Сергей Сергеев - Кремль
— Ты хочешь за меня замуж? — спросил Игорь.
— Еще не решила.
«Если бы она хотела замуж, то сказала бы по-другому: „А ты не предлагал“ или „А ты мне разве предлагаешь руку и сердце?“» — подумал Ратов и неожиданно обиделся:
— Значит, ты не хочешь за меня замуж. Почему?
И опять Марика уклонилась от ответа. Только улыбнулась и сказала:
— Мои старики волнуются, где я провожу дни и ночи, с кем живу? Разве не понятно? Тебе что, трудно с ними познакомиться?
— Абсолютно нетрудно, я и сам хотел предложить, — соврал Ратов. — А с моими родителями ты хочешь познакомиться?
— Пока не время.
— Это дискриминация! — возопил Ратов. — По половому признаку.
— Возможно, — признала Марика. — Мои старики живут сейчас на даче в Жаворонках.
— Ни секунды промедления, звони им. Мы приедем сегодня вечером, а завтра утром — в дом отдыха. Учебники захвати с собой.
— Будет время заниматься?
— Нет, спрячем их в багажнике. Пусть будут.
* * *Улицы в стародачном поселке были узкими, а тут еще выпал снег. Хорошо, что с утра проехала снегоуборочная машина. Иначе родители Марики оказались бы отрезанными от внешнего мира.
Рубленый дом походил увесистостью на финские строения. Внутри — обшитые вагонкой терраса и кухня-столовая, а спальные комнаты и кабинет Евгения Николаевича, отца Марики, красовались бревенчатыми скатами.
— Специально оставили, так уютнее, — пояснил Евгений Николаевич.
— Напоминает форт в «Острове сокровищ» Стивенсона или дома охотников в романах Фенимора Купера, — заметил Ратов.
— Вы много читали, — заметил отец Марики.
— Да, в детстве часто болел ангиной, сидел дома, читал книжки. Потом удалили миндалины. Мама отвела меня в секцию бокса. Читать стал меньше, а болеть совсем перестал.
— Марика у нас тоже редко болеет, — сообщила ее мама. — Зовите меня просто Галиной.
В гостиной их ждал накрытый стол. Марика надела замшевую безрукавку, распушила темные волосы. Щеки раскраснелись от пламени в камине.
В угощении преобладали традиционные русские закуски. После третьей рюмки любознательного Евгения Николаевича потянуло к полемике на политические темы. Он дал нелицеприятную оценку антикризисным мероприятиям правительства, которое «прохлопало» все, что можно, а сейчас делает невинные глаза и спихивает вину на других.
— Вы где работаете? — на всякий случай попыталась уточнить Галина.
Ратов постеснялся сказать, что трудится в Кремле, и наплел что-то про научную работу. Это не произвело впечатления.
Папа Марики как-то резко успокоился и о «поганой политике» больше не вспоминал. Разговор скатился в мирное русло — о том, что в театрах показывают не искусство, а балаган, читать нечего, по телевидению дебильные ток-шоу и тупые сериалы, причем старые.
— Давайте поговорим о природе? — дипломатично предложил Ратов.
— Да, действительно, — спохватился Евгений Николаевич. — Природа не радует. Тарифы на электроэнергию опять повысили и на газ.
Марика играла с пушистым котом по имени Филимон и внимания на дискуссию не обращала. Рядом крутилась Моника, белая собачка размером с две ладони.
Учитывая занятость Филимона, Игорь попытался овладеть вниманием Моники и попытался ее погладить. Однако безобидное на первый взгляд создание неожиданно злобно тявкнуло и даже попыталось его укусить.
— Ревнует, — пояснила Марика.
— К кому?
— Ко всем сразу.
* * *Утром выспавшийся и умиротворенный Ратов вышел на крыльцо. Светило яркое солнце. В воздухе был полный штиль, и дым из печной трубы дома на соседнем участке поднимался вертикально. Прямой, как свеча. В небе преобладала серая бледность. Сначала зыбкая, она становилась белой и блестящей, цвета слоновой кости. Потом небо потемнело, но солнце подсвечивало изнутри, придавая ему пронзительную остроту.
Кот Филимон, забыв о Марике, не говоря уже о хозяевах, не отходил от Ратова. Терся, извиваясь, о ноги, величественно поводил пушистым хвостом, сопел и, забравшись Игорю на колени, смотрел не мигая своими зелеными глазищами. В момент прощания он даже вышел на крыльцо, подозрительно покосился на ярко-белый снег и спрятался за дверную раму, но не уходил, словно связанный с Игорем невидимой нитью.
