Андрей Завадский - День помощи
Грузовые люки в хвостовой части фюзеляжей открылись, и из трюмов выскользнули платформы, с принайтовленными к ним боевыми машинами десанта БМД-4М. Внутри каждой бронемашины находился экипаж и десантники, поскольку уникальная система "Кентавр", доведенная до практического применения только в русских десантных войсках, позволяла сбрасывать боевую технику прямо с людьми.
Тяжелые платформы камнем устремились к земле, но на заданной высоте раскрылись купола парашютов, словно высоко в небе вдруг распустились диковинные цветы, и падение превратилось в медленное планирование. Платформы выровнялись, в нескольких метрах от земли сработали тормозные реактивные двигатели, выбросив струи дыма и огня, и боевые машины коснулись земли так, что их экипажи почти не ощутили удара.
– Живее, – высунувшись из люка, приказал полковник Крылов. – Отцепляйте парашюты!
Десантники, подгоняемые командиром, быстро освободили свои машины от креплений, и шесть бронемашин, сорвавшись с платформ, устремились в направлении города. Вздымая тучи пыли, БМД промчались по проселочной дороге, вылетели на шоссе, ведущее к побережью, и рванули вперед со скоростью шестьдесят пять километров в час. Водитель двигавшегося по встречной полосе грузовика едва не съехал в кювет, удивленный необычным зрелищем. Открыв рот, сельский шофер, и сам служивший в армии когда-то, проводил взглядом пролетевшую мимо колонну бронемашин, после этого долго еще не сумев прийти в себя. Но водителям БМД, в одной из которых находился полковник Крылов, не было до этого дела. Они уверенно вели движимые четырехсотпятидесятисильными дизельными двигателями машины к цели, не обращая внимания на встречные автомобили и редкие посты ГАИ.
В это время четвертый самолет, тоже приближаясь к морю, также снизился до двух километров. Одновременно открылся кормовой люк и двери в обоих бортах "Ильюшина".
– Приготовились, – по команде офицера каждый из сотни десантников, находившихся на борту, встал, еще раз проверив крепление карабинов вытяжных парашютов. – Пошли!
Капитан махнул рукой, и первые парашютисты шагнули в пустоту, устремившись к раскинувшемуся внизу редкому лесу, покрывавшему горные склоны.
Кортеж президента Швецова в эти самые мгновения уже приближался к сочинскому аэропорту, где главу государства ждал готовый к вылету авиалайнер. Алексей отвлеченно смотрел в окно, не замечая меняющийся пейзаж. За последние часы произошло слишком много тревожных, странных событий, без прямого вмешательства главы государства способных обернуться большой бедой.
Ситуация с американцами требовала присутствия президента в Москве, откуда он мог руководить всей страной, но не это сейчас беспокоило главу государства. Алексея с самого утра не оставляло ощущение того, что прямо сейчас должно произойти нечто важное, причем не в Атлантическом океане, а прямо здесь на черноморском побережье России.
Да и кроме американцев хватало проблем в родном краю. Глава МВД дозвонился до Алексея, когда тот уже покинул свою резиденцию, и новости, что сообщил Фалев, трудно было назвать добрыми.
– Мы ищем ублюдков, Алексей Игоревич, – пытался оправдаться, хотя никто ни в чем еще не успел обвинить, Фалев. – На раскрытие преступления брошены все силы, лучшие следователи московской милиции. Начальник столичного ГУВД непосредственно курирует ход расследования, я тоже контролирую процесс. Но пока ничего. Точнее, почти ничего – неподалеку от места событий нашли обгоревший остов автобуса, а в нем – лохмотья, похожие на обмундирование бойцов ОМОНа. А эфир уже гудит, выпуски новостей на всех каналах начинаются с разгона этой чертовой сходки!
Швецов кисло поморщился. Он тоже видел кое-что из новостей, успел даже нырнуть в Интернет, увидев не только скандальную запись, но и массу комментариев, причем самых фантастических. Общество бурлило и кипело.
– Ничего странного, – отозвался президент, прервав главу МВД. – В нашей стране и раньше и сейчас никогда на полном серьезе не рассматривали информацию в качестве оружия. И напрасно, должен вам сказать! Сугубо официальная пропаганда лишь добавляла в умы людей скепсиса. А вот новостям многие у нас верят, и то, что покажут по "ящику", примут, как незыблемую догму. И кто-то очень ловко разыграл эту карту. При должном умении, а, главное, при желании и веской мотивации, можно и катастрофу подать, как забавную хохму, и из какого-нибудь пустяка раздуть мировой скандал. Собственно, мы это и наблюдаем – обычная, по сути, драка, жестокая, но все же просто потасовка, пусть даже со смертельным исходом, подана едва ли не как массовые репрессии. ОМОН превратили в настоящие "эскадроны смерти"! Эта атака, насколько я могу судить, направлена и против милиции, и против "Росэнергии", и против меня тоже, пусть и косвенно.
