Андрей Завадский - Утро псового лая
Пока принц говорил, все внимание и правителя королевства, и его наследника, недовольно хмурившегося при каждом слове Хафиза, было приковано к Аль Джебри, и никто не увидел промелькнувшую на лице Аль Зейдина усмешку. Но глава разведки быстро справился с эмоциями, вновь придав лицу прежнее выражение внимания.
– Согласись, сын, в этом есть великий смысл, – обратился король, когда Аль Джебри умолк, ожидая решения государя, к наследнику престола.
– Половина королевства возмутится, узнав только, что мы хотим заключить с Ираном любое подобие союза, – мотнув головой, упрямо произнес Аль Бекри. – Немало твоих предшественников, отец, погибли от рук заговорщиков, недовольных их внешней политикой, или вынуждены были покинуть королевство, оставив престол, – напомнил наследник. – Это опасная игра, ставкой в ней может стать твоя жизнь.
– Нужно объяснить, зачем нам нужен этот союз, – не унимался Аль Джебри. – Да, кто-то возмутится при самой мысли о том, что мы станем заступником Ирана перед лицом Запада, но если убедить всех в том, что такой шаг необходим для их же блага, противников этого будет не столь много.
– Есть и иное, – отрицательно склонил голову наследник. – Мы не только восстановим против себя собственный народ, но и превратимся из союзника Америки в ее врага, лишимся ее поддержки. И если появится второй безумец типа Хусейна, мы можем оказаться перед ним беззащитными.
Самир Аль Зейдин, с видимым интересом наблюдавший за разгоревшимся спором, только сделал глоток крепчайшего кофе, спрятав в усы удовлетворенную усмешку. И вновь никто не заметил этого. Но король не собирался и дальше слушать эту перебранку, видимо, уже сделав выводы из сказанного обоими принцами.
– Это возможно, – кивнул Абдалла. – Соединенные Штаты поддерживают нас, и угрожая им, мы действительно лишимся той помощи, которую получали от американцев прежде. В Вашингтоне предателей не прощают, а мы станем именно предателями в их глазах.
– Намерение и действие не есть одно и тоже, – возразил Аль Джебри. – Мы лишь попросим американцев воздержаться от применения оружия, и если нам удастся убедить Иран отказаться от планов создания атомной бомбы, у американцев исчезнет для этого единственный веский повод. Да и не все в Вашингтоне жаждут новой войны, до сих пор еще не усмирив Ирак, где каждый день гибнут их солдаты.
– Это так, – вновь согласился король. – Народ Америки и многие из тех, кто правит им, устали от войны, которая унесла немало жизней их солдат. Но честь они ставят превыше потерь, и раз пригрозив, ввяжутся в новую войну. Но если у них будет веская причина воздержаться от этого, например, угроза лишиться аравийской нефти, он могут отступить, не потеряв при этом лицо.
– Совершенно верно, государь, – почтительно склонился Аль Джебри, в глазах которого блеснуло торжество. Его замысел осуществлялся здесь и сейчас, и, казалось, помешать его окончательному воплощению не могло ничто. – Будут довольны все, и Америка, которая не станет демонстрировать свою слабость, и Иран, который избежит столкновения с самым грозным противником в мире, просто не способного завершиться победой персов.
– Что ж, ты умеешь убеждать, спору нет, – кивнул король. – Но пусть свое слово скажет почтенный Аль Зейдин. Я желаю знать мнение начальника моей разведки. – Абдалла требовательно взглянул на своего советника: – Ты по праву занимаешь этот пост, не раз доказав свой ум и прозорливость, и сейчас я хочу услышать от тебя разумный совет.
– Государь, – Самир почтительно кивнул, не поднимаясь, в прочем, из кресла, в котором удобно устроился, и лишь отставив в стону чашечку кофе. – Замысел почтенного принца Аль Джебри связан с немалым риском, и он действительно может не встретить понимания у многих в королевстве, в том числе и у тех, кто вашей волей находится на высоких постах. Но, – при этих словах Аль Зейдин сделал успокаивающий жест в сторону Аль Бекри, как бы призывая того к молчанию, – я уверен, что многих мы сумеем убедить, разъяснив суть этого замысла, против остальных же, тех на кого не подействуют слова, есть ваша гвардия, которая исполнит любой приказ. Впрочем, я уверен, упрямцев не будет слишком много, – заметил глава разведки. – Наступают такие времена, когда приходится применять силу против своего народа, убивая немногих, чтобы прочие могли жить дальше, не ведая горя, не ведая войны. И очень скоро, поняв, чего вы добились, ваши самые яростные противники станут верными союзниками, забыв о вражде. Да, союз с Ираном покажется многим кощунственным, но это лучше, чем стать пособниками тех, кто почти открыто поклоняется в своей стране дьяволу, в деле истребления единоверцев. Недовольства не избежать, но, явив свою силу, вы заставите всех выполнять вашу волю, невзирая на собственные их мысли.
