Филип Шелби - Дни барабанного боя
— Мерзавцы! — прошептал он.
— Это не все, — сказала Холленд и сообщила ему о существовании еще одной дискеты, второй части дневника.
По выражению лица Джонсона она догадалась, что он понял все, и ждала, когда заговорит, свяжет прошлое с настоящим.
— Итак, Пастор, думая, что завладел одной дискетой, пытал Уэстборна, стремясь узнать, где вторая. Уэстборн выдержал пытку. Потом Крофт, которому Пастор отдал дискету, обнаружил ошибку. И ухватился за возможность получить желаемое, когда Шуресс упомянул, что дискета у тебя. Но ты осталась жива; ты успела ознакомиться с содержанием дискеты. Крофт приманил тебя, рассчитывая на встречу. Возможно, думал, что тебе известно, где вторая дискета. Если да — это для него было бы отлично. Если нет — тебя все равно нужно убрать. И ничто не помешает Пастору продолжить поиски.
— До чего же коварен этот Крофт... Как он связался с Пастором? Что тут за история?
— Мы не знаем. — Джонсон взглянул на Брайента: — Займись этим. Вскрой всю подноготную Крофта — счета за международные переговоры, разъезды, телеграфные переводы из банков. Пастор жил в Таиланде. Должна остаться какая-то ниточка.
Джонсон долго молчал. Он многое знал о вашингтонских политиках, догадывался, что у них немало тайн. Никогда не знаешь, что может возникнуть из пепла.
И решил, что нужно явиться к Уайетту Смиту, обо всем доложить, предоставить ему расхлебывать эту кашу. Картину, как начальник инспекционного отдела, он выяснил. Из-за Пастора у него были личные мотивы в этом деле. Но Пастор — беглый преступник и убийца. По закону им должно заниматься ФБР.
Заодно можно было помочь и Холленд. Вернуть ее, учитывая все, что она выяснила, в лоно секретной службы.
— Мы должны передать все, чем располагаем, директору, — сказал он. — Дело разрослось...
— Я добуду ее для вас.
Джонсон уставился на Холленд.
— Я могу найти вторую дискету. Крофт ее пока не получил. У Пастора много разных проблем, и нам это на руку. В поисках он нас не опережает. — Она помолчала. — Давайте я разыщу ее для вас.
— Холленд, даже если бы ты знала, где она, времени заниматься ею у нас нет.
— Ни у кого нет. Пастор не может долго находиться в Вашингтоне. Ему нужно скрыться. Если вы передадите дело директору, ему потребуется время решить, как действовать дальше. И мы упустим Пастора. Наверняка. — Холленд слегка понизила голос. — К тому же это теперь личное дело. Ваше и Пастора. Мое и Крофта. Официальным путем Крофта не разоблачить. Он даст отпор, потребует доказательств, которых у нас нет. Придумает какой-нибудь хитрый маневр, вынудит нас драться по его правилам... Они оба улизнут, Арлисс. Вы это знаете.
— А если ты найдешь дискету раньше Пастора?
— Тогда у нас могут появиться улики против Крофта. Возможно, Уэстборн собрал компрометирующие сведения и на него, тогда мы докажем его причастность ко всему, что началось с Дубков.
Джонсон не беспокоился ни о своей карьере, ни о том, что осложнит отношения с Уайеттом, если совершит неверный ход. И не боялся Пастора. Но его тревожило то, о чем умалчивала Холленд.
— Ты решила стать приманкой. Выйти на арену и выманить Пастора... Хочешь, чтобы он пришел к тебе.
— Он придет, хочу я того или нет. — Холленд поглядела Джонсону в глаза. Она испытывала удивительную легкость. — Я рассчитываю, что, когда это произойдет, вы будете рядом.
Часть третья
22
В квартире Крофта зазвонил не внесенный в справочники телефон.
— Да?
— Сенатор, вы нарушили слово.
— Холленд?
— Направили Джонсона на пристань. Я его видела.
Текст Холленд отрепетировала. А горечь и злоба в голосе были неподдельными. Окажись Крофт рядом, она бы выцарапала ему глаза.
— Холленд, не надо разговаривать со мной в таком тоне. Если Джонсон был там, я здесь ни при чем. Кстати, — добавил Крофт, — там был я, искал вас.
— Да, искали. Но я не хотела быть схваченной!
— Никто не собирается хватать вас, Холленд. — Голос Крофта звучал устало, терпеливо. — Вы сами позвонили мне, так? Все было организовано по вашему желанию. Я предлагал охрану, вы отказались. Все, что от меня требовалось, я исполнил. — Пауза. — Все же, думаю, вам следует появиться.
Какой добрый...
— Надо будет подумать.
