Грэм Грин - Ведомство страха
– Они – плохие люди, – решительно сказала Анна и словно расправилась с ними этой простой фразой. – Я рада, что вы уезжаете. Нечего вам в это вмешиваться. – И, к его удивлению, добавила: – Я не хочу, чтобы вас снова заставили страдать.
– Как же так?! – удивился он. – Вы же все про меня знаете. Вы наводили справки. – И он повторил за ней ребяческие слова: – Я тоже плохой человек.
– Ах, мистер Роу. Сколько я навидалась плохих людей там, откуда приехала! А вы не такой, у вас не те приметы. Вы слишком мучаете себя тем, что было и прошло. Говорят, в Англии – справедливый суд. Что ж, они вас и правда не повесили… Ведь убийство было из жалости, об этом писали даже газеты.
– Вы читали газеты?
– Да, все до единой. И даже видела фотографии. Вы прикрыли лицо газетой… – Он слушал ее с немым удивлением. Никто с ним так открыто об этом не разговаривал. Ему было больно, но это была та боль, которую чувствуешь, когда льешь йод на открытую рану, такую боль можно стерпеть. – Там, откуда я приехала, я видела много убийств, но ни одно из них не было убийством из жалости. Не мучайте себя. Дайте себе волю.
– По-моему, нам надо решить насчет мистера Траверса…
– Уходите, вот и все.
– А что будете делать вы?
– Я тоже уйду. Я тоже не хочу попадать в беду. Но Роу сказал:
– Если они ваши враги, если они вас обидели, я останусь и поговорю с мистером Траверсом.
– Да нет же, – сказала она. – Это не мои враги. Это ведь не моя родина.
– Кто же они такие? – спросил Роу. – Не понимаю. Они ваши или мои соотечественники?
– Такие, как они, есть повсюду. – Она протянула руку и несмело дотронулась до его руки, словно хотела проверить, какой он на ощупь. – Вы думаете, что вы плохой, но вы просто не могли видеть мучений. А они сколько угодно могут смотреть, как мучаются люди, и им ничего. Им все равно.
Он мог бы слушать ее часами; ему стало жаль, что он должен убить себя, но у него не было выбора. Разве что он предоставит сделать это палачу.
– По-видимому, если я дождусь мистера Траверса, он выдаст меня полиции.
– Я не знаю, что они сделают.
– А этот маленький ловкач, торгующий книгами, видно, тоже в этом замешан. Сколько же их?
– Ужасно много. И с каждым днем все больше.
– Но почему они знали, что я останусь, когда принесу книги? – Он взял ее за руку, за маленькую худую кисть, и грустно спросил: – А вы, неужели вы тоже с ними?
– Нет, – сказала она просто, не вырывая у него руки и констатируя факт. У него создалось впечатление, что она не лжет. У нее, быть может, хватает разных пороков, но не этот, самый вульгарный из всех.
– Я и не думал, что вы с ними, – сказал он, – но тогда… тогда, значит, они хотели, чтобы мы оба очутились здесь… Они хотят зла нам обоим.
– Ох! – воскликнула она, словно он ее ударил.
– Они знали, что мы задержимся, будем разговаривать, объяснять, как очутились здесь… Они хотят зла нам обоим, но вами полиция не интересуется. – Он воскликнул: – Вы сейчас же уйдете отсюда вместе со мной.
– Хорошо.
– Если еще можно уйти. Они, кажется, умеют рассчитать время. – Он пошел в переднюю, тихонько отодвинул засов, приоткрыл дверь, бесшумно закрыл ее снова. – Как легко заблудиться в этой гостинице, в ее бесконечных переходах.
– Да?
– Но мы не заблудимся. Там в конце этого коридора нас кто-то поджидает. Стоит спиной. Лица не видно.
– У них все предусмотрено, – сказала она.
Роу почувствовал, что в нем опять просыпается бодрость. Несколько часов назад он решил, что сегодня умрет, но теперь он знал, что этого не будет, он останется жить, потому что кому-то нужен. Ему уже больше не казалось, что он просто влачит по свету стареющее бесполезное тело.
– Голодом им нас не уморить. А войти сюда они не смогут. Разве что через окно.
– Нет, я смотрела. В окно они не влезут. Под ним двадцать футов гладкой стены.
– Значит, нам остается сидеть и ждать. Мы можем позвонить в ресторан и заказать обед. Уйму разных блюд и вино. Пусть Траверс платит. Начнем с сухого хереса.
– Хорошо, если бы мы были уверены, что обед принесет настоящий официант.
– Вы тоже умеете все предусмотреть, – сказал он. – Это у вас европейская выучка. Что же вы советуете?
– Позвоните портье, мы его знаем в лице. Пожалуйтесь на что-нибудь, потребуйте, чтобы он пришел сюда сам, и тогда мы уйдем вместе с ним.
– Вы правы. Так мы и сделаем.
Он поднял портьеру, и она пошла за ним,
– А что вы ему скажете?
