Олег Игнатьев - Операция «Отоньо». История одной акции ЦРУ
Безусловно, подобное легкомыслие могло закончиться довольно печально и значительно увеличивало риск быть раскрытым, так и не добравшись до португальской земли. Но опасения Аражарир Кампос, что таможенники обнаружат генеральское обмундирование со всеми регалиями в чемодане «племянницы» бельгийца, генерал не разделял. Он оставался непреклонен и таскал с собой мундир из Бразилии в Италию, из Италии в Югославию, из Югославии в Марокко.
Утром 26 декабря бразильская подданная Аражарир Кампос и бельгиец Жан Мари Ролье Бэк взошли на борт парохода за пять минут до его отплытия. Путешествие прошло без приключений. Вечером того же дня они прибыли в Севилью и остановились у приятеля Делгадо, адвоката Фернандеса, члена христианско-демократической партии.
В столице Андалусии Делгадо провел четыре дня. Он не осматривал здесь исторических памятников, не обращал внимания ни на знаменитую Хиральду, ни на изумительную архитектуру «Каса де Пилатос». Он не был ни в музее изящных искусств, ни в Доме-музее Бартоломе Эстебана Мурильо, гениального испанского художника, вся жизнь которого прошла в этом городе. Умберто Делгадо имел о Севилье довольно смутное представление, но его не интересовал Мурильо, его интересовали... контрабандисты. Когда-то кто-то ему рассказывал, что в этом городе полным-полно контрабандистов, которые за умеренную плату могут провезти через испано-португальскую границу не только товары, ко и путешественников, не желающих иметь дело ни с испанской, ни с португальской полицией.
В эти дни Делгадо можно было увидеть в гавани, на причалах, в порту. Он подсаживался в тавернах к подвыпившим матросам, каким-то подозрительным личностям, заводил с ними беседы, как ему казалось, осторожно выспрашивая, не согласятся ли они за соответствующее вознаграждение переправить в Португалию двух бедных эмигрантов. Он также старался выяснить, нельзя ли где-нибудь арендовать пару лошадей, считая, что уважающие себя контрабандисты предпочитают пользоваться именно этим способом передвижения. На странного чудака, изъяснявшегося на чудовищной смеси португальского с испанским, смотрели с подозрением. Не миновать Делгадо знакомства с местным отделением полиции, если бы не Аражарир, которая на третий день решила сопровождать генерала в его утренней поездке в порт, присутствовала при одном из разговоров с очередным, севильским пропойцей и постаралась убедить генерала в дальнейшем не предпринимать подобных опасных экскурсий.
29 декабря по настоянию Аражарир Кампос они купили билеты на междугородный автобус, совершавший рейсы из Севильи до местечка Росаль-де-ла-Фронтера, находившегося на границе с Португалией. Там им лишь оставалось, оформив документы в участке испанской полиции, перейти пешком через границу, сесть в португальский автобус и на нем доехать до Лиссабона.
В Лиссабоне наступили сумерки, когда Делгадо и Кампос сошли с междугородного автобуса в центре Лиссабона. Остановив проходящее такси, они попросили водителя отвезти их в пансионат «Сао-Жоржи».
Хозяйка, или ключница заведения, полная добродушная женщина почтенного возраста, приветливо встретила вновь прибывших.
— Добрый день, сеньора, с приездом вас, сеньор. У вас зарезервирован номер? Если нет, не беда, в эту пору у нас мало постояльцев. Сейчас глухая пора, туристов почти нет.
— Сеньора, мы здесь проездом, будем только сутки, может быть, двое и не заказывали комнаты. Хотели добраться до Нового года в Порту, но мой дядя неважно себя чувствует, и пришлось остановиться в Лиссабоне. Если у вас есть два свободных номера, мы будем очень благодарны.
— Конечно, конечно. Вот, пожалуйста, заполните эти листочки. Вы же иностранцы? Сеньора бразильянка?
— Да, а мой дядя бельгиец.
Хозяйка подала два листка, просила расписаться, сказав, что заполнить их они могут в номере после того, как немножко отдохнут с дороги.
Умберто Делгадо действительно очень утомило столь длительное путешествие, но сначала было необходимо разыскать Мануэла Серра или кого-либо из его группы, а уж потом думать об отдыхе.
Делгадо сразу же хотел приняться за розыски, даже потянулся к телефонной трубке, чтобы попросить сидящую у коммутатора толстуху соединить его с нужным абонентом, но вовремя вспомнил слова Аражарир: «А мой дядя бельгиец». Если он сейчас попросит на чистейшем португальском языке соединить с нужным ему номером, то сразу вызовет подозрение у добродушной хозяйки.
