Сэйтё Мацумото - СТЕНА ГЛАЗ
— Я выхожу. Здесь.
Открыв дверь, он хотел выставить ногу. «Берет» подвинулся к нему.
— Ты что, не будешь возвращаться в Мэгуро?
— Мне захотелось здесь выпить. Прощайте.
— Подожди. — «Берет» следом за ним вылез из машины. — Ну так я тоже выпью. Мы ведь теперь с тобой запросто. Так что не помешаю.
— Господа, будьте добры за проезд, — потребовал водитель.
— Ладно, — буркнул «Берет» и достал из кармана штанов две смятые бумажки по сто иен. Другой рукой «Берет» придерживал его.
— Не навязывайтесь, господин, — прищёлкнул он языком от досады. Но «Берет» бы спокоен.
— Не говори так. Тебе нельзя оставаться одному, когда ты пьяный. Где ты хочешь ещё выпить?
Он ничего не ответил и решительно тронулся с места. Настроение у него явно испортилось. «Берет» неотступно шёл следом.
— Здесь?
Он пересёк широкий проспект, затем ещё несколько улиц. Несмотря на опьянение, шёл он широкими шагами. Удивительно, что и «Берет» не отставал.
Они вошли в тёмный проход. По обеим сторонам узкой улочки свисали рядами разрисованные фонарики. Маленькие кабачки жались один к другому. Дома были грубо сколочены из дерева. У входных дверей стояли женщины.
— Братец, — тихо позвала одна из них и подошла поближе. Всего их было три или четыре.
— Интересное местечко, — сказал «Берет» и повёл носом. Аромат жареного смешивался с запахами уборной. Поблизости размещался общественный туалет.
Он зашёл в одно из заведений. «Берет», разумеется, последовал за ним. Женщина средних лет с сигаретой в зубах, стоя за круглой стойкой, приветствовала их: «Добро пожаловать!» Здесь едва могло поместиться пять-шесть человек. Посетителей было уже двое. Один, с виду рабочий, с загорелым лицом, пил низкосортную водку сётю. Рядом, повернувшись сюда в профиль, сидела молодая девушка.
— Что будете?
— Пива, — сказал он.
— Мне того же, — сказал «Берет».
Достав сигарету, он строго обозрел помещение. Тесная комнатка использовалась до последнего уголка Тут же за перегородкой готовили пищу. Над стойкой полка с напитками. Сбоку приткнулся телевизор.
— Слушаюсь. Пиво.
Хозяйка подала две кружки пенистого напитка. Отпив немного пива, он поманил девушку рукой и что-то прошептал ей на ухо.
Хозяйка, не обращая на это внимания, предложила «Берету» ещё пива и наполнила его кружку.
Девушка, поглядывая на парня в берете, приветливо улыбнулась.
— Хорошо. Там? — сказала девушка.
Он похлопал девушку по руке. Медленно поднявшись, она невозмутимо прошла через зальчик и скрылась в заднюю дверь.
— Господин, — сказал он тихим голосом, обращаясь к «Берету». — Я сейчас немного пообщаюсь с этой девушкой на втором этаже. Вы здесь подождёте? Или уйдёте? — Он улыбнулся.
«Берет», задрав голову, злобно созерцал потолок. В лице отразились растерянность и колебание.
— А нельзя ли и мне после тебя? — спросил «Берет», но он только рассмеялся. — Вот как! Ну, я подожду. Хорошая кожа у неё. Сколько тебе понадобится?
— Минут тридцать.
— Буду ждать. Вместе поедем.
Он встал с маленького стульчика и поначалу вышел на улицу через парадную дверь. Затем прошёл вдоль дома, завернул в узенький простенок между двумя лавчонками и скрылся за боковой дверью. «Берет» проследил за ним и вернулся в заведение.
Хозяйка захохотала так, что у глаз собрались морщинки.
— Будете ждать? Или замените его? «Берет» снова взял пива.
— А здесь в округе все заведения такие?
— В общем, да. Вам это не нравится? Все так говорят.
— Ну почему же не нравится? Этот мужчина часто сюда приходит?
— Он? Он впервые.
— Правда?
— Правда, — серьёзно ответила хозяйка.
— И тем не менее хорошо осведомлён обо всём.
«Берет» задумался и посмотрел на ручные часы. Прошло уже десять минут. «Берет» всё грыз горох и пил пиво. Когда он ещё раз посмотрел на часы, прошло уже двадцать минут.
— Ух ты, ух ты! Прямо вам невтерпёж! — бросила хозяйка.
— Да бросьте эти дурацкие разговоры!
Когда прошло минут тридцать, «Берет» стал нервничать. Вдруг он стукнул кружкой.
— Слушай! В этом доме только два выхода?
