саранчи. Десятки винтокрылых машин, каждая из которых несла в своем чреве отделение вооруженных до зубов десантников, разворачивались на север, устремляясь в сторону Грозного, чтобы спустя каких-то полтора часа выбросить людей в самое пекло. А с севера, с берегов Терека, к городу мчались, вздымая тучи пыли, "Хаммеры" Десятой пехотной дивизии. Подразделения легкой пехоты, уже понесшие потери в боях с русскими танкистами и мотострелками, спешили вновь вступить в бой с исступлением настоящих безумцев.
– Во внешнем кольце окружения останется Второй бронекавалерийский полк, – решил Мэтью Камински, сыпавший приказами, приводившими в движение тысячи солдат на пространстве от Каспия до Черного моря. – Задача полка предельно проста – удерживать рубеж обороны по правому берегу Терека, и я не сомневаюсь, что с этим они справятся превосходно. У парней генерала Хоупа достаточно сил, чтобы отразить удар остатков русских войск. А в Грозном нам понадобится каждый боец!
Со всех сторон к городу двигались войска, чтобы взломать кольцо окружения, замкнувшееся вокруг горстки десантников. Но, как ни спешили они, к моменту их появления оборвалось слишком много жизней – в Грозном уже вспыхнул бой.
Две тени скользили среди руин, вздрагивая всякий раз, когда до этих закопченных развалин доносился звук моторов, русских моторов. Один из десантников, припав на колено, вскинул штурмовую винтовку, направив ствол М16А2 во тьму, в которой, казалось, что-то ворочается, что-то сильное и беспощадное – именно таким чудовищем представали вражеские войска, стягивавшиеся к аэродрому Грозный-Северный для решающего удара. И два бойца Сто первой воздушно-штурмовой дивизии должны были этот удар остановить или хотя бы ослабить его.
– Живее, – боец, крепче прижимая к плечу приклад, торопил своего напарника. Ночная тьма даровала защиту двум храбрецам, но она же несла в себе смерть, скрывая русских солдат, которые, возможно, уже крались со всех сторон к паре десантников, замыкая вокруг них кольцо, и потому солдат, не забывая страховать своего товарища, обшаривая окрестности взглядом, очень сильно нервничал. – Поспеши, мать твою! Нужно убираться отсюда!
Второй десантник, ничего не сказав, осторожно опустил на усыпанную битым кирпичом землю кумулятивную мину М4 SLAM. В этом килограммовом куске металла скрывалась мощь, способная прожечь сорок миллиметров стали, достаточно, чтобы вывести из строя любую боевую машину. Мина SLAM являлась универсальным боеприпасом, и могла применяться как противотанковая – противоднищевая или противобортовая – или как обычный подрывной заряд, например, для разрушения вражеских укреплений. Два взрывателя – инфракрасный и магнитный – добавляли ей еще большую универсальность, обеспечивая к тому же высокую надежность, ведь, не среагировав на появление рядом с миной большой массы металла, то есть вражеской боевой машины, детонатор приходил в действие, уловив исходящее от двигателя тепло, и цель в итоге оказывалась уничтоженной.
Сейчас мина использовалась в первом варианте – ее задачей, как задачей сотен ее "близняшек" щедро разбрасываемых на подступах к аэродрому, было остановить движение русских танков и бронемашин, ограничить их маневр, облегчив задачу расчетам противотанковых ракетных комплексов. Кумулятивная воронка, скрывавшая мощный заряд взрывчатки, служившая тому, чтобы сконцентрировать силу взрыва, сделать его направленным, то есть еще более мощным, была обращена вверх, к звездному небу, почти безоблачному в этот час. Стоит только русскому танку или бронемашине оказаться над миной – грянет взрыв, и сноп огня прожжет бронированное днище, заживо жаря экипаж боевой машины, не оставляя ни малейшего шанса на спасение.
Боец, действуя с ловкостью и точностью опытного сапера, снял предохранительную крышку с сенсора магнитного взрывателя. Все, теперь мина готова к бою. Напоследок десантник выставил на таймере время самоликвидации – четыре часа. Большего не требовалось, ведь, спустя эти часы, Грозный либо станет американским, если успеет подойти подкрепление, или же горстка окруженных со всех сторон бойцов Сто первой воздушно-штурмовой погибнет под гусеницами русских танков.
– Готово, – наконец сообщил своему обливающемуся холодным потом товарищу подрывник, поднимаясь на ноги. Дело сделано, но у них в запасе еще пять мин, и нужно использовать их с толком, выбрав лучшие места для установки, чтобы чертовым русским пришлось несладко, если они все же предпримут штурм аэродрома. – Движемся дальше. Пошли!
Позиции аэромобильной бригады, сократившейся в числе чуть ли не вдвое, но продолжавшей сражаться, быстро опутывались паутиной минных полей. Ложились на землю кумулятивные мины М4, а рядом с ними сильные но аккуратные руки ставили противопехотные мины направленного действия М18А1 "Клеймор", дистанционно управлявшиеся по проводам и являвшиеся последним рубежом обороны, на который никто не надеялся всерьез. Возможно, поток шрапнели и задержит наступающего врага, но едва ли этого хватит, чтобы остановить русских. А подкрепление все никак не появлялось, и лишь в эфире звучали заверения в том, что помощь близка. В это уже мало кто верил.
Прежде, чем ушедшие в ночь группы минеров доложили о выполнении задачи, прошло немало времени, и немало седых волос прибавилось у командира инженерной роты, приданной аэромобильной бригаде. И лишь убедившись, что все его бойцы вернулись, офицер решился доложить о выполнении приказа своему командиру.
– Полковник, сэр, – вытянувшись по стойке смирно, командир роты негромко – обманчивое спокойствие ночи само заставляло быть тихим и неприметным – сообщил. – Сэр, минные заграждения установлены. Мы выставили более двухсот противотанковых мин на наиболее вероятных направлениях атаки русских. Полагаю, это задержит их и охладит их пыл, сэр.
