Станислав Рем - Переведи меня через Майдан...

— Ну, что, Тарас? — Владимир Николаевич упал на заднее сиденье, рядом с помощником. — Как сегодня поведём дело?

— Как и планировали.

— Алексеев в курсе твоих планов?

— Зачем? Наши ребята уже всё блокировали. И трибуну, и место спикера. Ещё с пяти утра. Так, что когда Юрий Витальевич придёт к своему креслу, то оно, временно, будет занято.

— Дальше.

— Литовченко вчера встречался с Онойко. Они договорились о политреформе.

— Замечательно. — Яценко удовлетворённо потёр руки.

Тарас Гнатович раскрыл блокнот, перелистал его.

— Козаченко сегодня собирается вынести законопроект о пересмотре результатов второго тура голосования.

— Отдельно?

— Да.

— Ни в коем случае. Только в «пакете» с политреформой. Так и передай Онойко. — Яценко хлопнул коллегу по плечу. — Я ведь, Тарас Гнатович, приехал не один. Захватил с собой Смелякова. Довольно толковый мужичок. Мы с ним в самолёте имели очень даже интересную беседу. Так что моим оппонентам просто, за здорово живёшь, протянуть законопроект не получится.

— У нас появились изменения в планах? — удивлению Тараса Гнатовича не было границ.

— Не совсем. Ты Конституцию давно читал?

— А что?

— А то, что если результаты второго тура голосований признаны недействительными, то…

Яценко сделал паузу. Коновалюк мысленно ухватился за произнесённую фразу, и тут же вспомнил текст соответствующей статьи в главном законе Украины:

— Назначаются перевыборы.

Яценко прищёлкнул пальцами правой руки.

— Вот именно. Через полгода. А потому, у нас появляется дополнительный шанс: ещё есть шесть месяцев. На подготовку к новым выборам. Премьером поставят моего зама, естественно, временно. Кучерук не захочет что-то кардинально менять в правительстве, до новых выборов. А там, мы своего уже не упустим. Как тебе?

— А Майдан?

— Что Майдан? — вскинулся Владимир Николаевич. — Майдан, Майдан… Мы принимаем всё по Конституции Украины. Ни на йоту не отступая от неё. Пусть и они чтят законы Украины. Есть такое положение? Есть. Будьте добры, выполнять. Майдан… Да пусть себе стоит хоть все предстоящие полгода.

— А если не получится? По разным причинам?

— А оно и не получится. Козаченко не дурак. Прекрасно понимает, что полгода ему не выдержать. А потому и согласится принять политреформу. В полном объёме, именно так, как она прописана у Онойко. А это значит, место премьера после следующих парламентских выборов мне гарантировано.

Яценко несколько развернулся в сторону собеседника.

— Как тебе моя мысль?

— Умно. По закону. Хотя…

— Но ты же в неё поверил? Вот и Козаченко должен поверить. А иначе за «пакет» он ни в жизнь не проголосует. Будет тянуть время. Заводить массы. А нам ни в коем случае нельзя потерять свои территории. А ещё лучше, и центр приплюсовать. Мне очень нужна поддержка Киева. Кровь из носу. Так, чтобы, когда стану премьером, я мог вообще к чёртовой матери ликвидировать институт президентства. А потому, пан Коновалюк, готовься к новой борьбе.

Генерал-лейтенант Виктор Васильевич Проклов стоял у окна, спиной к сидящим. От чего у Медведева сложилось впечатление, что глава СВР далеко не в духе. К тому же, за столом, напротив, по хозяйски расположился полноватый и лысоватый Леонид Семёнович Шульга, первый зам. Проклова. Щетинин отсутствовал. А потому, рассудил Медведев, следует находить наиболее дипломатические выражения. К тому же, Медведев постоянно помнил о той информации, которую сумел «скачать» из различного рода изданий, связанных с десятыми числами текущего месяца. 12 ноября «первый» имел встречу с канцлером ФРГ, о чём было освещено в прессе. Также глава российской федерации виделся с рядом крупных западных бизнесменов, о чём в российской печати сообщено не было. Но, информация прошла по Украине, переданная в Киев из европейских СМИ. И речь, во время «встречи без галстуков» шла о строительстве нового транзитного газопровода, альтернативе подобного сооружения, проходящего через Украину и Беларусь. Теперь Медведев ощущал себя минёром. Вилен Иванович, который мог его прикрыть, отсутствовал. А потому, каждая неосторожная, непродуманная фраза могла привести к катастрофе.

— К сожалению, генерал Щетинин в больнице. — первым начал руководитель службы внешней разведки, заметив несколько недоумённый взгляд подчинённого. — Он должен был лично проинформировать меня. Но, как вы, полковник, понимаете, дать более полный анализ произошедших событий в Украине теперь предстоит вам. Вы готовы сообщить нам всё? Детально и подробно.

