Игорь Прелин - Агентурная сеть
Первые же результаты, полученные с помощью установленного на конспиративной квартире микрофона, превзошли все наши ожидания.
Сначала контрольный пункт работал в автоматическом режиме, потому что Базиленко, отвечавший за его работу, не мог просиживать там все двадцать четыре часа в сутки, ожидая, когда «Ринго» соизволит встретиться со своими связями. Но постепенно мы накопили достаточно много информации и, как правило, заранее знали, когда и с кем он будет встречаться, потому что в конце каждой встречи «Ринго обговаривал день и время следующей. Имея в своем распоряжении график его встреч, Базиленко не только в нужный момент включал закладку, но и заранее предупреждал „Артура“, когда ему следует быть возле дома, где располагалась конспиративная квартира, чтобы взять под наблюдение и установить выходящего из нее человека.
Прошло каких-то три месяца, и мы знали едва ли не всех агентов, которых „Ринго“ принимал на этой конспиративной квартире. В их числе оказалось несколько руководителей местных прогрессивных организаций, ряд лидеров оппозиционных политических партий и группировок и другая не менее представительная публика. Так мы установили, что американская разведка фактически контролирует деятельность всех противников президента страны и в случае его смещения вполне может рассчитывать на то, чтобы привести к власти своего ставленника.
Зафиксировали мы и несколько встреч „Ринго“ с „Меком“. Проанализировав записи их бесед, мы пришли к выводу, что „Мек“ сотрудничает с нами честно и добросовестно выполняет все наши рекомендации.
Все это время, пока мы один за другим выявляли и устанавливали связанных с „Ринго“ агентов американской разведки, у меня не выходил из памяти подслушанный нами разговор Гэлбера с Коплендом, во время которого обсуждался вопрос об осуществлении террористических актов в сопредельной стране, и Копленд сказал, что этим будет заниматься секция „глубокого прикрытия“. Вполне резонно было предположить, что „Ринго“ не окажется в стороне от участия в этом деле, а следовательно, нам удастся зафиксировать какие-то конкретные действия, направленные на подготовку и реализацию этих акций.
В конце концов эти ожидания оправдались.
В один из вечеров конспиративную квартиру посетили сразу два человека, с которыми „Ринго“ разговаривал на португальском языке. И разговаривал как раз о том, на кого из представителей антиправительственных группировок в сопредельной стране можно опереться при проведении террора.
Мы поначалу предположили, что „Ринго“ встречался с эмиссарами, прибывшими из сопредельной страны. Но „Артур“ на очередной встрече сообщил Базиленко, что вскоре после того, как закончился этот разговор, из дома вышли два белых человека. Имея указание брать под наблюдение только представителей черной расы, „Артур“ следить за ними не стал.
Как оказалось впоследствии, он поступил весьма осмотрительно, потому что эти бледнолицые были большими доками в своем деле, и слежка за ними могла закончиться для „Артура“ плачевно!
О том, кто эти люди, мы узнали несколько позже, когда на конспиративную квартиру пришел Гэри Копленд, и „Ринго“ отчитывался перед ним о проделанной работе. Вот тогда-то и выяснилось, что к подготовке террористических актов в сопредельной стране имеют непосредственное отношение два бывших офицера ПИДЕ — португальской охранки при салазаровском режиме, которые после победы португальской революции остались не у дел и подрядились работать на ЦРУ в качестве так называемых „профессиональных агентов“, то есть тех, с кем это ведомство заключает специальные контракты. А контракты такие заключались с людьми, имевшими соответствующую профессиональную подготовку и практические навыки во всякого рода грязных делах, которые на жаргоне ЦРУ назывались „полувоенными операциями“.
Я обратился за помощью к „Атосу“, он сделал соответствующий запрос в иммиграционную службу, и вскоре установочные данные и фотографии этих португальцев были отправлены в Центр.
Как и следовало ожидать, за ними тянулся длинный шлейф кровавых преступлений, совершенных в Мозамбике и Анголе во время антиколониальной войны: они были исполнителями массовых карательных акций против коренного населения и теперь разыскивались властями этих государств для привлечения к ответственности. Поэтому-то они и искали защиты и покровительства у американской разведки и ради этого были готовы совершать новые преступления. Люди с таким прошлым и настоящим очень не любят, когда за ними следят!
