D.O.A. - Время скорпионов
Свежий ветер принес снаружи ароматы подлеска, и они сразу заглушили все остальные запахи. Линкс глубоко вдохнул, чтобы насладиться ими, глаза его тем временем привыкали к относительно светлой ночи. Всего один миг неподвижности, внимательного прислушивания, затем он выкарабкался из своего логова и осторожно пополз между стволами, чтобы рассмотреть равнину снизу.
Несколько минут Линкс медленно полз, затем осмотрелся и подавил зевок. После продолжительного бодрствования в холоде и сырости он чувствовал какую-то разбитость, так что скоро ему придется принять дозу вирджила, чтобы взбодриться. Последнюю, если все пойдет хорошо.
Вдалеке, над ущельями, через равные интервалы прорезали небо последние молнии той грозы, что бушевала вокруг с самого прибытия. Ближе, едва ли в двухстах метрах, в темноте виднелся другой одинокий источник света — освещенные окна фермы.
А там и объект.
Ангар был изолирован от других строений аэродрома Приштины. И тоже слабо освещен. Несколько неоновых фонарей отбрасывали очень слабый и близкий свет на блестящую поверхность бетонированной площадки. Перед этим крошечным анклавом на контролируемом британцами и отведенном французским вооруженным силам аэродроме виднелась грузная молчаливая тень «Трансалл-С160».[8] Никакого движения; единственным видимым свидетельством человеческого присутствия была вырисовывающаяся в красноватом освещении на фоне одной из боковых дверей самолета фигура в утепленном комбинезоне.
Опершись о стойку, капитан Ланжевен пытался не замечать поднимающиеся от взлетной полосы и щекочущие ему нос влажные керосиновые испарения. Он был высок и строен, лицо покрывали беспорядочные зеленые и коричневые полосы маскировки, делающей его неузнаваемым. Однако они не могли скрыть пересекающих лоб беспокойных складок. Его голубые глаза, еще более светлые из-за темных оттенков камуфляжа, скользнули по удлиненному силуэту белого «фалькона», стоящего возле грузового самолета, и уставились в обложенное небо, откуда продолжало лить.
Предстоящий прыжок обещал быть сложным. Его с группой парашютистов сбросят на высоте над зоной контроля итальянцев, поблизости от дыры под названием Пек. Предполагается, что оттуда они совершат парящий дрейф, раскрыв парашюты на большой высоте, чтобы достигнуть ущелий реки Деканска Быстрица у албанской границы. Две эти точки разделяет дистанция в полтора десятка километров — пустяк при благоприятных обстоятельствах.
Чего не скажешь о нынешнем вечере.
Метеопрогноз плохой. В последних сводках обещают переменный ветер с низкой плотной облачностью. И проливные дожди, много дождей. Идеальная погода для того, чтобы сломать себе шею. Особенно когда прыгаешь с заданием приземлиться на склон горы, да к тому же на лужайку размером меньше огородика у твоего чертова загородного домишки. Да еще большой группой. Да еще ночью, над вражеской территорией, с крыльями, которые из-за влажности тотчас же начнут вращаться, как тяжелые гири.
Воспоминание о доме заставило Ланжевена подумать о жене. Он бросил быстрый виноватый взгляд на циферблат своих часов, показывающих дату и время. Вот уже три дня, как он уехал, и сегодня день рождения его благоверной. Его не будет рядом, чтобы преподнести подарок. Он представил ее дома, даже в тесной компании друзей прячущей тревогу за напускной улыбкой.
Когда они только познакомились, Ланжевен предупредил ее о таких тонкостях своей жизни. О том, что будут события, которые он никогда не сможет разделить с ней. Вначале она приняла ситуацию вполне нормально. Но после рождения сына все больше волновалась и все чаще бунтовала против подобного положения вещей.
А кто бы не бунтовал?
Долгие дни беспокойного одиночества не на пользу молодой матери. Как и субботние и праздничные вечера без мужа. В самом деле, есть занятия получше, чем ждать на вонючей взлетной полосе в дерьмовой стране, когда вам прикажут подняться в воздух, чтобы затем на лету вышвырнуть вас из самолета на фантастической высоте.
Да уж, кто с этим не согласится?
Он. Ланжевен и вообразить не мог, что́ станет делать, когда ему по возрасту придется отказаться от полетов. Он по-настоящему любил свою работу. Ланжевен обернулся и какое-то мгновение разглядывал тринадцать своих напарников, сидящих в «С160». Как и их командир, они коротали время, ни на минуту не расслабляясь. Не стоит и спрашивать: ни один из них тоже не отказался бы от такого субботнего вечера.
