Александр Афанасьев - Сожженные мосты Часть 3
После этой, на удивление мирно закончившейся операции – муллу препроводили в аэропорт и там сопровождали, пока он не сел в самолет Нью-Йорк – Санкт Петербург – агенты Мак Дугал и Мантино решили, что самое время перекусить. В САСШ как ни в какой другой стране мира кроме разве что Италии это легко сделать – они заехали в заведение, торгующее цыплятами по рецепту полковника Сандерса, купили острую куриную грудку** на вынос – и сейчас наворачивали ее, сидя в машине на стоянке заведения.
– Что за хреновину мы делаем? – спросил Мантино, пытаясь глотком Колы погасить горящий во рту пожар
– Что ты имеешь в виду?
– Сегодняшнюю ситуацию. Тот парень, священнослужитель – я первый раз видел, чтобы кто-то мог так успокаивать толпу. Если мы его выдворили – это зачем? Чтобы негры шли и дальше воровали по мелочи? Чтобы был погром? Нам вообще нужно спокойствие на улицах – или не нужно? Какого хрена?
– Знаешь… – МакДугал немного помолчал, решая, стоит ли доверяться напарнику или нет – я тебе скажу одну вещь, только это должно остаться между нами. Чтобы ты понимал, с чем мы имеем дело, окей?
– Могила – заверил Мантино – мог бы и не предупреждать.
– Мало ли… Так вот – в Вашингтонском офисе ФБР был парень который работал по программе КОИНТЕЛПРО-Крест. Один из самых опытных контрразведчиков, его перебросили с наблюдения за римским посольством. Его звали Кейт Коннор, может быть слышал мельком. Так вот – через год СРСники вывалили нам на стол его снимки и записи аудиоконтроля, как он ходит в подпольную православную церковь. И исповедуется русскому священнику. В исповедях он ничего не сказал – но сам понимаешь, что агент, работающий по программе Крест, в православную церковь ходить не должен. Его вызвали на комиссию по служебной этике, решили показательно раскатать в блин, чтобы неповадно было другим. Потом, когда его понизили до специального агента и отправили в какой-то занюханный полевой офис в центре страны… короче мы с ним сидели и пили пиво в баре. Конечно, у нас в Бюро есть поганая традиция, когда кого-то объявляют отверженным он и становится отверженным – но мне на это всегда было плевать. Я его тогда и спросил – а нахрена? Нахрена ты, старший агент, который через пару лет вполне мог стать инспектирующим агентом, а в перспективе и заместителем директора спустил в сортир свою карьеру? Он помолчал – но потом ответил. Он сказал: знаешь, Джек, я не хочу погружаться все глубже в дерьмо, захлебываясь в нем и делать вид, что ничего не происходит. У него было двое сыновей, младшему восемь. И вот он в один прекрасный день пришел из школы – а Кейт позаботился и отдал парня в хорошую школу – и сказал, кем он хочет быть в будущем. Он сказал, что хочет быть геем, и что у них в школе каждую неделю преподают уроки толерантности. А там, на этих уроках, говорят что геи – хорошие люди, что всем надо дружить с геями, рассказывают сказки про детей, которых усыновили два добрых папы. А когда Кейт бросился в церковь – он был протестантом – то падре сказал ему, что все правильно, что даже они теперь регистрируют гражданские сожительства между представителями сексуальных меньшинств***. То же самое ему сказали и в католическом храме. И лишь православный священник, который приехал сюда проповедовать из России, и против которого Коннор должен был работать, сказал что это – страшный грех перед Господом и растление детей. И посоветовал, что делать и как воспитывать ребенка, чтобы его не коснулась эта мерзость. Собственно говоря – с этого то все и началось, он угрожал подать на школу в суд и забрал оттуда сына, информация попала в Министерство юстиции, в отдел, который занимается вопросами служебной этики. Минюст быстро установил, что речь идет об агенте ФБР из контрразведывательного отдела и передал информацию в СРС для оперативной разработки. Ну а СРС не упустит случая ткнуть нас носом в грязь.
– При чем тут это?
