Андрей Добрынин - Кольцевой разлом
- К Андрею Арменовичу?- обратилась секретарша к охраннику. - У него посетители, придется подождать.
- Ничего, ничего, пожалуйста,- с угодливой улыбкой пробормотал Ищенко, осторожно опускаясь в дорогое кожаное кресло. "Эх, писануть бы бритвой это кресло",- подумал он, обводя взглядом обстановку. Капитан был совершенно уверен в том, что его заставят очень долго ждать, и потому позволил себе расслабиться, сохраняя, однако, на лице угодливое и слегка испуганное выражение. "Картины - барахло,- решил капитан,- я сам и то лучше нарисую. Секретарша - стерва, крыса минетная... Но вообще отделка богатая. Да, поднялся Андрюша..." Тем временем один из охранников, повинуясь услышанному по рации приказу, осторожно приоткрыл отделанную бронзой тяжелую дверь в святая святых - в кабинет директора банка - и бесшумно исчез внутри. Ищенко успел заметить, что двери в кабинет устроены в виде тамбура, и подумал:"Тем лучше - в случае чего меньше шума будет". В следующий миг он, однако, напомнил себе о том, что шум в кабинете может поднять он сам, призывая на помощь. Оставшийся в приемной охранник стоял спиной к окну, опираясь задом о подоконник и картинно скрестив руки на груди. Ищенко заподозрил, что своей голливудской позой он хочет произвести впечатление на секретаршу. "Господи, что за понтярщики,- тоскливо подумал капитан. - Ну зачем тебе в помещении темные очки?" В коридоре слышались размеренные шаги - видимо, там тоже ходил охранник. "Развелось дармоедов,- со злобой подумал Ищенко. - И кого охраняют? Это от Андрюши надо людей охранять!" Медленно тянулось время, Ищенко томился и вздыхал в своем кресле, но директор и не думал приглашать его в кабинет, решив, видимо, дать визитеру до конца прочувствовать собственную ничтожность. Для директора было бы гораздо разумнее повести себя более тактично, потому что в душе капитана постепенно нарастало раздражение, а вместе с этим и план визита поменялся в его голове с умеренного на экстремистский.
- Прошу прощения,- вежливо обратился Ищенко к охраннику,- а где тут у вас удобства?
Схема внутренних помещений банка четко отпечаталась в легендарной памяти капитана, и он отлично помнил, где на втором этаже находится туалет. Для Ищенко наиболее существенным являлось то, что туалет располагался за поворотом коридора. "Не поведут же они меня вдвоем в сортир?"- рассудил капитан. Он чувствовал себя вполне спокойно - на случай неудачи радикального варианта у него в запасе всегда оставался умеренный вариант. Повинуясь повелительному жесту охранника, Ищенко вскочил с кресла и сунулся было в дверь, но охранник придержал его сзади, властно положив ему руку на плечо. Вероятно, он сам хотел удостовериться в том, что подозрительный гость ни на секунду ни остался без присмотра. Выйдя в коридор вместе с Ищенко, охранник в темных очках обратился к своему коллеге, прохаживавшемуся взад-вперед по коридору:
- Слышь, покажи ему, где туалет.
Второй охранник, плотный брюнет с волосами, чем-то смазанными и зализанными, словно у выдры, сделал приглашающий жест и зашагал вперед. Ищенко двинулся за ним. Охранник в темных очках смотрел им вслед, пока они не скрылись за поворотом коридора. В туалете Ищенко честно помочился, ополоснул руки под краном и вытащил из кармана предмет, который называл про себя "прикуриватель". Это была пачка из-под сигарет "Мальборо", в которой помещался кастет, изготовленный из прозрачного плексигласа. В обычную пачку кастет не поместился бы, и потому пачка, сделанная на заказ, чуть превосходила по размерам стандартную, однако со стороны это было совершенно незаметно. Ищенко сделал вид, будто вытряхивает из пачки сигарету,- на самом деле в этот момент он надел на руку прозрачный кастет.
