Андрей Завадский - Утро псового лая
– Но откуда, – уставился на него Берквадзе. – Откуда они могут что-то знать? Все было так тщательно скрыто, что комар носа не подточит, как говорят русские. Большая часть документов вообще должна быть уже уничтожена, а те, кто получал из наших рук деньги, едва ли станут об этом болтать на каждом углу. Они все повязаны, и их нам не нужно опасаться.
Однако и сам Гоги Берквадзе чувствовал сильные сомнения в собственных словах. Конечно, в свое время его люди потрудились на славу, заметая следы, и все же предателем мог быть кто угодно, работая одновременно на "Нефтьпром" и на спецслужбы. Берквадзе сам не единожды имел дела с двойными агентами, знал, как можно завербовать информатора, и не сомневался, что их противник при желании мог склонить к сотрудничеству даже высокопоставленных лиц, занимавших заметное положение в иерархии корпорации.
– Утечка могла произойти где угодно, – произнес Кабалия, соглашаясь с Квасновым. – Информация могла просочиться сквозь любые заслоны и фильтры, кто-то что-то сболтнул не в той компании, а кто-то другой запомнил услышанное, – предположил финансовый директор. – Порой достаточно лишь намека, особенно, если на определенные действия имеется санкция сверху, а в прокуратуре достаточно людей, способных разговорить любого молчуна, если есть за что зацепиться. Возможно, кто-то из тех, кого мы в свое время так щедро спонсировали, погорел на чем-то ином, и, спасая свою шкуру, решил сдать нас, надеясь на снисхождение.
Вновь воцарилось молчание. Четверо мужчин, в душе считавших себя всемогущими, оказались не на шутку обеспокоены, и, возможно, именно сейчас впервые ощутили свою уязвимость. Привыкшие безнаказанно проворачивать весьма сомнительные сделки, давно утратившие страх перед государством и его представителями в лице правоохранительных органов, привыкшие, что все и всех можно купить, они вдруг ощутили явную угрозу своему благополучию.
Каждому из них было что терять, и каждый в тайне понимал, что за ним есть немало такого, что способно обеспечить несколько лет в одной из сибирских колоний, хотя в этом никто из них не признался бы ни одному своему приятелю или коллеге. Они привыкли к мысли о своей неприкосновенности, но сейчас поняли, что появилась новая сила, противостоять которой они, возможно, просто не в состоянии, сила, которую они сбросили со счетов давным-давно, и, как оказалось, поступили весьма опрометчиво.
– Нужно поговорить с Сайфуллиным, – Берквадзе потянулся к трубке мобильника. – Сами мы мало что можем сделать в такой ситуации.
– Впутывать в эту историю еще кого-то, – удивленно воскликнул Кабалия. – Нужно ли предавать все это огласке?
Хайтман и Кваснов сдержанными возгласами поддержали финансового директора. Все же они еще были достаточно сильны, чтобы выносить сор из избы, и не желали предавать происходящее огласке.
– Насколько я знаю, – возразил генеральный директор, – люди из "Росэнергии" пытались подобраться и к нему. Думаю, они хотели от Рината точно того же, что и от нас. Швецов что-то затеял, и противостоять ему мы можем лишь все вместе. Как говорится, – мрачно усмехнулся Берквадзе, – в единстве наша сила, господа. Нужно обсудить ситуацию как можно быстрее, и подготовиться к борьбе.
Глава "Нефтьпрома" дозвонился очень быстро, ему показалось, что Ринат Сайфуллин ждал этого звонка, так быстро он поднял трубку.
– Ринат, это Гоги Берквадзе, – представился глава "Нефтьпрома". – Не отвлекаю?
– Нет, Гоги, все в порядке, – раздался знакомый голос с едва заметным акцентом, чуть искаженный динамиком. – Что-то случилось?
– Возникли кое-какие проблемы, – скривившись, произнес генеральный директор нефтяного концерна. – Понимаешь, – Берквадзе замялся на мгновение, но потом решил, что скрывать ему нечего, а время к тому же нынче дорого. – Сегодня к нам приезжал один парень из корпорации "Роснэнергия", слышал о такой?
– Да, слышал, – в голосе Сайфуллина послышалось напряжение. – Случайно то был не Максим Громов?
– Он самый, – удивился Берквадзе. – Ты его знаешь?
– Да, имел честь познакомиться лично, – ответил собеседник главы "Нефтьпрома". – Но лучше бы я его не знал. Я все понял, Гоги, но, думаю, нам больше не стоит обсуждать это по телефону. Связь сейчас очень ненадежна. Лучше давай встретимся где-нибудь.
– Я согласен, – Берквадзе не требовалось много времени на размышлении. – Где и когда увидимся?
