Роберт Ладлэм - Сделка Райнемана
– Не только министерства, но и фюрера и рейха.
– Что же нам делать? – спросил перепуганный Иоганн Дитрихт.
Занген напомнил ему слова Альтмюллера:
– У ваших компаний давняя история и широкие связи как официального, так и личностного характера, охватывающие целые регионы – от Балтики до Средиземного моря, от Нью-Йорка до Рио-де-Жанейро, от Саудовской Аравии до Йоханнесбурга.
– И далее – от Шанхая и Малайзии до портов в Австралии и на побережье Тасманова моря, – тихо продолжил фон Шнитцлер.
– Это уже вне сферы наших интересов.
– Да, конечно… Итак, господин Занген, вы полагаете, что мы смогли бы изменить ситуацию в Пенемюнде, воспользовавшись нашими старыми связями? – Фон Шнитцлер подался вперед и уставился на руки, лежавшие на столе.
– Мы в ужасном положении. И не должны упускать ни малейшей возможности исправить его. Надо как можно быстрее связаться с потенциальными контрагентами.
– Все это так. Но что дает вам основание думать, будто они пойдут на сотрудничество с нами? – продолжал допытываться глава «И.Г. Фарбениндустри».
– Их заинтересованность в получении прибыли, – ответил Занген.
– Трудно вести дела под прицельным огнем. – Фон Шнитцлер передвинул свое грузное тело и взглянул в окно. Его лицо было задумчивым.
– Я имею в виду выплату им определенных комиссионных за поставку нужной нам продукции. И все это, понятно, должно осуществляться в основном негласно, путем различных манипуляций. К примеру, с использованием ссылок соответствующих лиц на допущенную ими обычную халатность.
– Поясните, пожалуйста, – попросил Креппс.
– Имеется около двух с половиной десятков районов, производящих борт и прочие разновидности промышленных алмазов в объемах, позволяющих нам за раз закупить все нужное нам количество указанных материалов. Упомяну в первую очередь Африку и Южную Америку. Одно или два месторождения расположены и в Центральной Америке. Но добычу названных мною полезных ископаемых ведут компании, находящиеся под неусыпным надзором спецслужб Англии, США, «Свободной Франции», Бельгии… Вы и сами знаете все это. Экспорт продукции строго контролируется, заранее оговариваются места назначения… Что же можно сделать в такой ситуации? А вот что: при выходе в нейтральные воды суда с грузом меняют направление и идут уже туда, куда мы укажем. Это все вполне реально. Наши контрагенты попросту забывают о принятии необходимых в таких случаях мер безопасности. Проявляют, если хотите, некомпетентность. Совершают ошибку, но не предательство.
– Ошибку, приносящую им колоссальную прибыль, – резюмировал фон Шнитцлер.
– Совершенно верно, – кивнул Вильгельм Занген.
– Но где вы найдете их, людей, готовых пойти на подобную сделку? – спросил Иоганн Дитрихт своим тонким голосом.
– Да всюду, – ответил вместо Зангена Генрих Креппс. Занген вытер подбородок платком.
Глава 6
29 ноября 1943 года
Баскония, Испания
Сполдинг бежал вдоль подножия холма, пока не уткнулся в сплетенные ветви двух деревьев. Это был ориентир. От него он повернул направо и, поднявшись по склону приблизительно на сто двадцать пять ярдов, увидел вторую отметку. Далее путь шел налево. Пригнувшись, внимательно глядя по сторонам и крепко сжимая в руке пистолет, Дэвид обогнул осторожно холм и двинулся в западном направлении.
На западном склоне он взглянул на скалу, одну из многих, усеявших этот типичный для Галисии каменистый холм. Ее подножие было обтесанным. На гладкой поверхности виднелись три выбоины в виде зубцов, служившие для Сполдинга третьим, и последним, ориентиром. Подойдя к скале, возвышавшейся над островком тростника, он опустился на колени и взглянул на часы. Два сорок пять.
Он пришел на пятнадцать минут раньше назначенного им же срока. И ему предстояло за эти пятнадцать минут спуститься по западному склону ниже обтесанной скалы и разыскать кучу веток, прикрывающих вход в небольшую пещеру. В ней – если все пойдет по плану – его должны будут поджидать трое. Один из них – член диверсионной группы. Двое других – Wissenschaftler[9]. Немецкие ученые из лаборатории Киндорфа на берегу реки Рур. Их побег готовился давно.
Но осуществлению этого замысла мешал все тот же противник.
Гестапо.