– Не сомневайтесь, мы их найдем, Алексей Игоревич, – еще раз веско пообещал Фалев, вообще старавшийся держаться предельно уверенно, иначе вполне рискуя расстаться с погонами. – Честь мундира в любом случае будет спасена. Я не позволю плевать в лицо российской милиции, господин президент! Мы достанем этих гадов!
– Сделайте это, – приказал Швецов. – Найдите мерзавцев, Николай Сергеевич!
Министр отключился – у него было много работы. А президент не на шутку расстроился. Ажиотаж, поднявшийся в прессе, явно не спроста. Кому-то очень нужно выставить российские власти в не лучшем свете, причем играли, судя по всему, преимущественно на западную публику. Обыватели за рубежом должны были поверить, что русские – сущие звери, а зверей, как известно, иногда отстреливают. Определенно все это с каждой минутой меньше и меньше нравилось Алексею. Сперва Бейл, теперь вот эта идиотская потасовка. Да, тут было, над чем поразмыслить.
Больше всего Швецову в эти минуты хотелось, чтобы к нему вдруг явился этакий мудрец, все разложив по полочкам и сказав, что и как делать дальше. Чудес, как известно, не бывает, но все же просто посоветоваться стоило. А наиболее осведомленным – не считая "силовиков" – и лично заинтересованным в происходящем был ни кто иной, как глава "Росэнергии". С ним Алексей и связался, благо возможности техники позволяли это сделать в любое время и практически в любом месте.
– Вадим, – без долгих предисловий сказал президент. – Вадим, нужно разобраться в происходящем. МВД уже работает, но эта заваруха касается и тебя, так то сам понимаешь.
– Меня и всей "Росэнергии" все это дерьмо касается в первую очередь, Алексей, – невесело рассмеялся в ответ Захаров. – Это удар по нам, по нашему имиджу. Кто захочет иметь дело с корпорацией, на камеру снимающее избиение собственных сотрудников, рискнувших выразить недовольство?
– Если ты про западников, то никуда они не денутся, – отмахнулся Швецов. – Альтернативы у европейцев нет. То есть, варианты конечно, имеются, и они могут найти замену нашему топливу, но это будет сложно и очень дорого. Главное, ты успокой своих, выступи перед народом, устрой пресс-конференцию какую-нибудь. Подонков мы отыщем непременно, но это дело времени, пусть даже счет идет на дни, максимум – на недели.
– Да, конечно, Алексей, я не сомневаюсь, – как-то без особой уверенности вымолвил в ответ Захаров, добавив вдруг: – Знаешь, Громов, тот парень, который раньше работал с "Нефтьпромом", в больнице. Эти уроды избили его едва не до смерти. Сломаны три ребра, порвана селезенка, еще что-то помяли. Да, и сотрясение мозга к тому же. В прочем, Максу еще повезло – несколько минут назад мне сообщили, что умер один из наших охранников. Дьявол, лучше бы я оставил парня под Смоленском!
– Мне жаль, – совершенно искренне посочувствовал президент. – Мы разберемся, всех переловим и пересажаем, Вадим, будь уверен. Это выпад против власти, недаром ведь бандиты пользовались милицейской формой. Нам объявлена война, причем отнюдь не бескровная. Сперва диверсии на газопроводе, теперь еще эта мерзость, – принялся мрачно перечислять Швецов. – Все же мы сами, я виноват в этом. Где-то я совершил ошибку, дал повод нашим противникам, выказал наши слабые места, а уж они не замедлили нанести удар. И, главное, пресса тотчас подхватывает все, нагнетая истерию, а мы не можем, не имеем права если не заткнуть их, то хотя бы придержать немного, чтобы самим собраться с мыслями. Чертова демократия!
Острее всего сейчас глава огромного государства ощущал, что теряет контроль над ситуацией. Он уже не мог с уверенностью сказать, что и когда предпримут соперники, с трудом успевая лишь реагировать на события. Казалось, будто Швецов попал в настоящую сеть, и каждое движение, неумелая попытка выбраться из нее, приводила лишь к тому, что он запутывался все сильнее. Оставалось лишь признать – попытка все изменить заставила противников действовать на опережение. Он разорил осиное гнездо, и теперь не знал, куда ужалят в очередной раз.
Мотоциклисты и патрульные машины ГАИ тем временем уже выехали прямо на летное поле, промчавшись мимо транспортного самолета Ан-12, совершившего незапланированную посадку в аэропорту Сочи два часа назад из-за неполадок в навигационной аппаратуре. Наконец кортеж добрался до президентского Ил-86, оцепленного людьми из службы безопасности главы государства. Роскошный черный ЗИЛ, который Швецов, движимый чувством патриотизма, предпочел различным иномаркам, плавно затормозил, и телохранитель, выскочивший из следовавшей позади машины сопровождения, распахнул дверцу шикарного, казавшегося тяжелым и мощным, словно танк, лимузина.
