Тени Мали - Вадим Павлович Фефилов
– Ты назвал меч Агерзамом? – Она вглядывалась в темноту. – Это ведь имя твоего погибшего брата-близнеца? Кажется, в переводе с туарегского оно означает «охотник на леопарда», так?
– Я читал про эти психологические штучки, мадемуазель Медина, – сказал птенчик после непродолжительной паузы, – ты пытаешься вступить со мной в переговоры. Тянешь время, ждешь, что появится дядюшка Орион и разрулит ситуацию…
Он немного помолчал. Она слышала, как он дышит. Пахло чесноком, цветочной эссенцией и сухой пустынной пылью.
– Буря может длиться неделю, – наконец произнес птенчик. – Вряд ли ты дождешься дядюшку Ориона.
Девушка медленно вдохнула-выдохнула. Взялась рас-шнуровывать левый берц. И заговорила таким рассудительным тоном, каким может говорить старшая сестра с непутевым братишкой, уговаривая его не вешать на сухой акации пойманную пустынную лисичку:
– Ты ведь знаешь, Орел, что оскорбление мусульманина мусульманином является харамом? Посланник Аллаха – мир ему и благословение – сказал: мусульманин – тот, кто не наносит вреда другим, ни языком, ни рукой.
– Зря стараешься, – тихо ответил Орел, – я лишь притворялся правоверным, но никогда им не был. Я – кафир по-вашему, то есть неверный! – закричал он. – Расшнуровывай быстрее свои чертовы ботинки, сука, и не парь мне мозги! Я поставлю тебя раком и наполню спермой так, что она у тебя из глотки ручьем польется!
Наконец он заткнулся. Тяжело и гнусно дышал. Надо пытаться его разговорить.
– Послушай, успешный захват в плен французского адмирала Эдуара Гайво зависит от наших с тобой слаженных действий. – Она продолжала говорить спокойно, но впервые в жизни такое простое дело, как расшнуровка ботинка, давалось ей с огромным трудом. – Подумай, что сейчас важно? – Она ожидала еще одного всплеска агрессии и еще одного укола такубой, но псих молчал, и она продолжила рассуждать ровным тоном старшей сестры: – Мы можем отложить разговор о наших с тобой отношениях на завтра. Как тебе такое? Можем даже решить это завтра полюбовно. Ты сказал, что изменишь вектор движения Сахары, что ты имел в виду и…
Он ее перебил, точнее – она ощутила легкий укол меча-такубы в подбородок, пониже губ.
– Ты знаешь, что слово «туарег», или «туавариг», означает «оставленные Богом»? – тихо, но яростно сказал он. – Это название нашему народу дали проклятые арабы. Теперь мы с этим вашим исламом уже забыли настоящее название нашего народа – имощаг! Имощаг! В древности мы восемнадцать раз принимали ислам и восемнадцать раз возвращались к настоящим богам – звероподобным существам с головами совы и быка. Разве мы можем быть мусульманами? Ты видела наших женщин, которые украшают себя шалями из искусственного шелка с изображением гробницы пророка Мухаммеда. Эти шали сделаны во Франции на подпольных ткацких фабриках безбожниками-китайцами. Какие мы мусульмане? С точки зрения ислама, даже эти тряпки – грязная ересь! А наши женщины относятся к ним как к талисманам на удачу! Это извращение ислама, разве нет?!
– Да, ты прав, по шариатским канонам любые талисманы на счастье – харам, – сказала она, снимая ботинки, а следом трекинговые носки.
– Все вокруг меня постоянно врут, – сказал он мрачно, но спокойно, видимо утомившись от собственных криков. – Всю мою жизнь все вокруг лицемерят. В нашем будущем обществе Federation of Free Sahara не будет религии – ни ислама, ни христианства, ни буддизма, вообще никакого вранья… Религии будут строго запрещены. Зато будет много секса и свободы. Можешь делать что хочешь. Государство вообще не нужно. И сюда поедет молодежь со всего света. Я соберу айтишников, инженеров, архитекторов, специалистов по ирригации в специальные гильдии или племена. Между собой у них будет взаимопомощь и солидарность, как у бушменов, понятно? Свободная федерация Сахары станет модным мировым стартапом. Ты читала Пьер-Жозефа Прудона или Бакунина о негосударственном коммунизме?
– Скажи, Орел, а как же ты без иудеев? – Она поднялась с коленей и теперь стояла босиком на теплом песке. Медленно и осторожно приподняла на носке одну стопу и поделала круговые движения, затем другую – размяла затекшие суставы. – Они-то без священной Торы к тебе в Federation of Free Sahara вряд ли поедут. Тут надо что-то придумать…
– Да, это правда, – сказал он, подумав, – без евреев никуда.
– Надо, чтобы в Организации Объединенных Наций твою идею с Federation of Free Sahara поддержали… – Она расстегивала ремень на штанах карго. – Как думаешь, поддержат?
– А что ООН? Эта организация никого не объединяет. И ничего не значит. Почему у некоторых стран есть постоянное кресло, а у некоторых его вообще нет? У Китая вот только одно кресло, как у Кувейта, но что такое Кувейт? Он вот такой маленький… Как травоядный грызун гунди. ООН – это жульничество!
– Но мнение Совета Безопасности все-таки важно, – рассудительно сказала она. – Что скажут китайцы о твоей Federation of Free Sahara? А еще американцы и русские?
– Что такое Совбез? – Птенчик явно увлекался геополитикой и, видимо, сидя в Центральной тюрьме столицы Бамако, много думал на темы политической географии. – В Индии, например, народу живет больше, чем в России, США, Британии, Франции вместе взятых, однако в Совете Безопасности индийцев нет! Когда сюда ко мне, в Сахару, устремится русская и американская IT-молодежь, Совбезу придется к нам прислушаться…
Глаза наконец-то привыкли к кромешной тьме. Она сориентировалась и теперь увидела то, что хотела увидеть. Орел настолько увлекся, что жестикулировал обеими руками. Меч лежал сбоку от него.
– Индусов ведь тоже надо пригласить, правильно? – спросила девушка. И, не дожидаясь ответа, бросила свои брюки карго с тяжелой кожаной портупеей туда, где угадывалась голова психопата.
Ее расчет был прост: птенчик непроизвольно схватится за лицо, а не за лежащий на земле меч-такубу.
7
Моджахед
– Ассаламу алейкум! – раздался чей-то приглушенный крик прямо перед входом в бедуинскую палатку. – Только не стреляйте, братья!
Съемная круговая ограда, служившая дверью и одновременно утеплявшая шатер зимой, отодвинулась, и сразу бешено завыли братья Номмо. Неизвестный залез внутрь, рывком втащил какой-то тяжелый предмет и задвинул плетеное ограждение.
– Вот так-то… Хвала Аллаху! – с облегчением произнес он низким голосом и включил мощный электрический фонарь.
Сначала луч света упал на неподвижное тело Орла, залитое кровью с ног до головы, затем на полуголую девицу, сидевшую на корточках и пытавшуюся отпереть ключом допотопные стальные наручники, которые сковывали ее запястья.
– А с воинской дисциплиной у вас тут не очень… – Ночной гость выключил фонарь и продолжил говорить мягко и сипло, словно простуженный пустынный кот: – Тебя зовут Медина, правильно? У меня в руке револьвер со взведенным курком, а рядом с тобой лежит меч-такуба. Сейчас ты расстегнешь наручники. И тебе, возможно, захочется схватиться за меч. Не делай этого. Сразу получишь
