Ханс-Отто Майснер - Кто Вы, доктор Зорге
Посол обещал Гитлеру дать ответ японского правительства через несколько дней. Он немедленно сообщил в Токио о плане Гитлера и его требованиях относительно вступления Японии в войну. Два дня спустя правительство Коноэ собралось на экстренное заседание для обсуждения нового курса в политике Германии.
Мнения членов правительства Коноэ разделились. Сам премьер-министр считал своим долгом выполнить пожелание императора о сохранении мира или по крайней мере не вмешиваться в европейский конфликт. Лидер милитаристской клики Тодзио, считая справедливыми претензии Германии на господство в Европе, требовал вступления Японии в войну. В качестве уступки Коноэ он предложил, не начиная войны против России, нанести удар по районам Южной Азии и островам Тихого океана. Тодзио имел в виду осуществление давней мечты Японии об установлении своего контроля на Дальнем Востоке на всей территории от Индии до Гавайских островов. На этом заседании правительства было решено не начинать пока войны против Советского Союза и поручить японскому генеральному штабу разработать план нанесения удара в южном от Японии направлении.
В числе первых, кто узнал о решении правительства помимо военного командования, было правление Южно-Маньчжурской железной дороги. А в этой всесильной организации одним из первых совершенно секретный меморандум правительства получил Одзаки, как начальник информационной службы этой дороги. Узнав об этом, Одзаки под каким-то благовидным предлогом побывал у Коноэ и в ходе беседы коснулся вопроса о том, в какой форме выразится вступление Японии в европейский конфликт: в форме нападения на Россию или удара по владениям США, Англии и Франции в Юго-Восточной Азии и на Тихом океане. Одзаки сказал премьер-министру, что, по его мнению, оба варианта имели бы печальные последствия. В дальнейшем из разговора Одзаки сумел получить достаточную информацию, чтобы убедиться в достоверности сведений, которые стали ему известны в официальном порядке.
В тот же вечер Одзаки встретился с Мияги, и они вместе составили на английском языке подробный доклад о вероятном развертывании событий в ближайшее время, который был передан Зорге на следующее утро. В течение дня он с нетерпением ожидал случая поговорить с Оттом наедине. Зорге знал, что Одзаки получил сведения из двух источников. И все же в своем стремлении к точности он хотел получить от Отта окончательное подтверждение уже имеющейся информации. К радости Зорге, Отт пригласил его пообедать вместе. Тогда Зорге немедленно позвонил в «Немецкий клуб» и передал для Клаузена закодированный приказ срочно подготовить к работе радиостанцию.
За обедом Зорге завел разговор о советско-германских отношениях и поинтересовался, правильны ли слухи о скором расторжении пакта 1939 года. Отт, безоговорочно доверявший Зорге, поделился с ним кое-какими сведениями, совершенно убедившими разведчика в достоверности полученных от Одзаки сообщений: Германия действительно намеревалась напасть на Россию. Считая, что перед ним убежденный нацист, Отт вел себя так, как действовал бы любой посол в подобной обстановке.
12 мая небольшая рыбачья шхуна отчалила от стоянки на полуострове Ицу в заливе Имаиногама и вышла в море. Вечеринка, которую Зорге устроил год назад на этой шхуне, всем гостям очень понравилась. Теперь Зорге устроил такой же раут снова. На этот раз среди гостей не было особенно важных персон, но все же компания оказалась достаточно представительной, чтобы вечеринка прошла интересно. Море было спокойно, и шхуна ушла гораздо дальше обычного от берега. Зорге объяснил гостям, что шкипер давно просил его выйти подальше в море и что он в этот вечер решил удовлетворить просьбу старого рыбака. Зорге, кроме того, сказал гостям, что не накрывает стола в каюте: там только что закончен ремонт и он опасается, как бы гости не запачкались свежей краской.
А в это время в каюте Макс деятельно готовил радиопередатчик к работе. Если бы кто-нибудь из знакомых пришел в этот вечер домой к Максу, то его встретила бы супруга Макса словами о том, что муж только что заснул, устав от напряженной работы днем. К тому моменту, когда первые гости прибыли на шхуну, Клаузен был уже в каюте. Еще днем Зорге незаметно доставил его на судно. Теперь пальцы радиста уверенно отстукивали сигналы азбуки Морзе, а дежурный оператор «Висбадена» уже принял позывные Макса и был готов к приему донесения.
Пока один из операторов «Висбадена» принимал текст радиограммы из Токио, другой оператор готовил его для передачи в Москву. Руководители советской военной разведки, по-видимому, были немало взволнованы донесением Зорге. Оно гласило:
«Сто семьдесят пять дивизий сосредоточено на советской границе. Наступление начнется по всему фронту 20 июня. Направление главного удара — на Москву. Ожидайте дальнейших сообщений. Рамзай».