В процессе дальнейшего наблюдения за деятельностью „Ринго“ мы выяснили, что периодически, примерно раз в полтора-два месяца он выезжает в сопредельную страну. При этом, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания контрразведки, испытывавшей вполне объяснимое недоверие ко всем американским гражданам, поскольку именно США оказывали всестороннюю поддержку антиправительственным силам, „Ринго“ пользовался поддельным мексиканским паспортом на имя Мигеля Гонзалеса, инженера все той же нефтяной компании „Тексако“, которая вела добычу нефти на континентальном шельфе и имела в сопредельной стране свое представительство.
Через возможности представительства КГБ, поддерживавшего официальные контакты со спецслужбами сопредельной страны, были получены сведения, что „Ринго“ осуществлял конспиративную связь с липами, арестованными по подозрению в проведении враждебной деятельности против законного правительства.
Но, как выяснилось, „Ринго“ занимался не только этим, а во время наездов в сопредельную страну не забывал и о личной выгоде.
Так, один из находившихся в тюрьме главарей контрреволюционной организации на допросе показал, что незадолго до своего ареста он получил от него на цели организации три тысячи долларов и определенную сумму в местной валюте. При этом „Ринго“ потребовал, чтобы он написал расписку в получении двадцати тысяч долларов.
Элементарные подсчеты показали, что семнадцать тысяч долларов никак не соответствуют количеству заменившей их местной валюты: по официальному курсу ее должно было быть меньше, а по курсу „черного“ рынка больше. Даже арестованный главарь высказал твердое убеждение, что в результате этой финансовой „операции“, а „Ринго“ проделывал такие трюки при каждом посещении сопредельной страны, он прикарманил от пяти до семи тысяч долларов.
Эти показания были записаны на магнитофон и оформлены соответствующим протоколом.
Какая разведка не мечтает, чтобы ее агентурная сеть состояла исключительно из беспредельно преданных ей, надежных людей, готовых, как говорится, не за страх, а за совесть, — а если потребуется, то и не щадя живота своего, — добывать для нее актуальную, достоверную и, что самое главное, секретную информацию о самых сокровенных тайнах враждебного государства?
Какая разведка не стремится привлекать к сотрудничеству своих единомышленников, разделяющих господствующую в стране, которую представляет разведка, идеологию, придерживающихся тех же самых убеждений, исповедующих ту же религию, признающих те же моральные и нравственные ценности?
Какая разведка не желала бы иметь в числе своих агентов глубоко порядочных, честных и бескорыстных людей, для которых смысл жизни заключался бы в служении благородным идеалам, а не в меркантильных расчетах?
Но как реализовать эти мечты, стремления и желания, где набрать столько идеальных агентов, чтобы укомплектовать ими все разведки мира? И существуют ли в природе такие агенты? Недаром же такой авторитет в области разведки, как первый директор ЦРУ Аллен Даллес одну из глав своей книги озаглавил „Миф об идеальном агенте“?
Не оспаривая его приоритета в рассуждениях на эту тему, мне остается только согласиться с его выводами, что идеальных агентов (как это ни прискорбно!) нет и быть не может. Потому что все агенты — это прежде всего живые люди со всеми их достоинствами и недостатками, и, решаясь на сотрудничество с иностранной разведкой, они в большинстве своем руководствуются далеко не самыми благородными побуждениями.
Времена, когда люди сотрудничали с разведками за идею, как это было, например, в 30-е и 40-е годы, когда основным мотивом сотрудничества являлся антифашизм, давно и безвозвратно ушли. Теперь ими движут, как правило, более земные и зачастую довольно низменные побуждения. А потому вербовать агентов приходится в основном из числа людей ущербных, закомплексованных, одержимых страстями или наделенных какими-то пороками, страдающих непомерным самомнением и, как им кажется, непонятых своим окружением, недополучивших причитающихся им благ и почестей за свои реальные или мнимые заслуги перед страной, которую они собираются предать, корыстолюбивых и беспринципных, превыше всего ставящих личную выгоду и собственное благополучие, злобных и мстительных, не умеющих прощать нанесенные им обиды и оскорбления, азартных игроков, ради сомнительного удовольствия готовых поставить на карту собственную судьбу и судьбу своих близких и наивно полагающих, что им удастся избежать возмездия за свои прегрешения.