- Покурим?- с улыбкой спросил капитан, поднося к носу охранника пустую пачку. Тот не успел ничего ответить, однако на секунду отвлекся. Капитан перенес вес тела на левую ногу и нанес охраннику прямой удар в челюсть, сконцентрировав в этом движении всю тяжесть своего тела. Голова охранника мотнулась в сторону и с силой ударилась о кафельную стену, обрызгав ее кровью из носа и рта. Обмякшее тело сползло по стене на пол и застыло в сидячем положении. Капитан сноровисто подхватил потерявшего сознание противника под мышки, отволок его в кабинку, посадил на унитаз и примотал его за руки ремнем к унитазной трубе, а в кровоточащий рот жертвы засунул ее собственный галстук. Затем, отмотав кусок туалетной бумаги от рулона, он намочил его под краном и стер с белой стены чересчур уж выделявшиеся ярко-красные брызги. По опыту капитан знал, что охранник после такого удара минут двадцать будет находиться в глубоком забытьи и лишь потом начнет издавать разные бессмысленные звуки вроде стонов и мычания. Ищенко вышел из туалета и пошел назад по коридору. Кастет с руки он не снимал, благо разглядеть это прозрачное оружие в тусклом электрическом освещении было почти невозможно. Отбирать пистолет у обезвреженного противника капитан не стал, поскольку человеку, одетому только в брюки и рубашку, негде спрятать массивный "ПМ",- он только вынул магазин и сунул его в карман.
Повернув за угол коридора, он увидел стоявшего у двери приемной охранника в темных очках, но, не смущаясь, ровным шагом направился к нему. Бдительный страж спросил его еще издали:"А этот где?" - имея в виду своего напарника.
- В туалет зашел,- не останавливаясь, равнодушно ответил Ищенко. Обманутый его спокойствием, охранник позволил капитану приблизиться вплотную и посторонился, пропуская его в приемную, но тут же икнул и согнулся в три погибели, получив молниеносный удар в солнечное сплетение. От мощного удара по затылку несчастный обмяк и начал валиться навзничь, однако уже в падении судорожно вскинулся и всплеснул руками от удара коленом в лицо. Ищенко подхватил безвольное тело за шиворот, ворвался вместе с ним в приемную и, швырнув бесчувственного охранника в кресло, подскочил к столу секретарши. Та не успела даже открыть рот - настолько стремительным оказалось вторжение, а когда она увидела в сантиметре перед собой свирепое лицо капитана с выкаченными глазами и услышала его змеиное шипение:"Ну ты, овца, пикнешь - завалю!" - то бедная секретарша и вовсе оцепенела. Для большей доходчивости Ищенко сгреб ее за волосы и треснул лбом о столешницу, а затем вырвал под мышки из-за стола и швырнул на пол.
- Лежи, не дергайся, сучка!- глухо прорычал он, отдирая провода от телефонных аппаратов. Этими проводами он с невероятной скоростью связал сначала охранника, заткнув ему рот галстуком, как и его коллеге, а затем секретаршу. Той он засунул в рот ее собственный лифчик, одним движением сорванный с торса. Найдя в ящике стола связку ключей, капитан наметанным глазом выделил ключ от двери приемной и запер дверь изнутри. Подойдя к охраннику, он снял с бедняги подмышечную кобуру, затем скинул с себя рубашку и приладил кобуру на голое тело, а потом надел рубашку сверху. Посмотревшись в зеркало, капитан пришел к выводу, что кобуру, конечно, видно, но только если присмотреться, а он же не собирался давать бандитам время приглядываться к его фигуре. Ищенко встряхнулся, пригладил ладонью волосы, прошелся взад-вперед по приемной и решительно направился к двери в кабинет.
Обитая кожей дверь широко распахнулась от хозяйского толка, и капитан вырос на пороге как раз в тот момент, когда директор банка Андрей Арменович Аракелов тупо глядел на телефонную трубку в своей руке, удивляясь ее загадочному молчанию. Таким же непонимающим взглядом Андрюша уставился и на непрошеного посетителя. В следующий момент черты его лица выразили строгость и желание поставить нахала на место, однако капитан его опередил.
- Андрюха, сто х..в тебе в брюхо!- ликующе раскинув руки, завопил Ищенко. - Что ж ты старого корифана в приемной держишь? Тебе разве не передали, что я пришел?
На Ищенко уставилось несколько пар глаз: два заместителя директора, доверенный охранник, он же референт, и два посетителя - директор и заместитель директора одного довольно крупного завода, пакет акций которого банк вознамерился приобрести по дешевке. Посетители были вполне интеллигентные люди, хотя и связанные в силу особенностей новой российской экономики с криминальными кругами, поэтому Андрюша старался произвести на них впечатление своими учтивыми манерами и грамотной речью. Как бывшему студенту МГИМО ему это почти удалось, однако приход Ищенко мгновенно смазал образ банкира-джентльмена. Раздосадованный Андрюша холодно произнес:
- По-моему, я вас не приглашал. У меня посетители, выйдите, пожалуйста.
- Андрюха, ты чего, не узнал меня, что ли?- удивился Ищенко. - Чего такой кисляк смандячил? Это ж я, капитан Ищенко, твой крестный, можно сказать! Ты не боись, я надолго не задержу, у меня дело-то на две минуты...
Капитан уверенно направился к свободному креслу возле директорского стола, плюхнулся в него и заявил:
