Повестка дня — Икар - Роберт Ладлэм
— Не companiero, — сказал Кендрик, не задавая никаких вопросов.
— Этот поганый rata показал бы под присягой, что его родная мать — шлюха, если бы только policia как следует ему заплатила.
— Показал бы — в прошедшем времени?
— No comprendre.
— Он мертв?
— Мертв, сеньор. Лежит в траве. А у нас осталось менее получаса до того, как начнет светать.
— Тогда пойдем… твой друг связан.
— К доку? К лодкам?
— Пока нет, amigo. Нам еще предстоит кое-что совершить прежде, чем туда отправиться.
— Говорю вам, скоро будет светло!
— Если я все сделаю правильно, здесь станет очень светло, причем гораздо раньше, чем ты думаешь. Подними кусачки и возьми у меня баллончик с бензином. С меня хватит и того, что на мне.
Вслед за мексиканцем Эван взбирался вверх по узкой грунтовой дороге. Каждый шаг требовал от него мучительных усилий. Наконец они оказались перед громадным, огороженным со всех сторон генератором. Непрерывный низкий гул больно отдавался в ушах. Повсюду были развешаны надписи. «Peligro!» — «Опасно!», а на единственных воротах, через которые можно было попасть внутрь, висели два огромных плоских замка, отпиравшиеся, по-видимому, двумя ключами одновременно. В тусклом свете прожекторов Кендрик обошел, прихрамывая, всю ограду и, вручив Эмилио кусачки, отдал распоряжение:
— Начинай отсюда. Надеюсь, ты окажешься таким крепким, как говоришь. Это очень прочная ограда. Вырежь в ней отверстие в три фута. Этого будет достаточно.
— А вы, сеньор?
— Мне надо вначале осмотреться.
Он их нашел! Три железных диска, вделанные в цемент три огромных цистерны с топливом, и вдобавок где-то еще есть банк фотогальванических элементов, который, однако, больше его не интересует. Для того чтобы открыть такой диск, требовался специальный квадратный гаечный ключ. Верхние засовы были такой длины, что на каждый засов понадобилось бы по двое сильных мужчин. Но существовал и другой способ, он узнал о нем, когда работал с цистернами в пустынях Саудовской Аравии. Способ этот употреблялся только в случае крайней необходимости, если в караване грузовиков с топливом не обнаруживалось необходимого набора инструментов. Такое в пустынях было не в диковинку. Крышку каждого диска пересекало четырнадцать бороздок, которые не слишком отличались от смотровых отверстий, известных во многих американских городах, разве размеры их были поменьше. Медленно постукивая молотком против часовой стрелки, можно было ослабить резьбу настолько, чтобы пальцами коснуться болтов и отвинтить их.
Кендрик вернулся к Эмилио и генератору, от которого он уже начинал глохнуть. Мексиканец успел вырезать в ограде две параллельные вертикальные линии и приступил к нижней горизонтальной.
— Пойдем со мной, — прокричал Эван в ухо Эмилио. — Твой топорик с тобой?
— Si.
— И мой тоже.
Кендрик подвел мексиканца к первому железному диску и пояснил ему, как использовать посудные полотенца из электронного коттеджа для того, чтобы заглушить звуки от ударов рукояткой топора.
— Медленно, — выкрикнул он. — Иначе можно высечь искру, и все вокруг задымится, comprendre?
— No.
— Может, это и к лучшему. Полегче, говорю тебе. Не так сильно!.. Пошло!
— Теперь сильнее?
— Боже, ни в коем случае. Легче, amigo. Представь, что тебе надо расколоть бриллиант.
— Никогда не имел такого удовольствия.
— Может, еще будешь иметь, если только мы выберемся отсюда… Все! Готово! Теперь отвинти его до конца и так и оставь. Дай сюда твои полотенца.
— Для чего, сеньор?
— Я тебе объясню, когда смогу пролезть в ту дверцу, которую ты вырезаешь.
— На это потребуется время.
— У тебя есть еще около двух минут, amigo!
— Madré de Dios!
— Куда ты положил бензин? — Кендрик подошел поближе, чтобы его можно было слышать.
— Туда! — ответил мексиканец, указывая на место слева от «двери», которую он вырезал.
Эван принялся связывать полотенца. Завязав очередной узел, он с силой дергал за конец полотенца, чтобы убедиться, что связано крепко. Ощущая, что каждое резкое движение отдается болью во всем теле, он отвинтил канистру и смочил в бензине связку полотенец, тщательно выжимая каждое. Через несколько минут он держал в руках десятифутовый фитиль. С ноющим коленом и быстро распухающей лодыжкой он ползком вернулся назад, к цистерне с топливом, волоча за собой полотенца. Напрягшись изо всех сил, он приподнял железную крышку, засунул под нее конец фитиля длиной в три фута, а затем слегка сдвинул тяжелый диск, чтобы поток свежего воздуха мог свободно проходить в цистерну. Отступив назад, он стал по очереди прижимать каждое полотенце к земле, вываливая его в пыли, чтобы пламя не охватило мгновенно весь факел, а разгоралось медленно и постепенно.
Покончив с последним полотенцем, он встал, удивляясь про себя, что еще может стоять, и заковылял обратно к Эмилио. Мексиканец как раз подтаскивал к себе вырезанную им секцию тяжелой ограды, освобождая доступ к массивной блестящей машине, превращающей механическую энергию в электрическую.
— Этого достаточно, — сказал Кендрик, наклоняясь поближе к уху Эмилио. — А теперь слушай меня внимательно и, если чего-нибудь не поймешь, сразу же меня останови. Итак, с этого момента время у нас строго расписано — как только мы что-нибудь сделаем, сразу же приступим к другому. Comprendre?
— Si. Мы переходим на другое место.
— Что-то вроде этого. — Эван порылся в карманах своего измятого, перепачканного грязью пиджака и извлек оттуда фонарик. — Возьми, — продолжил он и указал головой на отверстие в ограде. — Я сейчас войду туда, и черт бы меня побрал, если я знаю, что буду делать. Эти штуковины сильно изменились с тех пор, как я их устанавливал, но если все пойдет как надо, я выведу их из строя. При этом может быть очень много шума и вспышек…
— Como?
— Вспышки похожи на молнии, а шум… ну, как очень громкие радиопомехи, понимаешь?
— Этого достаточно.
— Нет, недостаточно. Не подходи близко к изгороди и ни в коем случае не прикасайся к ней. При первом же треске отвернись и закрой глаза… Скорее всего сразу же погаснет все освещение, и тогда ты включишь фонарик и направишь его на отверстие в ограде. Договорились?
— Договорились.
— Как только я оттуда выберусь, переведи луч фонаря вот сюда. — Кендрик указал на последнее полотенце из связки, валяющееся на земле. — Не снимай ружье с плеча, а второе отдашь мне. И, кстати, у тебя есть кепка, которую ты снял с первого часового? Если есть, дай ее мне