– Конечно, я не говорил, что весь этот замысел не связан с риском, – подхватил Аль Джебри. – Риск есть, и немалый, это верно, как и то, что солнце всякий раз встает на востоке. Но скажи мне, повелитель, что лучше, в бездействии, словно покорный скот, ждать начала большой войны, которая, как смерч, затянет нашу страну, или рискнуть, и в случае успеха стать подлинным лидером всего Ближнего Востока, вождем всех мусульман, правителем, благодаря усилиям которого удалось избежать хаоса и разрушения? – Принц вопросительно уставился на короля, пребывавшего сейчас в задумчивости.
– Доводы твои кажутся убедительными, в словах твоих я ощущаю мудрость, – задумчиво произнес, помедлив несколько секунд, король Абдалла.
Разум правителя Саудовской Аравии пребывал в смятении, ведь риск был действительно велик. На одной чаше весов была ссора с давним союзником его страны, на другой – раздор в королевстве. И как трудно было сделать выбор из двух зол! Осмелившись угрожать Америке, король мог остаться беззащитным перед лицом врага, того же Ирана, на верность которого Абдалла едва ли рассчитывал. И к тому же союз с Тегераном восстановит против правителя очень многих, в том числе и тех, кто обладал достаточной властью, чтобы просто сменить правящую династию. И не было сомнений, что американцы, почувствовав угрозу себе, станут всячески поддерживать любых заговорщиков, если только те пообещают остаться преданными союзниками Вашингтона.
Но и оставлять все так, как есть, было опасно. Иран, чувствуя все возрастающую угрозу со стороны заокеанской сверхдержавы, делал все, чтобы защитить себя, но тем лишь больше уверял американцев необходимости решения проблемы военным путем. Да даже если Вашингтон не рискнет устраивать еще одну войну, не решив прежде все проблемы в Ираке, может обеспокоиться Израиль, а это ядерная держава. И правитель Саудовской Аравии меньше всего хотел наблюдать за тем, как в считанных сотнях километров от границы его страны вырастают атомные "грибы", и ветер пустынь несет радиоактивные облака к Эр-Рияду.
Любое решение, какое бы не принял сейчас владыка Саудовского королевства, грозило самыми серьезными последствиями, и в случае малейшей ошибки король мог лишиться не только трона, но и жизни. Так уже не раз случалось в истории королевства, когда недовольная решениями государя родня, а все ключевые посты в стране издавна принадлежали родственникам правящего монарха, избавлялась от неугодного правителя, используя вооруженную силу. И потому очень трудно было решиться на шаг, который мог превратить королевство в изгоя.
– Но все же не должно ли нам проявлять большую осторожность? – с некоторой неуверенностью вымолвил король, сейчас, как никогда прежде, желавший услышать по-настоящему мудрый совет. – Ссориться с Америкой, да еще и со своими подданными, заигрывая с нашим давним соперником, Ираном, очень опрометчиво.
– И к тому же Америка не так сильно зависит от нашей нефти, чтобы испугаться пустых угроз, – встрял Аль Бекри, чувствуя, что король колеблется. Принцу вовсе не хотелось провести остаток жизни в изгнании, ведь, свергнув Абдаллу, его точно не оставят наследником престола, найдя более послушного человека, благо принцев в саудовском королевстве было немало, и они обладали равными правами на престол. – Их снабжает Мексика, да и на территории Соединенных Штатов есть немало нефтяных месторождений, почти не используемых. К тому же часть поступающей из-за океана нефти американцы закачивают в гигантские подземные хранилища, постоянно поддерживая запас, которого хватит на несколько месяцев даже при полном отсутствии поставок. Они продержатся достаточно долго для того, чтобы в королевстве начались волнения, и в лучшем случае ты, отец, отказался бы от планов давления на американцев и их прихвостней на Западе.
– Все это верно лишь отчасти, – возразил Аль Джебри, поддерживаемый одобрительными кивками начальника разведки. – Да, у американцев есть немалый запас, как раз и предназначенный на тот случай, если прекратятся поставки нефти с Ближнего Востока. Это верно, как верно и то, что они получают большую часть нефти из Мексики и с собственных нефтяных платформ в Мексиканском заливе, – согласился принц Хафиз. – Но Америка – страна демократии, где важно мнение простого народа. А народ этот, устрашившись лишиться бензина для своих автомобилей, которые там есть у каждого взрослого гражданина, мгновенно забудет обо всех запасах в подземных хранилищах, едва только тень нефтяного эмбарго замаячит на горизонте. И определенные силы, политические партии, противостоящие нынешнему президенту, воспользуются этим, раздув панику до предела, в надежде вознестись на вершины власти на волне всеобщего смятения. Голос разума никто не услышит, всеми будут двигать эмоции, первобытные инстинкты. А если вспомнить, что за последние годы народ Америки уже успел устать от войны, что ведут их президенты, сменяя друг друга, на Востоке, мало кто из их обывателей будет жаждать разрешить кризис силой оружия, – непоколебимо произнес принц. – Мы используем не только нефть, но и страх, дабы победить в этом противостоянии. А страх, если правильно воспользоваться им, может стать поистине всесокрушающим оружием. И при известной твердости и решимости идти до конца, нам обеспечен успех.
