Олег Маркеев - Неучтённый фактор
Ларин не морщась проливал кровь, кровь малую, неизбежную при любой хирургической операции, но здесь пахло кровавым беспределом, потоками бестолково пролитой, не загнанной в каналы "государственного интереса" и "исторической неизбежности" крови, красного половодья, готового залить издыхающую державу.
Пришлось делать выводы. Первым делом он разговорил не в меру толкового сотрудника, поинтересовавшись его научными интересами. Слушал из вежливости, пути отвода черезчур информированного молодого человека от реалього дела Ларин заготовил заранее. Изобразив глубокую задумчивость, выдержал паузу и дал вельможное добро на проведение исследований. "Неординарно мыслящий" интересовался чем-то уж чересчур неординарным.
Жена Ларина и ее подружки-дуры так ему все уши прожужжали Абсолютами, Шамбалами, психокинетикой и прочей заумью, что он тихо сатанел при одном упоминании об "экстрасенсорных возможностях".
"Этого бы умницу да в их компашку, на руках бы носили, молились, как на Рериха", – подавив естественную брезгливость ко всему психически нездоровому, умал он.
Но тем не менее, он вызвал секретаря и продиктовал приказ о переводе гения в "действующий резерв" и определением "подснежником" в подведомственную шарашку, где таких, как он, собрали в кучу и держали от народа подальше, на народные деньги, кстати, но это уже детали.
Потом решил заняться собой. В ближайший же выходной выманил к себе на дачу знакомого профессора и заставил, полушутя, полувсерьез, провести полное обследование. Профессор обнаружил лишь снижение энергетического потенциала организма. Ларин не без удовольствия причислил себя к восьми процентам "золотого фонда" родного ведомства.
Выждав немного – не стоило бередить профессиональное чутье сторонних наблюдателей – устроил смотр личного состава Центрального аппарата. Выстроил всех в подземном переходе под площадью Дзержинского, специально заставив одеть офицерскую форму. Шел вдоль неровных шеренг и еле сдерживал злой смех.
Хоть какое-то подобие выправки было у недавних выпускников "Вышки", у них армейская форма еще сидела по фигуре. На стариков больно было смотреть: кое-как пришпандоренные майорские погоны, животы, распирающие кителя, объемные задницы, сплющенные от долгого сидения.
"Нестандартно мыслящий" был прав. И без специального образования было ясно, выгони их в город, заставь сменить партикулярные костюмы на одежду попроще – не отличить от обитателей низкопробных рюмочных и пивняков, где, если верить и н ф о р м а ш к е, они и обретались в служебное и неслужебное время.
Убедившись, что докладу можно верить, накрутил хвост всему своему "агентурному аппарату". Требовалось взять под плотный контроль все более или менее значительные фигуры. Прежде всего, своего первого зама Давыдова и начальника Службы внутренней безопасности Калашникова. Проворонить заговор он не имел права. Либо его тихо опрокинут, освободив место для своего, либо как-то вечерком придут с п р е д л ож е н и е м, отказ или согласие в равной мере вязали его н а с м е р т ь .
И последний вывод. Самый сокровенный. В любой момент могла грянуть Чистка. Такие "органы" были не просто ненужны, а смертельно опасны. Сделать на них ставку мог только полный идиот, воспитанный на многолетнем восхвалении чекистских подвигов в советской прессе. А за провал в и г р е, а он запрограммирован, если привлекать в исполнители низкосортный человеческий материал, отвечать ему, Ларину.
А кто ответит за все грехи Особого периода? Качнется маятник политических интересов, и первой срежет его голову, до замов может и не дойдет. Одна радость, если в расход пустят всех скопом. Не так обидно будет, когда всех выстроят вдоль одной стенки.
Он запросил из архива все материалы по делу Ежова, Ягоды и Берии. Подлинные, с грифом "хранить вечно", а не те ошметки информашки, что бросили толпе в шизоидное времечко гластности. Чтиво на Ларина произвело угнетающее действие. Нет, его мало волновали страдания и предсмертное отчаяние жертв. Он интересовался главным – тактикой работы аппарата. И пришел к неутешительному для себя выводу: мотивы менялись в зависимости от политического момента, но механизм п о д с т а в к и был доведен до совершенства.