– Да при том. Иногда я думаю – а в чем проблема этого мира? Почему с каждым годом становится все хуже и хуже? Помню, когда я был маленьким – у нас в районе был полицейский и звали его Джек. Он работал давно, так давно что, сколько я помню себя – он работал у нас в районе. Он был один, и он справлялся со своей работой – у нас за год в районе было несколько краж и угонов и все. Убийства – я помню всего два за все время моего детства. А теперь там где раньше справлялся один Джек – не справляется целый полицейский участок. Мы раньше не запирали двери в своих домах, и ходили друг к другу в гости. А теперь я плачу сорок девять долларов фирме, обслуживающей сигнализацию в моем доме и учу жену пользоваться дробовиком, который есть в доме. А еще я купил ей револьвер и сказал постоянно держать при себе, потому что она работает не в самом лучшем районе, а на светофоре ее могут высадить из машины, ограбить и возможно убить. Вот так вот мы живем – и я думаю, может мы что-то потеряли по пути прогресса?
– Кем работает твоя жена? – спросил Мантино, чтобы хоть что-то спросить.
– Врачом. Зарабатывает в два с половиной раза больше меня. Но дело не в этом. Мы говорим, что русские живут как в средневековье. Но когда я был маленький – у негров не было права голосовать на выборах, гомосексуалисты презирались и отвергались всем обществом, про них не рассказывали в школе детям и вообще не подпускали к ним детей. А каждое воскресенье мы все шли в церковь. Всей семьей и другие семьи делали так же. Еще не было нужды в таких как мы – людях, которые смотрят, чтобы никто не обрушил многотонный воздушный лайнер на головы других людей. Со всеми преступниками справлялся старина Джек – а таких с кем он не смог бы справиться ловило ФБР. Мы тоже тогда жили как в средневековье – но жили свободнее и счастливее чем живем сейчас. Мы всегда говорим, что мы многое приобрели по пути прогресса – но считал ли кто-нибудь сколько мы потеряли?
Излишне резко, агент МакДугал газанул, подъехал к большой урне, выбросил туда пакет из под курицы. Потом он выбросил туда и тот пакет, который передал ему Мантино – тот тоже расправился со своей порцией.
– Забудь обо всем сказанном. И не вздумай повторить это где-то еще – собственная безопасность и отдел служебной этики станцуют твист на твоей могиле. Что-то я расклеился совсем сегодня. Поехали…
* жить на велфере – то есть на пособии, не работать. Если жить на велфере и еще выполнять мелкую поденную работу без оформления и уплаты налогов – то дохода вполне хватает на жизнь.
** Североамериканцы почему то едят в курице только белое мясо. Вот почему "ножки Буша" так дешевы – в САСШ их некуда девать.
*** кое-кому в этом моменте может показаться, что автор преувеличивает и ведет какую-то пропаганду, передергивая карты. Увы, все описанное имеет место в действительности, священниками становятся открытые гомосексуалисты, в церквях освящают однополые браки. В свое время была ересь – николаиты, которая проповедовала сексуальное раскрепощение. Эти николаиты упоминаются даже в откровении Иоанна Богослова – в Апокалипсисе! И думаю что это неспроста.
21 июня 2002 года
Афганистан, провинция Урузган
"Среди верующих есть мужи, которые верны завету, который они заключили с Аллахом. Среди них есть такие, которые уже выполнили свои обязательства, и такие, которые еще ожидают, но никак не изменяют своему завету"
Коран 33:23
Аллах свидетель нам и деяниям нашим, и единый судья делам нашим, совершаемым на пути Джихада. Каких бы соблазнов не насылал на нас иблис – мы остаемся на своем пути, и будем следовать им, мы никогда не сдадимся ни за какую цену и не будем утомляться. Аллах заключил с нами договор, купив наши жизни и наше богатство взамен Рая и счастья, если мы сражаемся с муртадами, убивая их и погибая сами. Прибылен был торг наш: рай будет нам наградой за дела наши, это – великий успех. Мы просим, чтобы Аллах принял от нас, наставил и пробудил нашу Умму и молодежь, чтобы встать на путь, который Аллах выбрал для нас: путь жертвенности, чести и Джихада.
Таковы были слова, произносимые в этом богатом доме тем вечером после совместного намаза, и люди, произносившие клятвы, клялись искренне и с верой в душе. Каждый из них сделал свой выбор отринув земное богатство ради обещанного им небесного и каждый из них встал на путь джихада, дабы изменить мир, в котором они родились и жили. Каждый из них сделал осознанный выбор, став муджахидом и каждый из них был проклят людьми и теми, кто служил Аллаху – на пятничных намазах в мечетях их называли ашрарами*, и многие правоверные в ужасе отшатнулись от них. Руки каждого из них были обагрены кровью, а многие из них – обагрили руки кровью правоверных, что было самым страшным преступлением из возможных: обагривший руки кровь брата своего не может надеяться на прощение и не почувствует он даже запаха рая, а ведь запах рая раздается на сорок дней пути.
