Чингиз Абдуллаев - Волшебный дар

— Вчера он делал все, чтобы они вернулись из поездки как можно позже, — вспомнил Дронго. — Кэтрин рассказала мне, что он неожиданно попросил купить ему часы. И сам предложил свернуть с трассы, чтобы заехать в Албуфейру. Если он знал про смерть Сильвии, почему он сознательно тянул время и не возвращался в отель?

— Ты мне раньше об этом не говорил.

— Я только сейчас вспомнил: Кэтрин сказала мне, что перед своим уходом муж пытался ее разбудить и что-то объяснить, но безуспешно. Вчера, когда мы с ней говорили, она была уже в таком состоянии, что могла бормотать еще часа три, и я бы не разобрал ни слова.

— Но эти слова ты разобрал, — строго одернул его Брюлей, — нужно проверить все телефонные звонки мобильного телефона Вилари. Сделать срочный запрос и узнать, кому и когда он звонил в течение дня. Если ему никто не звонил и он сам не звонил никому в отель, значит, единственный вывод из этого факта — Энрико и есть тот самый убийца. Иначе откуда он узнал время и способ совершения преступления?

— Пока мы доберемся до его мобильного телефона, пройдет несколько недель, — резонно возразил Дронго, — его мобильный зарегистрирован в Италии. Будет быстрее и надежнее, если мы проверим все звонки из отеля.

— Ему могли позвонить с мобильного аппарата, — возразил комиссар, — лучше, если мы проверим его телефон.

— Конечно, лучше. А вы успеете до вечера выйти на итальянскую прокуратуру и получить разрешение на просмотр компьютерных данных? Я не уверен, учитывая сложную бюрократическую процедуру получения таких сведений. Нужно делать запрос либо через Интерпол, либо через португальскую прокуратуру. Но и на это уйдет несколько дней.

— Ты даже не представляешь, насколько прав, — вздохнул Брюлей, — общая Европа нас всех погубит. Пока получим разрешение, пройдет много времени. Давай я позвоню своим друзьям в местную полицию, и мы проверим все телефоны в отеле. А ты найди русских бизнесменов и поговори с ними еще раз.

— Хорошо. — Дронго поднялся и вышел из ресторана, подмигнув детям, продолжавшим улыбаться шуткам своего отца.

Подойдя к портье, Дронго попросил набрать номер телефона комнаты Мурашенкова. Портье — очаровательная молодая женщина — долго держала трубку в руках.

— Он не отвечает, сеньор, — сказала она, улыбаясь.

— Наберите другой, — предложил Дронго, называя номер Сарычева. И едва она набрала этот номер, как Сарычев ответил.

— Где пропадает Арсений Викторович? — поинтересовался Дронго. — Я звонил, но его телефон не отвечает.

— Я думаю, он пошел к Фармеру, — ответил Сарычев. — Мы обедали в ресторане, когда позвонил Джеймс Фармер и попросил Мурашенкова срочно подняться к нему. Я думаю, они вышли наконец на заключение предварительного договора.

— Вы считаете, что Фармер готов подписать с вами контракт?

— Конечно, — рассмеялся Сарычев, — мы даем реальную цену, а наш друг из Варшавы просто блефует.

— Вы так и не узнали, кого он представляет?

— Боюсь, что никого, — рассмеялся Сарычев, — обычный посредник. Есть такой сорт людей, которые, не имея на руках ничего, пытаются договариваться сразу с обеими сторонами. Ищут продавца и покупателя. В расчете на некоторый навар с каждой стороны. Он несерьезный человек.

— А ваши португальские конкуренты?

— Им вообще наплевать на все. У них конкретная задача — перенести чемпионат в Синтру, чтобы получить свои деньги. Местные бизнесмены в Лиссабоне обещали любые бонусы, если удастся убедить Фармера. Однако ему больше нравится здесь.

Дронго попрощался и положил трубку. Вернувшись в гриль-ресторан, он не нашел там комиссара. Очевидно, тот решил начать проверку местных телефонов и сам отправился к менеджеру отеля. Дронго вышел на террасу и взглянул на часы. Время двигалось уже к половине пятого вечера, солнце клонилось к закату. У бассейна почти не было людей.

«Нужно поговорить с Кэтрин», — подумал Дронго, возвращаясь в холл. И в этот момент увидел, как она спускается по лестнице.

Женщина была в светлом брючном костюме. Несмотря на бурную ночь и свой долгий дневной сон, она выглядела как всегда идеально — сказывалась работа Луизы и упругость собственной кожи актрисы. Или мастерство ее пластических хирургов.

— Добрый день или добрый вечер, — улыбнулся Дронго, приветствуя Кэтрин.

— Добрый день, — улыбнулась она в ответ, — кажется, вчера я сильно перебрала. Большое вам спасибо за помощь. Не представляю, что бы я делала без вас.

— Мне было приятно проводить вас до номера, — галантно ответил Дронго.