Ларин вдруг улыбнулся, вспомнив Анастасию. Девке, можно сказать, повезло, есть шанс через десяток лет тиснуть мемуары "Я была любовницей Ларина". Все прибавок к пенсии. Но зная ее характер, он был уверен, Стаська ждать не станет. Пока не потеряла формы, снимется для "Пентхауза" и вывесит свои "нюшки" по всему Интернету. Можно не сомневаться, от стыда не сгорит, еще и гонорар сдерет по высшему тарифу. "Эту позу особенно любил бывший шеф русской секретной службы, расстрелянный в подвалах Лубянки". Можно себе представить!
«Дурак! – оборвал он сам себя. – Ты обречен. Самой своей должностью обречен! Покажет Стаська свой голый зад всему миру или нет, тебе уже будет до лампочки. Надо искать выход. Помереть, повесив на себя своих и чужих дохлых собак, много ума не надо. Надо думать, думать, думать! Пересчитай все варианты, ставь на тот, что позволит тебе в два хода выйти из опасной зоны.
Первый – спрыгнуть с кресла шефа этого дурдома. Второй – войти в союз, в долю, а я могу такие досье в уставный фонд внести, любая группа с радостью примет! Главное, не просчитаться, за мою голову и личные архивы дадут много, а посему велик соблазн сыграть меня "втемную", сторговаться за спиной, а потом с двух сторон разом – и в лепешку!
И главное, главное – максимально дистанцироваться от Старостина! Нафиг его игры! Хочет всех под себя подмять, это очевидно. А ну как надорвется? Лопнет пупок у нашего всероссийского Старосты, а у тебя задница на фашисткий знак треснет! Нет, надо искать варианты. Нужен зазор для маневра. Иначе – конец!»
На приставном столике у рабочего стола низким зуммером загудел телефон ВЧ-связи.
Ларин чертыхнулся. Никакого желания бежать через весь кабинет к телефону не было. Наоборот, больше всего хотелось забиться в темный уголок, затаиться и ждать, когда кто-то другой поскользнется на паркете – и насмерть.
Он не любил свой кабинет. Только войдя в это самое секретное в стране помещение с камином, где никода не горел огонь, Ларин решил, что он здесь временно. Начальник хозуправления так и не дождался отмашки нового Председателя. Вопреки традиции в кабинете не грянул ремонт. Ларин суеверно не стал ничего менять под себя. Интерьер так и остался "а-ля Овальный кабинет в Белом доме", каким его завел предыдуший хозяин. Сам хозяин вскоре переселился в камеру во внутренней тюрьме.
Легенда гласит, что выволокли тайным ходом прямо из-за стола. Врет легенда. Ларин лично проверял: тайный вход в кабинет, которым поколения владелецев пользовались из конспирации, а группы захвата для облегчения своей работы, кто-то давно замуровал. Ларин грешил на одного председателя времен перестройки. Ему, полудиссиденту, полустукачу было чего бояться в этом нашпигованном тайнами здании.
Из того же суеверного страха застрять в шатком кресле шефа ГСБ Ларин старался без особой нужды не садиться за огромный, как крышка рояля, рабочий стол. Ворошить документы и думать предпочитал за низким журнальным столиком, спрятанным от любопытных глаз в темном углу кабинета.
Телефон на третьем гудке включил определитель.
– Звонит товарищ Старостин, – хорошо поставленным баритоном произнес аппарат.
* * *Оперативная обстановка
Контроль линии ВЧ-связи
запись произведена по распоряжению
начальника Службы Охраны Президента РФ
генерал-лейтенанта Филатова И.Л.
Абонент "А" – 779-23-23 закреплен за рабочим кабинетом Председателя ГСБ РФ на спецобъекте "Центр".
Абонент "В" – 771-98-00 закреплен за рабочим кабинетом Председателя всероссийского Движения "Родина" в штаб-квартире Движения.
В. – Привет чекистам!
А. – Иван, мне бы твое здоровье. Все шутишь!
В. – Это у вас все смехуечки. Что за китайский цирк в городе средь бела дня?
А. – У нас, Иван, в городе всегда цирк, публичный дом и палата буйнопомешанных. Странно, что это для тебя новость.
В. – (Сопение в трубке). Ты уже пообедал?
А. – Только сейчас собирался. Все некогда было.
В. – Некогда… Понятно. А у меня тут повар валь… вальшне… Тьфу, не выговорить! Короче, каких-то рябчиков нажарил. Товарищи из Рязанской регионалки подогнали. Так сказать, подношение от народа, га-га! Подгребай, поможешь сожрать.
А. – Когда?
В. – Прямо сейчас и приезжай. А то все остынет.
Запись произвел и стенографировал
ст. оперуполномоченный
3 отд. 12 отдела 7 управления СОП