– Приезжайте на мою виллу прямо сейчас, – предложил Ринат. – У меня тут гостит один человек, ему могут оказаться небезынтересными наши проблемы.
– Что за человек? – насторожился Гоги. – Я не хотел бы посвящать в наши дела посторонних.
– Приезжай, – не стал вдаваться в подробности Ринат. – Жду. – В трубке раздались короткие гудки.
Роскошное поместье владельца "Севернефти", второй по значимости нефтедобывающей компании в стране, по совместительству являвшегося еще и хозяином нескольких металлургических комбинатов, занимавшихся выплавкой никеля и алюминия, располагалось в сотне километров от столицы, и Берквадзе решил совершить короткое путешествие по воздуху. Легкий винтокрыл Ка-226, новейшая модель, оборудованная по последнему слову техники, в комфортабельном салоне которой находился аппарат спутниковой связи, компьютерный терминал с выходом в Интернет и некоторые другие технические хитрости, взлетел с располагавшегося рядом с главным офисом "Нефтьпрома" небольшого аэродрома, принадлежавшего компании.
Взяв курс на север, вертолет вскоре достиг цели, и Берквадзе, являвшийся сегодня единственным его пассажиром, смог с высоты птичьего полета обозреть владения своего приятеля и в некотором роде конкурента.
Огромный, раскинувшийся на сотни квадратных метров трехэтажный особняк стоял в центре обнесенного высоким забором, находившимся под постоянным наблюдением отлично вышколенной охраны участка площадью в сотни гектаров. Живописный уголок Подмосковья, фактически полностью отрезанный от всего остального мира, был тем местом, где могущественный бизнесмен любил проводить свободное время, для чего обустроил свое поместье наилучшим образом.
Легкий вертолет скользнул над синей лентой реки, над огромным парком, над которым трудились приглашенные из Англии специалисты, над просторным полем для гольфа. Всюду царил образцовый порядок, хотя почти нигде не было видно прислуги, получавшей огромные деньги за то, чтобы не показываться своему хозяину на глаза.
Вертолет Берквадзе приземлился на асфальтовый квадрат взлетной площадки, располагавшейся в паре сотен метров от особняка, являвшегося центром огромной усадьбы. Владелец "Нефтьпрома", хотя и мало разбирался в технике, понял, что охрана контролировала не только наземные подходы к имению, но и воздушное пространство, поскольку при подлете он слышал переговоры своего пилота с землей. Видимо, Ринат Сайфуллин очень дорожил своим спокойствием, и Гоги не удивился бы, узнай, например, что где-то в парке был укрыт зенитный комплекс, предназначенный для избавления от незваных гостей.
Стоило только шасси коснуться земли, как к вертолету приблизились два крепких молодых мужчины в легких костюмах, не вязавшихся с довольно прохладной погодой. Дождавшись, когда лопасти винта остановятся, и гость выберется наружу, они подошли к Берквадзе.
– Господин Берквадзе, – охранник говорил вежливо, но без подобострастия, уверенно и спокойно. – Ринат Шарипович ждет вас. Прошу, пройдемте с нами. – Не дожидаясь реакции гостя, он развернулся, и двинулся прочь по выложенной камнями дорожке. Его напарник, стоило только Гоги сделать шаг, пристроился позади Берквадзе, словно конвойный. Хозяин "Нефтьпрома" поежился, чувствуя упирающийся в спину цепкий взгляд "бодигарда".
Ринат, как выяснилось, ждал влиятельного гостя возле конюшни. Лошади были одной из немногочисленных известных посторонним слабостей этого человека, и он уделял им внимания ничуть не меньше, чем своему бизнесу. Вот и сейчас Сайфуллин с улыбкой смотрел на пущенного на длинном поводу тонконого скакуна, грациозно выгибавшего точеную шею и нервно фыркавшего время от времени.
– О, Гоги, старый друг, – заметив появление гостя, Ринат с распростертыми объятиями устремился к нему. Берквадзе сразу не понравилось такое проявление чувств, ведь они с Сайфуллиным не были большими приятелями, чаще оказываясь соперниками в бизнесе. Поведение Рината могло говорить о том, что у него серьезные проблемы, и он явно нервничает. – Как я рад тебя видеть! Здравствуй, дорогой!
Сайфуллин, якобы обуреваемый радостью от неожиданной встречи, попытался обнять Берквадзе, что выглядело весьма комично, поскольку Гоги был выше его на голову и гораздо крупнее. В молодости Берквадзе занимался тяжелой атлетикой, и фигуру сохранил соответствующую, к тому же за последние годы он порядком оброс жирком от спокойной жизни, и потому невысокому щуплому Ринату было весьма проблематично заключить его в объятия.