— Не только, — лукаво улыбнулась она, — вы еще укрыли меня одеялом, принесли подушку, открыли двери балкона. Правда, почему-то не раздели меня и не уложили в кровать. Но это уже не столь важные детали.

— В следующий раз обязательно воспользуюсь вашим советом, — заверил ее Дронго.

Продолжая улыбаться, она взяла его за руку:

— Идемте в ресторан. Я ужасно проголодалась. Мне сообщили, что Энрико сегодня вернется к нам. Я так без него скучаю. Слава Богу, что у его матери все хорошо. Но он не должен был меня бросать ночью даже ради нее! Как вы считаете?

— Я полагаю, если мужчина любит свою мать, это при всех обстоятельствах должно радовать его женщину. И напротив, если мужчина не любит мать, это должно всегда настораживать любую женщину. Такой человек не может быть ни хорошим другом, ни порядочным любовником. Есть некие нравственные параметры, по которым определяется личность.

— Вы говорите серьезно? — изумилась она. — А я считала вас современным человеком. Вы прямо как сицилиец или корсиканец! Что вы такое говорите?!

— С точки зрения семейных отношений я человек несовременный, — признался Дронго, — и мне кажется, что вы должны гордиться таким мужчиной, который может сорваться ночью и улететь в другую страну только потому, что его мать тяжело больна.

— Вы так думаете? — Она нахмурилась. — Когда он вернется, я ему обязательно передам ваши слова.

Они вошли в зал ресторана. К ним поспешил предупредительный метрдотель.

— Извините нас, миссис Фармер. Но наш ресторан закрыт, мы откроемся только на ужин. В семь часов вечера.

— И я должна остаться голодной? — спросила актриса.

— Ни в коем случае, — метрдотель был сама любезность, — любое блюдо, которое вам захочется, будет приготовлено в течение десяти—пятнадцати минут. Прошу вас пройти и выбрать любой понравившийся столик. Этот сеньор вместе с вами?

— Да. И не нужно горячих блюд. — Кэтрин Фармер оглянулась на Дронго: — Вы уже обедали?

— Успел, — кивнул ей Дронго и попросил метрдотеля: — Пусть лучше мне принесут зеленый чай.

— А мне зеленый… салат, — улыбнулась она. — Я должна быть в форме и не могу есть много жареного. У вас есть рыба?

— Любая, сеньора, для вас мы найдем любую рыбу. — Метрдотель был вышколен, как и полагалось ответственному служащему в заведениях подобного уровня. Он хорошо знал, что такие знаменитости, как Кэтрин Фармер, делают рекламу любому отелю, любому ресторану.

Если в отелях категории «делюкс» в крупных центрах Европы и Америки еще можно встретить настоящих голливудских звезд первой величины, известных бизнесменов, политиков, то на побережье, даже в самых дорогих отелях, обычно таких гостей практически не бывает. Они предпочитают снимать отдельные виллы и жить своей замкнутой жизнью, пытаясь отгородиться от остальных.

Кэтрин и ее спутник уселись за столик, на котором мгновенно возникшие два официанта уже расставляли бокалы и раскладывали вилки и ножи.

— Вы будете пить чай? — удивленно спросила Кэтрин. — Может, немного вина или виски?

— У вас будет болеть голова, — спокойно парировал Дронго, — а я не хочу пить днем. Меня потянет в сон, и, учитывая, что я почти всю ночь не спал, это будет не лучшим выходом для меня.

— Интересно, почему вы не спали всю ночь? — Она надула губки, как капризный ребенок. — Хотите, я угадаю. Вы наверняка отправились сначала к нашей очаровательной польке. У нее такие ноги и такие чувственные глаза! Я права?

— Откуда вы узнали? — удивился Дронго. — Вы же только недавно проснулись?

— В нашем отеле все новости передаются по воздуху, — рассмеялась Кэтрин, — посмотрите на меня и угадайте с трех раз, откуда я могла обо всем проведать?

— У вас была ваша визажистка, — сразу сказал Дронго, — она вам и рассказала последние новости.

— С вами неинтересно разговаривать. Вы все знаете, — она отмахнулась, — давайте поедим. Но вечером я закажу аргентинское вино. Здесь есть очень хорошее аргентинское вино. И мы с вами обязательно выпьем. И еще с нами будет Энрико.

— Вы его любите, — понял Дронго.

— Да, — кивнула она, — многие не понимают моей любви, меня осуждают даже близкие. Я знаю его репутацию, знаю его прошлое. Но оно мне безразлично, мне очень нравится Энрико. И я ему нравлюсь, я в этом уверена. Все разговоры о том, что ему нужны только мои деньги — полная чушь. Я и сейчас готова отдать ему любые деньги, и он это знает. Мне нужно, чтобы он был рядом. Вы не представляете, какой он заботливый и нежный! У меня таких мужчин никогда не было.