– Не знаю. Придумаю. По вдохновению. – Он поднял трубку и стал слушать. – По-моему, телефон не работает. – Он подождал еще две минуты, но телефон был мертв.
– Мы и правда в осаде, – сказала она. – Интересно, что они задумали. – Оба они не заметили, что держатся за руки, словно их застигла темнота и теперь надо ощупью искать дорогу.
– С оружием у нас небогато, – сказал он. – Теперь дамы не носят шляпных булавок, а единственный нож, который был у меня, наверно, в руках полиции. – Они вернулись, держась за руки, в маленькую гостиную. – Давайте хотя бы не мерзнуть, включим камин. Тут так холодно, что, кажется, вот-вот поднимется вьюга, а за дверью нас стерегут волки.
Она отпустила его руку и присела на корточки у камина.
– Не зажигается, – сказала она.
– Надо опустить монетку в шесть пенсов.
– Я опустила целый шиллинг. – Было холодно, и в комнате быстро темнело. У обоих сразу возникла одна и та же мысль. – Попробуйте включить свет. – Однако рука его уже повернула выключатель. Света не было.
– Нам будет очень холодно и очень темно, – сказал он. – Мистер Траверс не очень-то заботится о наших удобствах.
– Ой, мне страшно, – прошептала мисс Хильфе, по-детски прижав руку ко рту. – Нехорошо так говорить, но мне страшно. Я боюсь темноты.
– Они ничего не могут с нами сделать, – сказал Роу. – Дверь на запоре. Они не посмеют ее взломать. Это приличный отель.
– А вы уверены, что тут нет двери в смежный номер? Может быть, в кухне?
Он что-то вспомнил и открыл дверь в кухню.
– Да, – сказал он. – Вы и тут правы. Черный ход. Прекрасно оборудованные номера.
– Но вы можете закрыть и эту дверь на задвижку. Пожалуйста!
Роу вернулся в гостиную и сказал очень мягко:
– В этой прекрасно оборудованной квартире есть только один недостаток: задвижка на кухонной двери отломана. – Он поспешно взял ее за руки снова: – Ерунда! Мы себя запугиваем. Тут ведь не Вена. Поймите, это Лондон. Нас большинство. В этой гостинице полно людей, которые за нас. – Он повторил: – Они за нас. Все вокруг. Стоит нам только крикнуть.
Мир быстро погружался в ночь; как торпедированный лайнер, который кренится набок, он вот-вот нырнет в темноту. Они стали разговаривать громче, потому что не могли разглядеть друг друга.
– Через полчаса завоют сирены, – сказала мисс Хильфе. – И тогда все спустятся в убежище; останемся только мы… и они. – Рука ее была совсем холодной.
– Вот этим мы и воспользуемся, – сказал он. – Когда начнется тревога, мы пойдем вместе со всеми.
– Но мы в самом конце коридора. Может, никаких людей здесь не будет. Откуда вы знаете, что в этом коридоре есть кто-нибудь еще? Они все продумали. Неужели они не сообразят этого? Наверно, они заняли все комнаты рядом.
– Попробуем. Если бы только у нас было какое-нибудь оружие – хоть палка или камень. – Он отпустил ее руку. – Если там не книги, то, может, кирпичи… – Он пощупал одну из скоб чемодана: – Он не заперт. Сейчас посмотрим.
Но оба смотрели на чемодан с опаской. Мастерство противника обезоруживало. Враг так тщательно все предусмотрел.
– Я бы не стала его трогать.
На них напало безволие: говорят, птица испытывает это под взглядом змеи, ведь змея тоже на все способна.
– Но ведь и они могут допустить ошибку, – сказал он.
Темнота их разделяла. Где-то очень далеко застучали зенитки.
– Они подождут, пока начнется тревога, – сказала она. – Пока все не сойдут вниз, где ничего не слышно.
– Что это? – спросил Роу. Он сам начинал нервничать.
– Где?
– Мне показалось, что кто-то потрогал ручку.
– Они все ближе и ближе, – сказала она.
– Клянусь богом, они так легко нас не возьмут! Помогите мне пододвинуть кушетку. – Они приставили ее углом к двери. Им почти ничего уже не было видно: кругом царила полная тьма.
– Хорошо еще, что плита электрическая, – сказала мисс Хильфе.
– Разве она электрическая? А что?
– Мы от них заперлись. Но они могут пустить газ…
– Ну знаете, вам бы впору самой играть в эту игру! Чего только не придет вам в голову! Ну-ка, помогите мне еще. Мы продвинем эту кушетку в кухню, к черному ходу… – Но они не успели. – Поздно. Кто-то уже там. – Они услышали еле внятный стук закрываемой двери. – Ну, а что будет теперь? – Ему вдруг некстати вспомнился «Маленький герцог»: «В старые времена всегда посылали гонца с требованием, чтобы замок сдали».
– Тише, – шепнула она. – Прошу вас, тише. Они все слышат.