Удобно расположившись на заднем сиденье своего просторного «мерседеса», Дритан Чеша следил за движением задних огней прокладывающего ему путь мощного джипа сопровождения. Именно удобно — это слово прекрасно ему подходило. Чеша располнел, стал одеваться лучше и дороже, регулярно ходил в салон стричь бороду и волосы. Деньги и годы смягчили его. Нет, пожалуй, расслабили. Иначе он не оказался бы нынче вечером на этой дороге к албано-косовской границе.
На уединенной ферме возле Декани у него была назначена встреча с бывшим другом, Абу аль-Нахром, Сыном Реки.
Надо сказать, что их союз образовался при самых удачных обстоятельствах. Но теперь аль-Нахр потихоньку готовил свои тайные каналы и вот-вот составил бы ему некоторую конкуренцию. Чеша перестал осторожничать, допустив самую серьезную ошибку в своей долгой преступной карьере. Аль-Нахр расширил свою деятельность, после чего принялся проповедовать и оказывать влияние на экзальтированных молодых людей. Тех самых, что теперь называли его, Дритана Чешу, обыкновенным бандитом. И называли теми самыми словами, которые были вбиты в их головы. Словами, что выходили прямо из уст того, кого на самом деле им следовало бы отныне называть своим шейхом.
Брань показывает, до какой степени араб его презирает. Несколько недель назад эта ненависть стала слишком агрессивной. Стычки между двумя организациями происходили все чаще, что всерьез вредило делу.
Прежде Чеша, разумеется, решил бы эту проблему иначе, лично. Однако теперь он вынужден признать, что времена изменились. И он изменился. Теперь он боится Абу аль-Нахра. Вот Сын Реки и ему подобные, те боятся только одного: лишиться благодати пред очами Аллаха. На остальное им плевать. Даже смерть их не волнует. Дритана же мутило от страха перед предстоящей встречей, да еще на таких условиях. Но теперь у него не было выбора.
Чеша посмотрел в затылок сидящего впереди, на месте смертника, Хасана Берики, своей правой руки, преданнейшего из преданных. Он знал, что Хасан — тот человек, на которого он может рассчитывать, если ситуация потребует чрезвычайных мер.
Впереди резко затормозил джип. Они приближались к пограничному пункту. Дритан напрягся. Наступил момент истины.
Албанские пограничники, не проверяя, зна́ком дали им разрешение проезжать, и они оказались на косовской территории. Там их ждали другие таможенники. Они стояли возле бронеавтомобиля с итальянскими военными. Один из пограничников прошел вдоль обеих машин с пассажирской стороны. Поочередно осветив фонариком кабины, он махнул рукой, показывая, что можно ехать.
Албанские гангстеры тронулись с места и мгновенно умчались.
Дритан на заднем сиденье запаниковал. Солдаты даже не пошевелились! Похоже, они совсем не заинтересовались ими. У него скрутило живот, внезапно очень захотелось в туалет. Он взглянул на часы. У него еще было время отказаться, хотя он знал, что Хасан и остальные его люди, готовые биться, этого не поймут. Потерять лицо или, возможно, потерять жизнь. Надо было решать. И очень быстро.
For we’re like creatures in the wind…
Совершенно слившись с растительностью, Линкс, с еле слышным «Wild is the Wind» Боуи в правом ухе, следил за фермой и перемещениями уже прибывших двоих плохих парней. Он мог бы безошибочно указать, где каждый из них находится в данное мгновение. За последние сорок восемь часов он успел досконально изучить местность.
После парящего дрейфа задачей номер один для него было как можно скорее обнаружить объект и подготовить укрытие, чтобы окопаться. К счастью для него, пошел дождь, и к прибытию Линкса почва подразмякла. После продолжительного утреннего отдыха и последовавшего за ним неподвижного наблюдения он определил, каковы, начиная с известной ему зоны приземления, возможные оси проникновения для группы захвата. Он управился как раз до того, как окончательно угас дневной свет.
Той же ночью, осмотрев окрестности фермы в поисках возможных ловушек или сигнальных сирен-ревунов, Линкс обошел строения, чтобы составить их точный план.
Дом состоял из девяти комнат, размещенных на одном уровне, с ванной и туалетом. Снаружи к зданию был углом пристроен крытый сарай, выходящий во внутренний двор. От построек шла грунтовая дорога. Она вела к срубленным на скорую руку воротам и другой дороге, расположенной на расстоянии шестисот-семисот метров. По ней можно было подойти к Декани, соседнему городу в трех километрах к юго-востоку от фермы.