Как же, промелькнула мыслишка в голове Медведева, так я вам всё детально и расскажу…

— Так точно, товарищ генерал. — полковник вытянулся по стойке «смирно». — С чего прикажете начать?

— А с начала и начните. — Проклов устроился в своём кресле и кивнул на соседний стул. — И садитесь, полковник. Разговор, думаю, будет долгим. И, надеюсь, содержательным. Начинайте.

— В таком случае, товарищ генерал, разрешите выкладывать как факты, так и собственные домыслы.

— Прошу.

Медведев раскрыл папку, и принялся извлекать из неё документы, в вперемешку с какими-то рисунками и графиками.

— Начало активной работы по Украине было положено с дела по отравлению Козаченко. Нас, за несколько дней, предупредили, что кандидата от оппозиции собираются отравить небольшой дозой специально изготовленного яда, для того, чтобы полностью перевести на него всё информационное пространство.

— Какого яда? — тут же перебил полковника Леонид Семёнович Шульга.

— Точной информацией, к сожалению, не владею. Но в кулуарах киевского политического бомонда упорно оговаривается версия, что Козаченко отравили диоксином.

— Не слишком ли дорогое удовольствие? — разрешил себе высказать недоумение заместитель Проклова.

— В данном случае, нет, товарищ генерал. — тут же отреагировал Медведев. — Диоксин изготовляется всего в четырёх странах мира. В том числе, и у нас. Трое из этих стран открыто поддерживают украинскую оппозицию. Так что, по версии организаторов покушения, подозрение должно было упасть в первую очередь на нашу державу. Не исключаю тот факт, что использовался диоксин именно нашей, отечественной разработки.

— Подозреваете, кто-то из учёных вывез отравляющее вещество в Киев? — спросил Шульга.

— Вполне возможно, и не учёные. — ответил заму полковник, однако его взгляд упрямо смотрел на Проклова. — И вполне возможно, не в Киев. Доза, которой должны были отравить Козаченко, предполагалась быть таковой, чтобы повредить только некоторые части тела кандидата.

— Такое возможно? — Проклов обратился к Шульге. Тот неопределённо пожал плечами: проверим. — Продолжайте.

— Таким образом, Козаченко, через болезнь, по их прогнозам, должен был превратиться в своеобразное знамя, символ будущих событий. Однако, то ли с дозой перемудрили, то ли организм пострадавшего оказался слишком слабым, но факт остаётся фактом: он чуть не умер.

— Достаточно сантиментов. — отмахнулся Виктор Васильевич. — Мы помним доклад Щетинина.

— Я просто напомнил, о происшедшем, товарищ генерал. Теперь по сути. Нами был подан рапорт о происходящем, ещё до того, как…

— Мы и это помним. — Шульга резко оборвал Медведева. — Ближе к цели доклада.

— Слушаюсь. — Медведев подтянулся: вот оно, минное поле. — Миссию по обеспечению информацией об отравлении в Украине возложили на политолога Лугового. — полковник специально не отметил тот факт, что кандидатуру Лугового предложили Щетинину из окружения Проклова. Если, не он сам. Но сейчас вспоминать данные обстоятельство не следовало. — Однако, информация не дошла до Козаченко. Мы пытались разобраться, в чём причина. — Медведев разложив перед собой недавно сделанные фотографии и бумаги, бросил быстрый взгляд на генерала. Тот, как отметил полковник, спокойно смотрел на предложенные снимки. Первая мина, прошептал про себя Герман Иванович, и продолжил доклад. — И мы её обнаружили. Перед поездкой в Киев, Лев Николаевич Луговой имел три встречи с следующими господами. Депутатом Бундестага Гюнтером Шлоссером, — фотоснимок лёг перед руководителем разведки. — Шлоссер недавно прибыл в Киев, в составе Еврокомиссии по урегулированию проблемы. Далее. Луговой встречался с нашим первым олигархом, Старовицким. — вторая фотография, с изображением бизнесмена, легла напротив генерала. — А также с Густавом Велером, сотрудником института политических стратегий в Бонне, который, по странному стечению обстоятельств, сейчас тоже находится в Киеве. Именно Велер имел несколько встреч с Козаченко, в момент лечения последнего а Вене. Вот фото. К сожалению, о встрече Велера с Луговым нам стало известно буквально на днях. К тому же, имеются веские основания предполагать, что именно Велер являлся организатором отравления Козаченко. А потому, вывод нами был сделан следующий: либо Лев Николаевич Луговой передал информацию с опозданием. Либо он её передал такому человеку из команды Козаченко, которой не вхож в ближайшее окружение «Казачка». Второй, или третий состав. Либо, третий вариант: он её вообще никому не передавал. И ещё. Предполагаю, точнее, не исключаю вероятность того, что именно Луговой доставил российский диоксин за границу. У него для этого имелись все возможности.