Генерал зачем-то накинул пальто, вышел в коридор и, деликатно постучав в дверь, вошел в комнату спутницы.
— Милая Аражарир, вам придется и здесь выполнять обязанности моей секретарши. Пожалуйста, позвоните по этим телефонам. В первую очередь Мануэлу Серра, потом Фернанду Питейру Сантушу и, конечно, на квартиру Варела Гомешу. Я же «бельгиец», и если эта женщина, которая нас встретила, услышит мой разговор, то сразу же поймет, что тут дело нечисто, и может заявить в ПИДЕ о прибытии подозрительных личностей в ее пансионат.
Фернанду Питейра Сантуш был одним из тех представителей оппозиции, которые дали согласие Мануэлу Серра участвовать в замышляемом заговоре. Что же касается капитана Варела Гомеша, то на этом этапе ему отводилась центральная роль: организовать группу, которая должна была захватить военный гарнизон в Бежа.
Тщетно Аражарир пыталась соединиться с друзьями генерала. К телефонам никто не подходил.
— Вы знаете, Аражарир, вероятно, их никого нет дома. Я думаю, все находятся вне Лиссабона, готовясь к операции. У нас еще есть в запасе почти сутки. Может быть, завтра вы попытаетесь связаться с кем-нибудь из наших людей? Отдыхайте, милая Аражарир.
— Вы тоже попытайтесь отдохнуть, сеньор генерал. Да, чуть не забыла самое главное. Может быть, сверток, который вы мне передали перед отъездом из Севильи, возьмете к себе в комнату?
— Какой сверток? — удивленно переспросил генерал.
— Тот, который с такими предосторожностями вам передал хозяин квартиры, где мы останавливались. Ваш друг сеньор Фернандес.
— И что же вы, Аражарир, подумали, когда я попросил вас обращаться как можно деликатнее с этим свертком?
— Я подумала, что сеньор Фернандес достал для вашей операции какую-то адскую машину, и поэтому в автобусе всю дорогу держала сверток на коленях.
Генерал раскатисто рассмеялся:
— Ох, Аражарир, вы меня насмешили. Мой друг, испанский адвокат, абсолютно не в курсе наших дел, и я ему ничего не рассказывал о предстоящей операции. Он в полной уверенности, что в Португалию меня влечет лишь тоска по родине. Что же касается этого свертка, то я его забираю с собой, а что в нем находится, этот секрет я не раскрою пока даже вам. Спокойной ночи, Аражарир.
* * *Группы пидовцев, находившихся в подчинении у Булочника, в последние предновогодние дни буквально сбились с ног, ведя слежку за Мануэлем Серра и его друзьями. Они засекли явки, им были известны почти все детали предстоящей операции. Руководители гарнизона в Бежа, предупрежденные о возможном нападении, предприняли необходимые меры, достаточные для подавления восстания в самом зародыше.
Во второй половине дня 31 января из разных районов португальской столицы выехали несколько автомашин и направились по дороге № 1 на север. Доехав до Вила-Франка-ди-Шира, где, видимо, был назначен сбор, первый водитель остановился, поджидая остальных. Затем, когда подошла пятая или шестая машина, все тронулись в путь по направлению к Сантарену. Когда начало темнеть, пошел дождь, вскоре перешедший в настоящий, почти тропический ливень.
За небольшим кортежем следовала еще одна автомашина, в которой сидели пять мужчин, внимательно следивших за караваном. Это была головная группа агентов ПИДЕ, и за рулем сидел не кто иной, как сам Булочник, находившийся в прескверном настроении. Он без перерыва ругался самыми последними словами, клеймя на чем свет стоит погоду, сидящих рядом агентов и, конечно, главных виновников того, что он, Жозе Гонсалвиш, в предновогоднюю ночь вынужден мотаться по дорогам, преследуя проклятых бандитов, вместо того чтобы еще утром посадить их всех за решетку, а самому усесться за праздничный стол, в центре которого, конечно, красовалось бы гигантское блюдо с замечательно приготовленной треской.
— Шеф, — обратился к Булочнику один из пидовцев, сидевших сзади. — Может быть, нам держаться поближе к ним, а то, не дай бог, в такой ливень ненароком и упустить можем.
— Ты что ерунду болтаешь? — прикрикнул на агента Булочник. — От меня еще никто не уходил. Куда может деться эта орава?
— Конечно, шеф, конечно, — поспешил согласиться пидовец. — Я сказал просто так, для подстраховки. Всякое может случиться.
— Дурак ты. Со мной никогда ничего не случается.
Не успел Булочник закончить фразу, как раздался хлопок, и машина стала юлить по мокрому асфальту.
