Данг Тхань - Икс-30 рвёт паутину
— Я приложу все силы, чтобы быть достойным вашего доверия, — убеждённо произнёс Динь.
— Перед нами стоит очень трудная задача. Нам одновременно необходимы свои люди и в зоне, контролируемой Вьетминем, и в районах, контролируемых французами. Деньги — не проблема, американцы помогут. Наш враг — коммунисты Вьетконга. Что бы там ни было, мы должны признать, что у них сильная идеология. Она привлекает к себе массы людей. Для эффективного противоборства с Вьетминем нам нужно создать такую идеологию, Которая тоже смогла бы привлечь к себе значительные массы людей. Я поручил моему брату Ню воспользоваться помощью американских профессоров из Мичиганского университета и создать такую идеологию и философию, которые могли бы успешно противостоять коммунизму, такое учение, которому следуют слепо, как религии. — На лице Нго Динь Дьема появилась тупая, самодовольная улыбка. — После успешной операции, — продолжал он, — я вернусь в страну, и ты, сын мой, станешь моим доверенным человеком. Ты будешь заниматься великими делами. Твоя молодость станет твоим счастьем. — Фан Тхук Динь слушал эту речь, являвшуюся одновременно и приказом, и уроком, и обещанием, с покорным восхищением. — Приглашаю тебя, мой мальчик, отобедать со мной, — закончил Нго Динь Дьем.
— Я хотел бы, почтенный, вернуться в гостиницу и уложить вещи. Мне надо немедленно возвращаться на родину. Я польщён встречей с вами. Вы дали мне возможность принять участие в великом деле. Это верх всех моих мечтаний. Я не хочу напрасно терять ни минуты…
— Ну что же. Не смею задерживать. Прошу завтра ещё раз прибыть ко мне. Я напишу рекомендательное письмо настоятелю храма Виньлонг. Если тебе нужны деньги для пребывания здесь, в Америке, скажи. Что касается денег, которые будут необходимы тебе, когда ты вернёшься на родину, то ты сможешь получить любую необходимую сумму через настоятеля храма Виньлонг.
Фан Тхук Динь встал и голосом, полным сыновнего почтения, произнёс:
— Позвольте, господин Нго Динь Дьем, откланяться. Дьем продолжал сидеть. Покорно склонив голову, Фан Тхук Динь вышел из кабинета. Едва он закрыл за собой дверь, как в неё снова постучали.
— Войдите! — громко сказал Нго Динь Дьем.
Дверь широко распахнулась. В комнату вошли Фишел и Лэнсдейл. Дьем мгновенно, преобразился. Он поспешно вышел из-за стола и ринулся навстречу американцам.
— Доброе утро, — произнёс он по-английски.
— Кто это? Фан Тхук Динь? — бесцеремонно спросил Фишел.
— Да.
Американцы развалились в креслах, вытянули ноги и, достав сигареты, закурили.
— Ну как он вам показался? — спросил Лэнсдейл басом.
— Нормально. Этого парня наверняка проверили люди моего старшего брата, раз в его кошельке было рекомендательное письмо. — Дьем вскрыл конверт, в котором было письмо, и начал читать его вслух, сразу же переводя на английский. — «Дьем, пользуясь случаем, что Фан Тхук Динь направляется в Америку, пишу тебе это письмо». Эту фразу, — пояснил Дьем, — настоятель храма Виньлонг пишет только в том случае, если рекомендуемого можно использовать в делах. «Динь — это сын Туан Фан Тхук Нгана, нашего коллеги, которого ты наверняка помнишь. Динь давно просил встречи со мной, но я был очень занят и только недавно выбрал, время, чтобы написать ему рекомендательное письмо». Смысл этой фразы, — снова пояснил Дьем, — заключается в том, что Нго Динь Тхук уже провёл необходимую проверку. «Динь преисполнен стремлением отдать весь жар души служению делу. Наставь его на путь господний». Это означает, что Диню можно поручать задания. «Пользуясь случаем, сообщаю также о наших делах. У нас все здоровы. Внучат становится всё больше. Что касается соседей, то с ними мы живём не в ладу, так что сообщить что-либо тебе не могу». А это надо понимать так: организация в районах, контролируемых французами, функционирует нормально и пополняется новыми людьми. Что касается районов, находящихся под контролем Вьетминя, то там успехов пока нет. «Желаю тебе крепкого здоровья. Господь с нами. Нго Динь Тхук».
Письмо и комментарии к нему американцы выслушали молча. Когда Дьем закончил, Фишел сказал:
— Вьетминь действительно контролирует свой район очень прочно. Нам удалось внедрить своих людей повсеместно, и только эта зона остаётся для нас полной загадкой.
