Повестка дня — Икар - Роберт Ладлэм
— Никогда не слышала о таком.
— Они оба изменники, враги вашего правительства, вашей страны, если уж говорить точнее, поскольку речь идет о вашей стране.
Телефон продолжал назойливо звонить.
— Красивые слова, мистер Безымянный.
— Тогда покончим со словами! — воскликнул блондин, запуская руку под пиджак и извлекая большой черный автоматический пистолет. Он крутнул оба пистолета в руках, так что теперь держал их за стволы, рукоятками к Калехле, и протянул их девушке. — Вот. Возьмите. Но дайте мне шанс, мисс Рашад!
Пораженная, Калехла взяла оружие и заглянула европейцу в глаза. Слишком много глаз уже глядели на нее с мольбой раньше. Но этот мужчина смотрел не так, как смотрит человек, который боится умереть за свое дело, нет, в его взгляде была ярость человека, который боится потерять жизнь, так как тогда он не сможет это свое дело выполнить.
— Ну ладно, — медленно проговорила она. — Может быть, я дам вам этот шанс, а может, и не дам. Повернитесь, руки на стену!
Телефон не унимался все то время, пока секретный агент из Каира опытными пальцами ощупывала блондина с ног до головы, уделяя особое внимание подмышкам, поясу и щиколоткам. На нем действительно больше не было оружия.
— Не шевелитесь, — приказала она, нагибаясь вниз и вынимая телефон из коробки. — Мы не можем открыть дверь! — воскликнула она.
— Наш механик уже спешит к вам, мадам. У него был обеденный перерыв, но мы только что нашли его. Мы приносим свои глубокие извинения. Тем не менее, поскольку наши датчики указывают, что пожара или…
— Я боюсь, это мы должны извиняться, — перебила его Калехла. — Это просто ошибка — моя ошибка. Я нажала не на ту кнопку. Если вы нам расскажете, как заставить его снова двигаться, то ничего больше и не нужно.
— О? Да, да, конечно, — проговорил мужской голос, подавляя нотку раздражения. — В телефонном ящике находится переключатель…
Двери вестибюля открылись, и европеец тут же обратился к менеджеру в строгом костюме, который уже ожидал их.
— Извините, но сюда должен был приехать мой партнер по бизнесу. Я договорился встретиться с ним уже давно, но боюсь, я проспал — знаете, такой долгий, тяжелый перелет из Парижа. Его зовут Гринелл, быть может, вы его видели?
— Мистер Гринелл и несчастная миссис Ванфландерен уехали несколько минут назад вместе со своими гостями, сэр. Я полагаю, они направились на отпевание ее супруга, очень, очень любезный был джентльмен.
— Да, он был отличным партнером. Мы должны были все вместе ехать на отпевание, так что адреса у нас не было. Вы его случайно не знаете?
— О, нет, сэр.
— Может быть, кто-нибудь еще знает? Может, швейцар слышал адрес, который они давали шоферу такси?
— У мистера Гринелла свой лимузин — лимузины, если уж точнее.
— Идемте, — негромко сказала Калехла, беря блондина за руку. — Вы начинаете привлекать внимание, — продолжила она, направляясь вместе с ним к выходу. — Как вас зовут?
— Милош. Зовите меня просто Милош.
— Этого мне мало. Кроме того, у меня все оружие, вы не забыли?
— Если бы мы могли найти приемлемое убежище где-нибудь, я бы рассказал вам больше.
— Вы и так, черт возьми, расскажете мне гораздо больше, мистер Милош, и никаких больше этих ваших молниеносных бросков. Ваш пистолет у меня в сумочке, мой — под плащом и направлен прямо вам в грудь.
— Так что мы будем делать теперь, мисс Якобы Изгнанный Офицер ЦРУ из Египта?
— Мы будем обедать, ты, любопытный подонок. Я умираю с голоду, и все же каждую крошку со своей тарелки я буду подбирать левой рукой. Если ты сделаешь хоть одно подозрительное движение, можешь не рассчитывать больше на свои детородные способности, понял?
— Вы, похоже, очень крутая.
— Достаточно крутая, мистер Милош, достаточно крутая. Я ведь наполовину арабка, не забывайте об этом.
Они сидели друг против друга в большой круглой секции, которую выбрала Калехла, в итальянском ресторане за два квартала к северу от отеля. Варак рассказал ей в подробностях все, что он слышал в номере Ванфландеренов.
— Я был потрясен. Я никогда и на минуту не мог представить себе, что Эндрю Ванфландерен способен действовать в одиночку.
— Вы имеете в виду без того, чтобы его жена «всадила пулю в голову» и позвала кого-то из остальных, чтобы те обеспечили ему «шесть футов под землей» в Мексике.
— Именно. И она бы это сделала, вы же знаете. Он был идиотом.
— Ничуть, он был большим умником, учитывая его цели. Все, что делалось для Эвана Кендрика и ради него, неизбежно вело к его убийству из мести. Вы позаботились об этом, мистер Милош, начиная с того самого момента, когда встретились с Френком Сваном из Госдепартамента.
— Но без таких намерений, уверяю вас. Мне никогда не приходило в голову, что такое даже отдаленно возможно.
— Вы были неправы.
— Я был неправ.
— Давайте вернемся назад, к тому первому моменту — давайте вообще еще раз разберем все это дело, черт бы его подрал!
— Да не к чему возвращаться. Я ничего такого особенного не сказал.
— И все же нам известно гораздо больше, чем вы предполагаете. Нам просто пришлось разматывать ниточку, как выразился мой шеф… Строптивый новичок-конгрессмен попадает в чужую игру, где его проталкивают в разные важные комитеты Конгресса, на места, за которые другие пустили бы по рукам своих дочерей. Затем, поскольку председатель таинственным образом исчезает, он оказывается перед телекамерой и выступает по национальному телевидению, что ведет к еще более широкой известности, пик которой приходится на сногсшибательную, поведанную всему миру историю о его работе под прикрытием в Омане; и завершается все это тем, что президент вручает ему высшую медаль, которую может получить гражданское лицо. Намерения, стоящие за этим, вполне ясны, не так ли?
— На мой взгляд, это было организовано неплохо.
— А как насчет национальной кампании за то, чтобы включить его в список кандидатов, а фактически — чтобы сделать его следующим вице-президентом Соединенных Штатов?
— Вы и об этом знаете?
— Да, и это вряд ли можно назвать спонтанным актом со стороны политических заправил.
— Надеюсь, что он все же будет выглядеть таким.
— Да откуда вы такой взялись? — выпалила Калехла, наклоняясь вперед. Левой рукой она ковыряла свое блюдо из телятины, правая была скрыта от глаз под столом.
— Должен сказать вам, мисс Рашад, мне больно видеть, какие затруднения причиняет вам ваша еда. Я не опасен для вас, и я не убегу.
— Как я могу быть уверена и в том, и в другом? Что вы не опасны и что
