Сэм Борн - Избранный (в сокращении)
Она через стол поцеловала его в губы долгим и крепким поцелуем, потом схватила сумочку и шагнула к дверям, пока не хлынули слезы.
Эпилог
В тот же вечер…
Сенатор Рик Франклин отложил только что полученный меморандум с результатами опроса потенциальных избирателей, которым предложили расположить в порядке желательности лидеров Республиканской партии. К восторгу его команды, он вышел на второе место после партийной рок-звезды, бывшего кандидата в вице-президенты, который всегда возглавлял такие опросы.
Он понимал, как это случилось. Даже если большая часть страны горевала после отставки Стивена Бейкера, для закоренелых консерваторов этот день стал праздником, а Рик Франклин — героем этого праздника, человеком, чья настойчивость заставила Бейкера освободить президентское кресло. Аналитики все как один прочили сенатора Франклина в главные кандидаты от Республиканской партии, который сменит у власти неизбранного президента Брэдфорда Уильямса после выборов, до которых остается лишь чуть больше трех лет.
Те, кто его поддерживали, были в экстазе; его жена тоже. И только сам он несколько нервничал от этих пропрезидентских разговоров. Он видел, как Бейкеру пришлось признаться во всех своих прошлых грехах. Это его и сломало. А разве он, Рик Франклин, отменный семьянин, плакатное воплощение христианских добродетелей, менее уязвим? Его роман с Синди длится уже почти два года; они перепробовали все, в том числе и некоторые вещи, в нескольких штатах считающиеся незаконными. Его очень легко прищучить.
Хорошо, что сейчас она на неделю уехала на конференцию в Колорадо. Там она отдохнет, а когда вернется, он скажет, что им надо расстаться. Такое он принял решение.
Через двадцать минут раздался звонок.
— Сенатор, это Брайан. — Это был один из его помощников, и говорил он очень нервно.
— Что такое, Брайан?
— Синди, сэр. Она погибла, сэр. Несчастный случай на горнолыжном спуске.
Сердце Франклина заколотилось так, словно приближался сердечный приступ. Он положил трубку и сделал несколько глубоких вздохов. И сказал себе, что эта боль в груди — не что иное, как горе. В какой-то мере так оно и было. Он ведь очень любил Синди.
Но не только горе, не только. Напрашивалась мысль: не само ли Провидение вмешалось, чтобы убрать последнее серьезное препятствие между ним и Белым домом? Не рука ли это всемилостивого Господа, что всегда выручала его в скользкие моменты его карьеры?
Вечером Рик Франклин делал необходимые звонки: родителям Синди, своим сотрудникам. Но в промежутках украдкой бросал взгляд на меморандум с количеством голосов, которое набрал.
С весьма вдохновляющим количеством.
Среди множества звонков был один неожиданный. От вашингтонского ветерана Магнуса Лонгли, который при Бейкере служил главой администрации и был старше мемориала Линкольна.
— Чему обязан, мистер Лонгли?
— Сенатор, я слышал, вы потеряли свою талантливую руководительницу юридической службы.
— Вы прекрасно информированы, мистер Лонгли. Официального объявления еще не было, сообщили только родным и близким.
— Думаю, я узнал об этом одним из первых. — Долгая пауза. — Так или иначе, примите мои соболезнования. Мне бы хотелось с вами поговорить.
— Да, конечно. Я…
— Позвольте начать с того — и это может удивить вас, — что я и мои коллеги наблюдаем за вами с самым пристальным вниманием и одобрением, сенатор Франклин.
Сэм Борн
Ридерз Дайджест: Как появился замысел романа «Избранный»? С чего все началось?
Сэм Борн: Исходная точка — американские выборы 2008 года, тот момент, когда избирательная кампания Барака Обамы едва не полетела под откос из-за откровений его бывшего духовника преподобного Иеремии Райта. Каждый день Райт делал новое заявление, которое наносило громадный ущерб Обаме.
Я попытался представить себе, какие чувства испытывает команда Обамы. Что надо сделать, чтобы этот человек замолчал? Вот это и стало для меня отправным моментом: что, если кто-то угрожает кандидату в президенты или президенту, а потом загадочным образом умирает? Разве все, включая ближайшее окружение политика, не заподозрят, что это босс «устранил помеху»?
Р.Д.: Стивен Бейкер в романе очень похож на Барака Обаму. Когда вы были журналистом «Вашингтон пост», бывали ли вы в Белом доме и встречались ли с Обамой?
С.Б.: В «Вашингтон пост» я работал всего несколько месяцев, стажировался, когда мне было двадцать пять лет. Но потом почти четыре года я был корреспондентом «Гардиан» в Вашингтоне и вот тогда по работе часто бывал в Белом доме, хотя и не стану делать вид, что знаю все его укромные уголки.
Р.Д.: Роль банковского сообщества в «Избранном» напоминает читателю о глобальном финансовом кризисе. Вы считаете, что банки нужно контролировать строже?
С.Б.: Мне кажется, многие забыли, что причиной теперешних экономических трудностей в мире послужил банковский коллапс, причиной которого в свою очередь явилась исключительно жадность, а не расточительность правительства.
Р.Д.: Какие журналистские качества помогают при написании бестселлеров?
С.Б.: Эти два занятия очень похожи. Во-первых, зачастую в основе бестселлера лежит реальная жизнь, надо только расследовать это дело, — чем и занимаются журналисты. Во-вторых, хороший журналист любопытен, ему интересны люди. И точно так же у романиста люди вызывают острый и глубокий интерес: почему они поступают так, а не иначе.
Р.Д.: Есть в мире такие города или места, где вам хотелось бы жить?
С.Б.: Очень хотел бы пожить в Нью-Йорке. В возрасте восемнадцати лет я прожил год в Израиле: хочу повторить, теперь уже вместе с женой и детьми.
Р.Д.: А как вы отдыхаете?
С.Б.: Люблю играть в крикет с двумя моими мальчиками, девяти и шести лет, и вообще проводить время с семьей, особенно на свежем воздухе.