Как бы в подтверждение сказанного Фишелом, Лэнсдейл задумчиво произнёс:
— Я проанализировал доклады всех агентов из зоны, контролируемой Вьетминем. Положение там действительно довольно странное. В начале тысяча девятьсот пятидесятого года наши разведывательные органы попросили французское второе отделение направить в контролируемую Вьетминем провинцию Тхыатхиен одного служащего по фамилии Хо Минь с целью создания «зоны национального сопротивления», но он был провален. Господин Нго Динь Дьем направил в Центральный Вьетнам, в зону, контролируемую Вьетминем, Ле May Тханя. Но с тысяча девятьсот пятьдесят первого года до настоящего времени ему так и не удалось ничего сделать. Организации партии Национальный союз Великого Вьетнама и вьетнамской Национальной партии в ряде провинций готовы пойти за нами, но вынуждены бездействовать, забившись, словно кроты, в поры. В северной части Вьетнама группы Национального союза и Антикоммунистического союза религий, действовавшие в ряде городов, тоже распались, и даже группа Фонг Ни Фана, созданная в Тханьхоа, была арестована вьетконговцами. Наиболее подготовленное агенты, направленные в четвёртую зону, находящуюся под контролем Вьетминя, также всё ещё не дают никакой информации, Сколько французы потеряли там людей, сколько израсходовали сил и средств! А каковы результаты? Нам нужно подумать над этим. Когда Нго Динь Дьем вернётся в страну, мы будем вынуждены вести борьбу с разведкой Вьетконга уже не через французов, а напрямую.
— Мы должны действовать более умело, чем французское второе отделение, — поддержал его Фишел. — У нас прекрасная техника, достаточно денег, отличные средства, высокоподготовленные специалисты, тщательно разработанные планы.
Нго Динь Дьем кивнул в знак согласия.
— Вы дали какое-нибудь поручение Диню? — спросил его Лэнсдейл.
— Да, я поручил ему кое-что. Учитывая то обстоятельство, что он только начинает сотрудничать с нами, я дал ему такие поручения, на которых его можно хорошенько проверить. Он не должен знать ни одной более или менее важной детали нашей деятельности. — Дьем повернулся к шкафу, открыл его, взял кошелёк Фан Тхук Диня. — Динь рассказал мне о «пропаже», — продолжал он. — Ваши люди хорошо сработали. Он даже не знает, где и в какое время исчез его кошелёк, по правильно перечислил все предметы, лежавшие в нём. Прошу вас, полковник, вернуть ему «пропажу».
— Вечером я позвоню в полицию и попрошу их сообщить Диню о находке, — сказал Лэнсдейл, принимая кошелёк.
— Вы отдадите ему всё содержимое кошелька?
— О, господи, Дьем, о чём вы спрашиваете?! — удивлённо улыбнулся Лэнсдейл.
— Верните ему всё, за исключением долларов, так будет более естественно.
— Когда этот парень поедет во Вьетнам? — спросил Лэнсдейл.
— Он планирует отъезд на завтра, — ответил Дьем.
— На первое время надо будет приставить к нему нашего человека. Таков уж наш принцип, — заметил Лэнсдейл.
— Кого вы намерены послать?
— Мне думается, — ответил Лэнсдейл после некоторого размышления, — что к Фан Тхук Диню не следует приставлять человека, который уже работает во Вьетнаме, потому что этих людей органы французской разведки хорошо знают. Я намерен послать человека, которого ни Динь, ни французская разведка не знают. Я хочу предложить Фам Cyaн Фонгу тайно вернуться во Вьетнам и продолжать наблюдение за Фан Тхук Динем.
Ван Ань
Аэродром Тансоннят — самый крупный аэродром Сайгона. На нём скопище военных и гражданских самолётов. Широчайшие взлётные полосы покрыты бетоном, стальными листами. Отсюда начинаются дальние дороги во вое концы Юго-Восточной Азии, Европы, Азии, Америки…
Через каждые пять минут в воздух взмывает или приземляется самолёт. Здесь, на аэродроме, полно солдат французских ВВС, механиков. На них форма цвета хаки, голубые береты. То и дело проходят стюардессы в коротких юбочках цвета морской волны, в белых блузках и голубых беретах.
Фан Тхук Динь с лёгким чемоданчиком в руке, одетый по последнему слову моды, вошёл в зал ожидания аэровокзала. Огромное здание из стекла гудело, как улей. В одном углу зала расположились французские офицеры. Они о чём-то весело болтали. Напротив у стойки — очередь за прохладительными напитками. В средней часта зала, заложив руки за спину, прохаживались какие-то субъекты. Всем своим видом они показывали, что кого-то поджидают. Несколько человек развалились в креслах и, пробегая глазами газету, лениво покуривали. Опытным осторожным взглядом Фан Тхук Динь быстро окинул весь зал. Особенно внимательно он пригляделся к субъектам, развалившимся в креслах и делавшим вид, что читают газету: нет ли среди них людей, которых следует опасаться. Как правило, именно на этих типов приходится обращать наибольшее внимание.