Холленд нарочно заговорила неуверенным тоном. Пусть сочтет, что теперь, когда она излила свой гнев, ей по-прежнему страшно в одиночестве. Как он поведет себя?
— Не знаю, что и сказать, Холленд. Вспомните — на пистолете, из которого убит Фрэнк, ваши отпечатки пальцев. Полицейские этого так не оставят. Если они до сих пор помалкивают об этой подробности, то не значит, что будут молчать и дальше. Вам нужно появиться ради собственной безопасности.
Крофт опять сделал паузу. Холленд ждала.
Сейчас последует предложение.
— Я по-прежнему хочу вам помочь, если вы мне позволите. Сделайте это немедленно, сегодня, и мы начнем разбираться с этой историей.
Теперь Холленд уловила в голосе Крофта нетерпение.
У него график, и он не хочет тратить время на меня. Ну, скажи еще что-нибудь!
— Боюсь, мне сейчас небезопасно показываться.
— Безопаснее быть не может.
— Судя по тону, вы спешите. Я права, сенатор? Случилось еще что-то, о чем мне следует знать?
Разозлись, черт возьми! Выйди из себя. Выболтай что-нибудь!
— Холленд, я по-прежнему очень озабочен вашим положением. Выбор за вами: примите мою помощь или делайте, что сочтете нужным. Только имейте в виду — если не объявитесь до конца дня, я буду вынужден сообщить о своих контактах с вами в полицию. А потом уже ничем не смогу вам помочь.
Ультиматум.
— Сенатор, я перезвоню вам.
Щелкнула положенная на место трубка. Сердце Холленд колотилось. Она чувствовала себя оплеванной, оскверненной, слова Крофта словно въелись ей в кожу. Чуть помедлив, повернулась к Джонсону:
— Не знаю, заподозрил ли он что-нибудь. Но это не важно. Мы упустили его.
* * *— Эта сука врет.
Злобы в голосе Пастора не было. Он просто констатировал факт.
Пастор стоял у высокого, от пола до потолка, окна в кабинете Крофта, выходящего на Театральный центр имени Кеннеди. Крофт велел обшить комнату темными ореховыми панелями, потом увешать фотографиями — собственными и политических бонз. Пастор решил, что это красноречивый индикатор ненадежности его положения.
Сенатор сидел за столом, глядя на телефон и покусывая розовые мясистые губы.
Пастор не сказал, что Джонсон обнаружил его и преследовал.
По его мнению, Крофт догадывался о его причастности к необъяснимому убийству японских туристов. Но значения это не имело. Он собирался завершить дела и покинуть страну в течение сорока восьми часов.
— Видимо, ты прав, — наконец заговорил Крофт. — Джонсон как-то напал на ее след и встретился с ней. Но почему она это скрывает?
Пастору не хотелось, чтобы сенатор беспокоил Джонсона.
— Арлиссу предстоит свести воедино множество фактов. Тайло он нашел; это его отправной пункт. Ему надо выведать, много ли она знает, как на пистолете оказались отпечатки ее пальцев и с кем она встречалась или созванивалась после бегства из дома. Не удивлюсь, если Тайло сразу же назвала вашу фамилию и он за это ухватился. Беглянка обращается к сенатору? Кое-кого это может заинтересовать. — Пастор не мог остановиться. — Джонсон проинструктировал Тайло и велел позвонить вам. Вы ответили правдиво — сказали о своих предложениях, о том, что они остаются в силе, о том, что произойдет, если она откажется. Арлисс все это слышал и записал на пленку. Поскольку вы с Тайло не могли заранее отрепетировать этот разговор, он знает, что она говорит правду — по крайней мере в том, что касается вас. Значит, поверит и всему прочему, что она скажет.
— А почему Джонсон не связался непосредственно со мной? — спросил Крофт. — Зачем использует ее таким образом?
— Он хитер. Хотел разузнать — без вашего ведома, — насколько глубоко вы замешаны в этом деле. А вы оказываетесь совершенно чистым. Если Джонсон вам позвонит, это будет приглашение на разбирательство, где станут решать судьбу Тайло.
— Она решила положиться на Джонсона и обойтись без меня?
— У Тайло нет выбора, — ответил Пастор. — Джонсон крепко держит ее в руках. Поверьте, она бы многое отдала, чтобы вырваться.
Крофт повертел серебряный нож для бумаги.
— Жаль все же, что встреча не состоялась. Тайло могла бы кое-что сообщить нам. И она расскажет Джонсону о дискете!
— Ну и пусть, — сказал Пастор. — У нее нет доказательств, что такая дискета существовала.
— А что, если она догадывается, где искать вторую? Если она убедит Джонсона начать поиски?
Пастор подумал, что ему это было бы очень на руку.