Оно сумело заставить заговорить захваченного ими подпольщика и затем, основываясь на полученных от него данных, установило слежку за учеными. Но, что было типичным для элиты СС, все сведения гестаповцы держали при себе, надеясь на большую игру, в которой двое недовольных гитлеровским режимом ученых сами по себе не представляли для них особой ценности. Гестаповские агенты не трогали диссидентов, предоставив им полную свободу ходить куда вздумается. Никто не следовал за ними по пятам. Ведомственная охрана в лаборатории, где работали они, пропускала их без всякого досмотра. И не было обычных в подобных случаях допросов.
Гестапо редко когда так поступало.
Однако подобное поведение гестапо не давало никаких оснований думать о том, что оно разучилось работать или утратило бдительность. Все объяснялось просто: СС готовила ловушку.
Инструкция, полученная подпольщиками от Сполдинга, была лаконичной и предельно простой: гестапо может сколько угодно возиться с ловушкой, главное, чтобы в нее никто не попал.
Ученые сделали вид, будто отправляются на выходной в Штутгарт, в действительности же подпольщики доставили их тайными путями на север, в Бремерхафен, где у антифашистов был «свой человек» – немецкий морской офицер, командовавший небольшим судном и давно уже решивший перейти на сторону союзников. Обстановка на германском военно-морском флоте, как знали буквально все, была неспокойной, что позволяло широко вовлекать военных моряков в антигитлеровское движение, развернувшееся по всей территории рейха.
Сбить противника с толку – великое дело, размышлял Сполдинг. Гестапо пойдет по следу двух подставных фигур, принимая их за ученых из Киндорфа, тогда как на самом деле это будут два немолодых уже сотрудника немецкой военной разведки, отправившиеся в путь во исполнение ложного приказа.
Игра и контригра.
Планы Сполдинга многих повергали в недоумение. Не всем был понятен смысл отдаваемых человеком из Лиссабона распоряжений.
Сегодня он, делая уступку немецкому подполью, сам выходит на связь со сбежавшими из Германии учеными. Подпольщики жаловались, что Лиссабонец слишком уж все усложняет, что увеличивает вероятность ошибок и чревато опасностью проникновения в ряды Сопротивления вражеских агентов. Дэвид не был согласен с ними. Но если этот удачно осуществленный побег сможет успокоить нервы антифашистов, то почему бы ему и не пойти навстречу пожеланиям своих товарищей по оружию. Что тут такого?
У Сполдинга была собственная команда в Вальдеро, за полмили отсюда, в горах. Два выстрела, и его люди прискачут к нему на помощь на самых быстрых конях, какие только можно купить на кастильские деньги.
Пора. Надо идти к пещере и лично увидеться с учеными-беглецами.
Дэвид скатился вниз по склону, увлекая за собой шумный камнепад. Затем взял пригоршню рыхлой земли и бросил ее вниз, в ветки. А потом, как было условлено, ударил палкой по ним. Из соседнего куста с шумом вспорхнула птица.
Сполдинг быстро зашагал к укрытию и остановился у входа.
– Alles in Ordnung! Kommen Sie![10] – сказал он спокойно, но твердо. – У нас мало времени, а путь неблизкий.
– Halt![11] – раздался окрик из пещеры.
Дэвид отскочил, прижимаясь к холму, и поднял кольт. Изнутри снова послышался голос, но теперь неизвестный говорил на английском:
– Вы… Лиссабонец?
– Разумеется, да! Но нельзя же подставлять так себя! Я ведь запросто мог бы прострелить вам голову!
«О боже, диверсионная группа послала на этот раз проводником какого-то ребенка, или слабоумного, или того и другого вместе», – подумал Сполдинг.
– Выходите! – сказал он.
Ветки раздвинулись, открывая вход в пещеру. И Дэвид увидел проводника. Этот парень был не из тех, кого он обучал. Перед ним стоял маленький, мускулистый, не старше двадцати пяти – двадцати шести лет, испуганный человек. Немец, решивший бороться с фашизмом.
– Простите, Лиссабонец. Нам туго пришлось.
– Запомните на будущее, – произнес Сполдинг, – не надо спешить отвечать на сигнал, и вопросы задавайте лишь после того, как убедитесь, что все в порядке. Если, конечно, не решите, что лучше вам убрать человека, вышедшего якобы на связь. Es ist Schwarztuchchiffre[12], или одно из правил конспирации.
– Was ist das?[13] Черный…
– Прежде всего – осторожность. Это все, друг, придумано задолго до нас. Данное словосочетание означает, что необходимо проверять того, кто выходит на связь, и в случае необходимости ликвидировать его… Ладно, впредь ведите себя осмотрительней. Где остальные?