Хозяйка с изумлением посмотрела на него. Взгляд у него стал сверлящий.
— Только два.
Хозяйка переменилась в лице — она догадалась, кто перед нею.
— Ладно. — «Берет» поднялся, отшвырнув стул.
Слышно было, как загремели по деревянным ступеням его шаги.
Сразу у лестницы, как поднимешься, стояла раздвижная перегородка — фусума. «Берет» решительно постучался. Дешёвенькая фусума затряслась.
— Послушай-ка!
Ответа не было. Он снова постучал.
— Слушаю вас, — раздался женский голос.
— А ну-ка, открой!
— Пожалуйста.
Рывком он раздвинул фусума. Стоя возле японской постели — футон — из ткани с цветочным рисунком, девушка застёгивала юбку. Его не было видно.
— А где мужчина?! — заорал «Берет».
— Ушёл, — сказала женщина, подняв глаза.
«Берет» осмотрел комнату. Площадь её составляла не больше трёх татами, так что достаточно было одного беглого взгляда. Полкомнаты занимала постель. Маленький столик и над ним — полка для традиционных японских кукол. На стене развешаны фотографии киноактёров. Тумбочка с бельём. За окном виднеется красная неоновая вывеска соседнего заведения.
— Когда ушёл?
— Только что.
«Берет» сбежал с лестницы. Выскочил к главному входу, осмотрелся. Среди прохожих похожей фигуры не было видно. «Берет» хотел было пойти в одну сторону, но вдруг остановился.
Он что-то вспомнил. В той комнате есть стенной шкаф. «Берет» медленно повернул обратно и, пригнувшись, вошёл в простенок. Когда он снова влезал в боковую дверцу и поднимался по лестнице, уличный певец в кабачке под аккомпанемент гитары завёл быструю мелодию мамбо. Гости захлопали в ладоши и принялись подпевать.
«Берет» неожиданно отодвинул фусума. На постели всё так же никого не было. «Берет» вошёл в комнату.
Краем глаза он заметил, как метнулось что-то белое. «Берет» попытался отступить, но было уже поздно. Он схватил его. «Берет» почувствовал, как в бок упёрлось что-то твёрдое.
— Ну подожди! — гневно закричал «Берет».
Внизу продолжали увлечённо петь и отстукивать ритм.
Он не говорил ни слова. Да в этом и не было надобности. За него говорил приставленный к телу собеседника пистолет. Выстрел прозвучал глухо.
Парень в берете свалился на постель. Он пристально посмотрел на своего спутника. Поверженный, тот ещё пытался подняться. Руки и ноги шевелились, как лапки у насекомого.
Пение под гитару продолжалось. Аплодисменты кончились, кто-то стал говорить.
Он уселся верхом на поверженного мужчину. Тот глядел на него снизу полными страха глазами.
— Скотина! Ты ведь шпик! В лошадях ты ничего не понимаешь! Только болтаешь попусту. Дерьмо!
Обливаясь потом, он прижал рукой лицо парня в берете и дулом пистолета попытался открыть ему рот. Тот не давал сделать это, сжав губы и стиснув зубы.
Будто орудуя специальным инструментом, он стал выламывать «Берету» зубы. Протолкнув язык, всунул дуло в рот. Теперь пистолет торчал у «Берета» изо рта. На этот раз выстрел прозвучал громче. Кровь изо рта прыснула так, как бывает, когда треснет плод граната
Звук гитары оборвался. Он сбежал с лестницы. Сбив с ног девушку, которая шла посмотреть, что за шум наверху, он, пригнувшись, выбежал в переулок и припустил со всех ног.
Сразу вслед за этим поднялась суматоха.
ПОХИЩЕНИЕ
1
Где-то вдалеке послышался голос. «Хакидзаки-сан, Хакидзаки-сан!» — чётко доносились слова. Хакидзаки Тацуо открыл глаза.
Хозяйка пансиона[12] стояла рядом с его постелью на коленях. Она была в хафи[13], накинутом поверх ночного халата. Плечи её освещала электрическая лампочка, которую на ночь обычно выключали. Тацуо стал просыпаться.
— Хакидзаки-сан, Хакидзаки-са-ан!
Из-за спины хозяйки выглядывал Тамура Манкити.
— А, это ты? — Тацуо посмотрел на ручные часы, которые лежали у изголовья. Было начало четвёртого утра.
— Крепко ты спишь!
Полноватый Тамура пристроился у постели. Лицо у него было красное, так что Тацуо подумал, уж не пьян ли он. Но оказалось, что это не так. Лоб у Тамура был в поту. Он сопел носом, как бывало всегда в минуты возбуждения.
— Само собой, я сплю. Зачем в такое время врываться в чужой дом!
