Агентесса - Владимир Алексеевич Колганов
– Понятно, что мне пришлось бежать, чтобы не оказаться в застенках ФСБ, ну а теперь они охотятся за мной, поскольку есть у меня материалы, которые могут скомпрометировать кремлёвский режим. Вчера какой-то тип остановил на улице и предупредил, что покушение может повториться, если не передам им компромат. Со страху сказала, что документов при мне нет, они хранятся в банке… В общем, дали два дня на размышление.
– Ах, бедная Элен! – только и смог вымолвить Гастон.
– Но что мне делать, милый?
В этой ситуации нет смысла что-либо подсказывать. А потому что он сам должен прийти к единственно верному решению. Так и случилось.
– Не беспокойся, я тебя спасу! Выделю тебе охрану.
Элен вздохнула:
– Гастон, это нереально. Даже если тебе позволят это сделать, не могу же я всю жизнь ходить в сопровождении «ажанов» и ждать выстрелов из каждой подворотни. Нет, нужно что-нибудь другое.
Но что? Гастон развёл руками, признав, что ничего другого в его бедную голову не приходит. Рад бы что-нибудь придумать, но выше головы не прыгнешь – не каждый профессионал способен разработать комбинацию, которую задумала Элен.
– А что если сделать так. При следующей встрече я скажу, что согласна передать им компромат. Думаю, они понимают, что есть немало хищников, желающих поживиться чужим добром, поэтому, не желая рисковать, будут поджидать меня у банка.
– Я понял! – вскричал Гастон. – Там мы их и возьмём!
«Неужели получилось?» Впрочем, нужного результата надо ждать ещё два дня – так она рассчитала. День Гастону понадобится на согласование этой операции, а потом уже можно приступать к финальной стадии. Хотя, конечно, до финала ещё далеко.
Вечером следующего дня опять связалась с Чаусовым, так, на всякий случай. Тот сообщил, что всё пока без изменений. Теперь оставалось только «зарядить» полковника и сообщить Гастону точное время, когда отправится в банк за компроматом. В качестве воображаемого места хранения компромата Элен выбрала Почтовый банк на улице Севр.
Захват произошёл довольно буднично. Не успела Элен отойти и двадцати шагов от банка, как на неё набросились какие-то люди. Тут же завыла сирена, улица Севр оказалась заблокирована с двух сторон, и по громкоговорителю предложили всем оставаться на своих местах. Затем напавших на неё скрутили, затолкнули в минивэн, и Элен осталась почти одна на пустынной улице – прохожие разбежались от греха подальше, а рядом с ней стоял Гастон. Тут-то он и задал свой вопрос:
– Элен! А где же компромат?
Увы, поздно спохватился.
– Ты знаешь, я решила не рисковать и распорядилась переправить документы в Цюрих, в главный офис банка. Так оно надёжнее.
– Что ж, может быть, оно к лучшему, а то ведь пришлось бы разбираться, привлекать прокуратуру, службу безопасности. Могло бы дойти и до Совета по правам человека при ЕС. А я этих болтунов, ох, как не люблю, – и после короткой паузы спросил: – Так ты довольна?
– Спасибо тебе, милый! Я позвоню.
Газеты на следующий день пестрели заголовками об этом происшествии, причём один заголовок напрочь опровергал другой, и невозможно было понять, то ли это был налёт на банк, то ли террористы пытались захватить заложников.
Однако на этом история не закончилась – Элен пригласили в префектуру. Всё тот же знакомый силуэт на фоне окна, а за столом – Гастон. Он выглядел так, словно бы по нему проехался паровой каток. Не слишком ли жестокая расплата за одну ночь любви?
– Напрасно вы влезли в это дело.
– Позвольте спросить. А с кем я говорю?
– Майор Перес, департамент внутренней безопасности.
– Так какие у вас претензии ко мне?
– Мадам! Вы ввели в заблуждение полицию. Никакого компромата в банке не было. Зачем вы всё это устроили?
Элен достала из сумки платочек и приложила его к глазам.
– Слабая женщина ищет защиты… Что в этом удивительного? Вы наверно забыли, что на меня недавно было совершено покушение.
– С этим ещё надо разбираться.
– Пока вы разбираетесь, арабские террористы смогут меня убить.
– Арабы тут совершенно ни при чём. На вас напали ваши соотечественники, русские.
«Неужели просчиталась?» Удивление с изрядной примесью испуга было столь искренним, что майор счёл необходимым как-то успокоить даму, рассказав о том, что узнал на допросе задержанных налётчиков.
– По нашим сведениям, есть некая военизированная организация в России, которая обслуживает коррумпированных чиновников и политиков. Речь идёт о случаях, когда спецслужбы даже за хорошую плату отказываются их «прикрывать» или «решать вопросы», потому что руки не хочется марать. В эту организацию входят люди, когда-то воевавшие в Чечне или служившие в Иностранном легионе. По сути, это частная армия, которая властям не подчиняется и существует за счёт заказов.
«Ничего себе! Куда же смотрят Чаусов и его друзья? Страшно, если в стране будут рулить израильтяне, но не менее страшно, если такие вот "свои", не ведающие ни совести, ни чести… Эх, дали бы в руки пулемёт, перестреляла бы всю эту сволоту!»
А у майора появились новые вопросы:
– Так где же этот пресловутый компромат?
– В швейцарском банке. Там надёжнее, вы же сами видите, что здесь творится.
Обиделся.
– Не вам об этом судить! – и уже спокойнее: – И каково содержание тех документов?
– Сведения о каких-то банковских операциях, транзакциях… Но я в этом ничего не понимаю.
– Тогда зачем же они вам?
– Надеялась, что смогу выручить мужа из тюрьмы. Его свобода в обмен на компромат.
– Мой бог, ну до чего же вы наивны!
«Похоже, этот майор не такой бездушный солдафон, каким показался мне вначале – кое-что человеческое в нём осталось. Если не свяжет покушение и налёт с похищением Жосса и не начнёт копать, тогда ещё есть надежда выбраться без потерь из этой ситуации. Увы, Гастон тут не поможет».
Однако худшие предположения оправдались.
– Мадам! А вам не кажется, что слишком уж много разного рода инцидентов вокруг вашей незначительной персоны? Вы словно притягиваете их, как магнит. С чего бы это?
«Похоже, не всё ещё потеряно. Тут важно сменить акценты, перевести разговор на другую тему или заставить Переса признаться в том, что не столь умён, как может показаться».
– По-моему, вы сами уже ответили на свой вопрос.
– Не понял. Что вы имеете в виду?
– Так вы же упрекнули меня в наивности… Да, так оно и есть, теперь я в этом убедилась. И самым лучшим выходом лично для меня стало бы уничтожение компромата, тогда все от меня отвяжутся.
– Логичнее передать эти документы нам. Тогда