В штабе японской контрразведки царил переполох Радиопеленгационные посты полковника Осаки перехватили сигналы радиостанции в районе, который, судя по получившейся схеме перехвата, находился в 30 километрах от берега. Осаки немедленно связался по телефону с японским адмиралтейством и попросил сообщить ему, какие корабли находятся в этом районе. Ответ был коротким и ясным: кораблей в этом районе нет. Это вполне объяснимо, так как Япония все еще не вела войны и выход в море рыболовецких судов и прогулочных яхт адмиралтейством не фиксировался.
В 30 километрах от берега Зорге приказал шкиперу возвращаться домой. В каюте Макс спрятал передатчик и прочитал ответ из Москвы: «Отлично исполнено. Информация принята своевременно».
За шесть недель до нападения Германии на Советский Союз Зорге предупредил, что это случится 20 июня. Он ошибся всего на два дня. Гитлер действовал точно по плану, и 22 июня немецкие войска на всем протяжении границы вторглись в Россию. Однако, не веря, что Япония откажется от возможности нанести удар одновременно с Германией, командование Красной Армии оставило свои лучшие войска на дальневосточных границах.
ГЛАВА XII
ТРИУМФ
Макс и Анна Клаузен заняли свои места в зале театра Такарацука. Справа от Макса сидел «Серж». Во время спектакля Клаузен передал советскому разведчику тридцать роликов пленки. Это был последний контакт группы Зорге с иностранными представителями в Токио. Наступил конец всем поездкам для встречи со связными, тайным встречам с незнакомыми людьми.
Полковник Осаки, снова и снова изучая список подозреваемых лиц, как-то вычеркнул из него Мияги, но в верхней части списка по-прежнему оставались имена Зорге, Клаузена, Одзаки и Вукелича. Полковник решил, что настал момент лично познакомиться с Зорге. Он снял телефонную трубку и позвонил Мейзингеру в немецкое посольство.
Поздним июньским вечером Зорге пришел в клуб Фудзи, где японская знать и европейцы часто собирались, чтобы поразвлечься. О том, что произошло в этом клубе, Зорге на суде рассказал следующее:
«Войдя в зал клуба, я сразу увидел Мейзингера, который за одним из столиков беседовал с японским офицером. Со слов Мейзингера я знал, что это полковник Осаки. Дело в том, что я давно пользовался среди японцев репутацией человека, умеющего много выпить, не хмелея, и понимающего толк в женской красоте. Мейзингер говорил мне, что Осаки давно хочет со мной познакомиться, и вот этот случай представился.
Я быстро понял, что Осаки, как и все японцы, любит сакэ и увлекается женщинами. Ссылаясь на мою репутацию, японец поинтересовался, где я встречаю хорошеньких женщин, и сказал при этом, что в кабаре при клубе Фудзи можно увидеть одну из самых прекрасных танцовщиц. Свет в зале погас, и она появилась. Девушка была в маске, но стройность ее фигуры являлась достаточной компенсацией за то, что скрывала маска.
Не желая портить свою репутацию волокиты, я проявил повышенное любопытство и засыпал Осаки вопросами об этой девушке. Он сказал, что ее зовут Киоми, что она дочь влиятельного и богатого японца, девушка порядочная. Я внимательно выслушал Осаки, но усомнился в справедливости его последнего замечания».
Полковник Осаки остался очень доволен этим вечером. Он считал, что ему удалось нащупать слабое место у Зорге. Он понимал, что одних подозрений недостаточно, нужны прямые улики.
На следующий день Киоми была вызвана в штаб контрразведки к полковнику Осаки. Он напомнил танцовщице о ее долге перед императором и Японией. Киоми быстро согласилась выполнить все, что от нее требовалось.
Полковник подробно изложил ей свой план действий. Рихард Зорге, сказал он, подозревается в шпионаже в пользу США или России. Он легко увлекается женщинами и наверняка попадется в ловушку. Киоми должна была немедленно сообщить контрразведке, если заметит что-либо подозрительное в поведении Зорге или его знакомых. На этом разговор был окончен.
В течение трех следующих недель Зорге ежедневно бывал в клубе Фудзи и все время садился за один и тот же столик. Каждый вечер он посылал Киоми цветы и записки с приглашением вместе пообедать или поужинать. Киоми не принимала цветов и не читала записок. Но Зорге был настойчив. Киоми всегда танцевала рядом со столиком журналиста, но ни разу Зорге не видел ее лица — она была в маске. Однажды Киоми, как всегда, выступала в клубе, но увидела, что столик Зорге пустует. Девушка напугалась, что ее чрезмерная холодность заставит Зорге отказаться от своих попыток сблизиться с ней. Окончив танец, Киоми поспешила в свою уборную, чтобы побыстрее позвонить по телефону полковнику Осаки. Не успела она закрыть за собой дверь, как увидела, что в кресле, неподалеку от туалетного столика, сидит Зорге.
