14-я колония - Стив Берри
Были ли эти ребята военными, как заявил Бельченко?
Он сбежал из дома, ожидая движения. Горький холод обжигал его лицо, и ветерок с озера растворял его белые, парообразные выдохи. В свете прожекторов он увидел Козу, припаркованную ранее в пятидесяти футах. Он сориентировался и подумал о поиске сотового телефона среди мертвецов, но решил, что это будет неразумно. Он увидел забор, темные скелеты деревьев и холм, ведущий к тому месту, где его ждал ранее заказанный им грузовик, затем решил: зачем идти туда и замерзать по пути?
Прямо здесь есть машина.
Он подбежал и увидел ключи в замке зажигания, поэтому забрался внутрь под брезентовую крышу и заставил двигатель ожить. Включив переключение передач на низкую, он повернул переднюю часть и ускорился. Шины залили снегом, и грузовик прыгнул вперед, фары осветили темноту, когда он покинул дачу.
Он пошел по извилистой черной дороге к главному шоссе, оставляя за собой струю выхлопных газов. На полпути к нему приближалась еще одна пара фар, которая на мгновение ослепила его. Он повернул направо и объехал машину, которая, как он увидел, была похожа на его собственную, две темные фигуры были видны через запотевшее лобовое стекло. Он нашел шоссе и повернул на юг, кабина раскачивалась от скорости, двигатель работал. В зеркале заднего вида еще одна пара фар среди снежного шлейфа показалась из-под проезжей части и свернула по управляемой дуге.
Другая Коза.
Направился к нему.
Он увидел фигуру, появившуюся из окна со стороны пассажира.
Затем начался перестрелок из автоматического оружия.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Зорин поехал на восток по затемненной трассе, оставив Байкал позади, и направился в сторону Улан-Удэ. Город находился на берегу реки Уда с 18 века, сначала населяли казаки, затем монголы. Ему понравилось название, которое означало «красный уда», намеренно отражающее советскую идеологию. Транссибирская магистраль принесла процветание этому месту, как и основные магистрали, которые здесь сходились. До 1991 года его 400 000 жителей были закрыты для иностранцев, что объясняло, почему так много старых порядков все еще процветали.
Когда распался Советский Союз, все народы стремились искоренить прошлое. Каждая статуя или бюст любого коммунистического лидера была разрушена или осквернена. Поговаривали даже о том, чтобы закрыть гробницу Ленина и, наконец, похоронить труп, но, к счастью, это движение так и не набрало силу. В отличие от остальной России, которая, казалось, стремилась забыть, жители Улан-Удэ помнили. На его центральной площади сохранился самый большой бюст Ленина в мире. Почти восемь метров в высоту, более сорока тонн бронзы, само изображение поражает. Благодаря специальному покрытию его темная патина сохранила элементы, поэтому область вокруг его основания стала излюбленным местом сбора. Он много раз проезжал сотню километров, чтобы просто выпить поблизости черного кофе и вспомнить.
В Улан-Удэ также находился ближайший международный аэропорт, который должен был быть его дорогой в Канаду. Он не был богатым. Время, проведенное в КГБ, принесло ему минимальную выгоду. Когда работа закончилась, не было ни выходных, ни пенсий, ни льгот. Это объясняло, почему большинство оперативников решили пойти работать на преступные синдикаты. Они предложили много денег, и для мужчин, которые рисковали своей жизнью ради минимума или ничего, приманка была слишком заманчивой, чтобы противостоять ей. Даже он, в конце концов, уступил, нанимая себя на месте, в основном в Иркутске и его окрестностях, стараясь никогда не продавать свою душу. Он должен был признать, что с ним обращались честно и платили достаточно хорошо, чтобы он накопил двенадцать миллионов рублей, около 330 тысяч американских долларов, которые он спрятал на даче наличными. Часть этих средств пошла на оплату проезда Ани, а остальное он использует сейчас.
Он взглянул на часы.
К настоящему времени американец должен быть мертв.
Он оставил инструкции, чтобы тело не было найдено. Кто бы ни послал Малоуна, придет на поиски.
Три дня назад он договорился о чартерном самолете, ожидая разговора с Бельченко. Этот самолет теперь ждал в Улан-Удэ. Наконец он знал пункт назначения, за исключением того, что для въезда в Канаду ему потребуется виза. Конечно, он не мог получить его по закону, да и времени не было. Вместо этого он разработал альтернативу, и обещание чартерной компании выделить больше денег обеспечило ей столь необходимое сотрудничество. Ему оставалось только надеяться, что Бельченко сказал ему правду.
Но почему бы и нет?
Он продолжал ехать, замерзшее асфальтобетонное покрытие грохотало в свете фар. Погода здесь казалась чужой, как космос. Зима казалась ему тюрьмой кристального холода. Однако версия этого года была терпимой. Может быть, предзнаменование? Предвестник хороших новостей о том, что эта миссия может быть успешной? Он слишком долго жил на расшатанных нервах. Он часто задавался вопросом, был ли он последним в мире настоящим коммунистом. Идеология в чистом виде казалась давно ушедшей — или, возможно, ее никогда не существовало, или, по крайней мере, не так, как предполагал Карл Маркс. Китайская версия была неузнаваема, а различные более мелкие режимы, разбросанные по всему миру, были коммунистическими только по названию. По сути, философия, которой его учили, вымерла.
Он вдохнул жареный воздух, вырывающийся из автомобильного обогревателя.
Бледный ятаган луны выглядывал сквозь облака. Во рту пересохло от напряжения, старые инстинкты укололи его знакомым образом. Для него больше не будет упущенных шансов. И хотя он мог быть лишь тенью своего прежнего «я», он больше не чувствовал страха, который испытывал в тот день 1991 года, когда толпа штурмовала Лубянку. Вместо этого он был укреплен убеждением, и это осознание успокоило его.
Беспокойство слишком долго преследовало его. Ничто не способствовало покою. Его гнев нельзя было обуздать, но его можно было временно успокоить сексом и алкоголем. К счастью, он так и не стал зависимым. Это были слабости, которых он никогда не допустил. Он считал себя человеком сердца и совести. Он молчал, редко ссорился и избегал споров. Жизнь пыталась превратить его в зомби, подавляя все чувства, но в конце концов она только подпитала его месть. Тот факт, что он осознал эту реальность, казался доказательством того, что он по-прежнему владел собой. Он был не просто куском плоти с зубами
