Том Клэнси - Охота за «Красным Октябрём»
— Как семья, доктор? Готовятся к Рождеству?
— Да, вот только Салли очень беспокоится. Боится, что Санта-Клаус не знает о нашем переезде и не сумеет отыскать её в Англии. Но, полагаю, он её отыщет, — улыбнулся Райан.
— Дети такие милые, пока маленькие. — Она нажала на скрытую кнопку. — Вас ждут, доктор Райан, проходите.
— Спасибо, Нэнси. — Райан повернул ручку двери, охраняемую электронным механизмом, и вошёл в кабинет заместителя директора по разведывательной деятельности.
Вице-адмирал Джеймс Грир сидел в своём кресле, откинувшись на его высокую спинку, и читал досье. На огромном письменном столе красного дерева лежали аккуратные стопки папок с красными полосами на краях и различными шифрами на обложках, обозначающими уровень секретности.
— Привет, Джек! — произнёс он через весь кабинет. — Хочешь кофе?
— С удовольствием, сэр, спасибо.
Джеймсу Гриру было шестьдесят шесть лет. Он провёл всю жизнь на флоте и теперь продолжал работать, несмотря на пенсионный возраст, как и Хаймен Риковер,[6] хотя работать с Гриром было намного легче. Он был из «мустангов», то есть стал офицером, начав службу с матроса, благодаря незаурядным способностям был принят в Военно-морскую академию и на протяжении следующих сорока лет продвинулся до звания вице-адмирала с тремя звёздами на погонах.[7] Сначала Грир командовал подводными лодками, затем посвятил себя разведывательной работе. Он был требовательным начальником, проявлял заботу о тех подчинённых, которые обнаруживали способности и вызывали его симпатию. Райан принадлежал к числу таких счастливчиков.
К немалому неудовольствию Нэнси, адмирал Грир предпочитал сам готовить кофе, и на тумбочке за его столом стояла кофеварка, так что ему достаточно было повернуться в кресле, чтобы дотянуться до неё. Райан налил себе чашку — скорее это была кружка морского образца, без ручки. Грир варил настоящий морской кофе, крепкий, со щепоткой соли.
— Ты не проголодался, Джек? — Грир достал из ящика стола коробку из-под печенья. — У меня есть сладкие булочки.
— Спасибо, сэр. Я ничего не ел во время перелёта. — Райан взял булочку вместе с бумажной салфеткой.
— Все ещё не любишь летать? — Грир лукаво улыбнулся. Райан опустился в кресло напротив адмирала.
— Полагаю, пора бы привыкнуть. «Конкорд» мне нравится больше, чем широкофюзеляжные самолёты. По крайней мере бояться приходится не так долго.
— Как домашние?
— Спасибо, сэр, все в порядке. Салли пошла в первый класс и ей нравится в школе. А маленький Джек бродит по всему дому. Кстати, булочка очень вкусная.
— Рядом с моим домом открылась новая кондитерская. Прохожу мимо неё каждое утро. — Адмирал выпрямился в кресле. — Итак, что привело тебя сюда?
— Фотографии нового советского подводного ракетоносца, вот — «Красный Октябрь», — небрежно произнёс Райан и отпил глоток кофе.
— Вот как? И что хотят взамен наши английские друзья? — В голосе Грира звучало подозрение.
— Им хочется ознакомиться с новыми приборами Барри Сомерса, улучшающими качество фотоизображения. Для начала не с самими приборами, а только с обработанными снимками. Мне кажется, это неплохая сделка, сэр. — Райан знал, что в ЦРУ нет фотографий новой подлодки. У оперативного управления не было ни своего агента на верфи в Северодвинске, ни надёжного человека на базе подводных лодок в Полярном. Более того, ряды «бетонных амбаров» для укрытия подлодок, построенных на советских базах по образцу крытых немецких доков времён второй мировой войны, делали беспомощными и разведывательные спутники с их фотосъёмкой из космоса. — У меня здесь десять кадров, сделанных под косым углом, по пять кадров носовой и кормовой частей подлодки, а также кадры с каждой стороны, ещё не проявленные, так что Сомерс может с них начать. Мы ещё не взяли на себя никаких обязательств, сэр, но я сказал сэру Базилу, что вы обдумаете его предложение.
Адмирал что-то проворчал под нос. Сэр Базил Чарлстон, глава английской разведывательной службы, был мастером quid pro quo.[8] Он нередко предлагал поделиться со своими более могущественными друзьями источниками информации, а месяц спустя просил что-нибудь взамен. Разведывательные игры часто напоминали примитивную рыночную торговлю.