Повеселевшие Евгений Николаевич и Галина пригласили «молодых» приехать на Рождество, пообещав свежайшее мясо с местного рынка. Когда автомобиль Ратова скрылся за первым поворотом на узкой улице, Евгений Николаевич стер довольную улыбку с лица и задумчиво произнес, непонятно к кому обращаясь:
— М-да, интересный мужчина. Как его? Фенимор Купер.
— Игорь, — поправила Галина.
— Не будем спорить, — заметил Евгений Николаевич, — по пустякам.
Кот Филимон, бросив осуждающий взгляд, тем не менее потерся пушистой спиной о штанину хозяина и призывно мяукнул: мол, пора бы и покушать. Он хорошо знал, что упрямый Евгений Николаевич теперь будет звать Игоря Ратова не иначе, как Фенимор Купер.
И ничего с этим не поделаешь.
* * *Неделя в подмосковном санатории пролетела словно один день. Вернувшись в Москву, напоенный загородным чистым воздухом Ратов с удовольствием набросился на дела, которые странным образом не сокращались, а нарастали, как снежный ком. Правда, эта текучка к реформам отношения не имела, что огорчало, поскольку отнимала время и снижала, по мнению Ратова, ценность нового управления.
Воспользовавшись благоприятным моментом, Игорь попытался поподробнее выяснить у Дюка реакцию премьера на записку о создании Национального инвестиционного совета.
— Реакция благожелательная, — коротко ответил Дюк.
— А что дальше?
— Документ должен дать сок, — сказал Дюк, заметно набравшийся чиновничьей премудрости и проверенных временем поговорок из жизни служивых.
«Как бы самому сок не дать!»
— Хотелось бы ясности. В предложенной концепции создание Национального совета — ключевая идея. Собственно, меня и пригласили для ее реализации, — напряженно сказал Ратов.
— Да не расстраивайтесь, — дружески посоветовал Дюк. — Раз вопрос удалось озвучить, он обязательно всплывет. Но будет обидно, если у вас не хватит терпения и вы уйдете, не завершив начатое. Даже не думайте! Тогда вашу идею подхватит кто-то другой. Как в науке. Терпение часто важнее, чем открытие.
— Положим, открытием мои предложения назвать сложно, — поскромничал Ратов. — Скорее выводы, построенные на основе системного анализа. И продиктованные здравым смыслом. Когда удастся заняться моим предложением?
— А кто сказал, что вы им не занимаетесь? Ситуация очень логично развивается. Выполняете поручения по развитию взаимодействия между Кремлем и правительством. По ходу работы появляются трудности. И вы вполне резонно предлагаете создание нового механизма, то есть Национального совета по инвестициям.
Если верить Дюку, все складывалось как нельзя лучше. Ратов не нашелся что возразить, хотя чувство обманутости и разочарования не исчезало. Только притупилось.
— Нужно поторопиться с предложениями по списку стратегических предприятий. Звонил курирующий вице-премьер. Просил ускорить, — предупредил Дюк.
— Откуда ветер дует? В «Ферросплавах» такие технологические секреты, что, если они достанутся врагу, ему не поздоровится, — попытался отшутиться Ратов.
— Думаю, вице-премьера достает Морев. Он очень настойчивый. Сам прозванивает всю цепочку от руководства до исполнителей. Есть у него такая особенность. Вам не звонил?
— Нет, — мрачно ответил Ратов, вспомнив беседу с генералом Вороновым.
— Конечно, дело не в настойчивости Морева, — размышлял вслух Дюк. — Готовится совещание президента с металлургическими олигархами. Речь пойдет о создании мегакорпорации, объединяющей ключевые компании и предприятия. А перед этим всех соберет вице-премьер. Вот Морев и спешит зачистить свои проблемы.
— Объединить компании? Но у каждого долги, — засомневался Ратов.
— М-да, долгов много, — заулыбался Дюк. — А мы объединим должников, и «чистых» и «нечистых», в одну кучу. Соберем их, как на Ноевом ковчеге.
— В целях спасения?
— Вне всякого сомнения. Спасения и оздоровления, — оптимистично пообещал Дюк.
«Любопытно, кто будет играть роль Ноя?» — подумал Ратов.
Глава 15
Досье олигарха
— Копайте, копайте, ребята, — сказал Сильвер с холодной насмешкой. — Авось накопаете два-три земляных каштана.
— Старина, ты куда пропал? — Голос Сироты в телефонной трубке звучал нетерпеливо, недовольно и взволнованно.
— Я на месте.
— А до этого? Я тебе несколько раз звонил.
— Уж и не знаю. Может, перебои в связи. Ездили с Марикой в дом отдыха, — сообщил Ратов.