— Чтобы воспользоваться новой системой совершенствования снимков, Джек, нам нужна камера, которой произвели фотографирование.
— Я знаю. — Райан извлёк фотоаппарат из кармана пиджака. — Это усовершенствованная дисковая камера «Кодак», по мнению сэра Базила, последнее слово в шпионской фотосъёмке, плоская и делает снимки отличного качества. Её, как он сказал, можно спрятать в кисете для табака.
— Откуда ты знал, что нам понадобится камера?
— Вы хотите сказать, когда Сомерс пользуется лазерами, для того чтобы…
— Райан! — рявкнул адмирал. — Что тебе известно об этом?
— Не волнуйтесь, сэр. Помните ещё в феврале меня пригласили для обсуждения проблемы новых пусковых шахт для ракет СС-20 на китайской границе? Там присутствовал Сомерс, и вы попросили меня отвезти его в аэропорт. По дороге он принялся восторженно болтать об этом великом открытии, над которым будет работать на Западе, и не переставал говорить до самого порта Даллеса. Из того немногого, что я понял, Сомерс пропускает лазерные лучи через объектив фотоаппарата и получает математическую модель объектива. В результате он может взять экспонированный негатив, разложить изображение на первоначально поступающие в него световые лучи и затем с помощью компьютера прогнать изображение через теоретически смоделированный на нём же объектив для получения идеального снимка. Впрочем, не исключено, что я что-нибудь и напутал. — По лицу Грира он видел, что все понял правильно.
— Сомерс слишком много болтает.
— Я предупредил его об этом. Но после того как человека прорвало, не затыкать же ему рот?
— А что известно британцам? — спросил Грир.
— Об этом можно только гадать, сэр. Сэр Базил спросил меня, и я ответил, что вопрос не по адресу, — ведь я специалист по экономике и истории, а в физике — профан. Я сказал, что нам понадобится камера, но это было ему известно. Он достал её из ящика стола и передал мне. Так что от меня сэр Базил ничего не узнал, сэр.
— Интересно, с кем ещё разговаривал Сомерс? Ох уж эти гении! Живут в собственном безумном мирке и даже не задумываются о последствиях. Иногда он ведёт себя, как маленькое дитя. А ты ведь знаешь о первом правиле безопасности: вероятность раскрытия секрета пропорциональна квадрату числа людей, посвящённых в него. — Это было любимым высказыванием Грира.
Зазвонил телефон.
— Грир слушает… хорошо. — Адмирал повесил трубку. — Сюда поднимается Чарли Давенпорт — ты предложил пригласить его. Должен был приехать ещё полчаса назад. Наверно, это из-за снегопада. — Он махнул рукой в сторону окна. Уже выпало два дюйма снега и ещё ожидали к вечеру. — Стоит упасть одной снежинке в этом городе, и все движение замирает.
Райан рассмеялся. Грир, уроженец штата Мэн на северо-западе, никак не мог понять проблем Вашингтона.
— Значит, Джек, ты считаешь, что фотографии стоят такой цены?
— Нам хотелось получить эти снимки уже давно, особенно после того, как об этой подлодке начали поступать такие противоречивые сведения. Решать вам с судьёй, но мне кажется, что за подобный товар цена не такая уж и высокая. Фотографии очень интересные.
— Следует завести своих людей на этой проклятой верфи, — проворчал Грир. Райан не знал, почему оперативное управление допустило такой промах. К полевым операциям он проявлял мало интереса. По призванию Райан был аналитиком, и его не интересовало, каким образом добывают материалы, попадающие ему на стол. — Базил ничего не говорил тебе о своём человеке?
Райан улыбнулся и отрицательно покачал головой.
— Нет, сэр, да я и не спрашивал его об этом.
Грир одобрительно кивнул.
— Доброе утро, Джеймс!
Райан повернул голову и увидел вице-адмирала Чарлза Давенпорта, директора Управления военно-морской разведки, следом за которым вошёл капитан первого ранга.
— Привет, Чарли. Ты знаком с Джеком Райаном?
— Хелло, Райан.
— Мы встречались, — заметил Райан.
— Познакомьтесь, это капитан Казимир.
Райан пожал руки пришедшим. Несколько лет назад он встретился с Давенпортом, когда делал доклад в военно-морском колледже в Ньюпорте, штат Род-Айленд. Тогда во время обмена мнениями Давенпорт здорово погонял его. Ходили слухи, что с ним трудно работать. Давенпорт был раньше морским лётчиком, и его лишили права управлять самолётом после того, как он промахнулся мимо троса аэрофинишера и врезался в предохранительный барьер. Говорили, что с тех пор он так и не простил нанесённую ему обиду. Не простил кому? Этого никто не знал.
