Заговор - Александр Мокроусов
В 04:45 я отодвинул кресло, бесшумно отворил дверь и вышел в коридор. В очередной раз, тихо, по стеночке, я спустился сначала на первый этаж, а затем, через скромную дверь в левом крыле вышел на не широкую лестницу и спустился на два пролета вниз, в подземный гараж. В темноте вижу очертания белого пятидверного Фольксвагена Кедди. Он стоит там, где и положено со слов тетки Розы, в пяти метрах от выхода на паркинг, задней дверью ко мне. Несколько быстрых шагов, тяну ручку левой, более широкой створки двери на себя. Дверь открывается и я, буквально ныряю в кузов, плотно прикрывая за собой дверь. Как и обещала Роза, лампочка багажного отделения при открывании двери не зажглась. Внутри темно, но через несколько минут глаза привыкают и я начинаю различать предметы. В кузове пусто, поэтому я спокойно, на четвереньках, проползаю к заднему ряду сидений и вытягиваюсь вдоль них. Остается подождать несколько минут и меня вывезут из этой казачьей вотчины.
До восхода солнца было еще минут тридцать, но рассвет уже начался. Часы показывали 5:05, а Розы все еще не было. По моим прикидкам, до шести утра никто ко мне в комнату соваться не будет, а вот потом меня точно наведают. Значит, если кухарка не появится в течении часа, мне нужно возвращаться в свою комнату. Хоть я и не рассматривал вариант провала побега, но затычку из дверной рамы я, выходя, не вынул, так что вернуться в комнату смогу без труда. Кххм, без труда. При условии, что не столкнусь с кем-нибудь по пути. Ну а если за продуктами поедет не тетка Роза, если сейчас в машину сядет кто-то из горничных или охранников? Без набора таблеток и карты-схемы приема мне уезжать из этого дома нет никакого смысла, до очередного приема антидота остается часов шесть-восемь. Забавно будет, если я сбегу и моя голова лопнет на свободе.
Шаркающие шаги прервали мои размышления. Услышав эти звуки я сначала напрягся, но тут же улыбнулся и расслабился. Судя по звуку, кто-то не тяжелый шел по бетонному полу. Шарканье было легким, как будто человек не просто волочит ноги от усталости, а просто лениво шагал по очень скучному, обыденному делу, при этом никуда не торопясь. Но я догадался, что это Роза таким образом заранее дает мне понять о своем приближении. Она идет одна. Если бы с ней кто-то был, она наверняка начала бы с ним разговаривать. Все по прежнему очень хорошо. Но на всякий случай я все же вжался в спинку заднего ряда сидений.
Водительская дверь открылась. Кто-то уселся в кресло, захлопнул дверь. В щель под сиденьями я видел чьи-то ноги в темных джинсах и кроссовках. Разобрать мужские это ноги или женские невозможно. Судя по звуку открылся бардачок. Вероятно ключ от машины хранится именно в нем, Роза говорила, что на парковке рабочие машины никогда не запираются.
— Бог ты мой, Бог ты мой, поедем что ли. — Роза завела двигатель.
И в этот момент я услышал звук, который окончательно уверил меня в том, что все получится, все будет хорошо. На резиновый коврик упали пластиковые блистеры с таблетками, скрепленные резинкой. Очень, очень приятный для моих ушей звук.
— Все хорошо? — шепотом спросил я.
— Ой. Кто тут? — встревоженно, но так же шепотом откликнулась Роза.
— Это я, Максим. — Говоря это я распластался на полу и сумел таки дотянуться рукой до коврика под правым задним пассажирским сиденьем, на котором лежал стянутый несколькими резинками брусочек из таблеточных блистеров. Примерно посередине брусочка виднелась белая картонная карточка, чуть длиннее и уже таблеточного прямоугольника.
— Ну слава Богу, а то я подумала, вдруг Хозяин прознал и тут казак лежит. Я в фильмах видела, таблетки нужно бросить на пол, чтобы их не в кармане нашли. — Очень быстро говорила Роза, видно, что она очень нервничает. — Ну поехали, Максим. Сейчас прогрею, я всегда прогреваю машину, и поедем. Ты уж лежи, не вставай, пока мы за шлагбаум не выедем.
Еще накануне ночью Роза рассказала, что на выезде с территории даже ее проверяют. Но проверяют только пропуск. Машину на выезде не досматривают. Задние стекла в машине затонированы, снаружи меня можно увидеть только в передние окна или через лобовое стекло. Ничего, еще пять минут полежу, а там свобода.
Через полторы минуты Роза притормозила и остановила машину.
— Странно, новенький, никогда его не видела, — сказала она не громко, — тихо там лежи.
Раздался звук электропривода, водительское окно опустилось.
— Доброе утро казачок, я Роза, хозяйская кухарка, за продуктами, поднимай свою трубу.
— Простите, но мне велено у всех документы проверять. Заглушите двигатель и дайте мне ключ, пожалуйста.
Я лежал, вжавшись в проем между полом и сиденьями, поэтому голос часового разобрал не четко. Но все же достаточно ясно, чтобы понять, что моя часть везения уже исчерпана.
— Милай, ты меня слышишь? Я Хозяину за продуктами еду. Итак уже задержалась, а тут ты еще. Вон Колька в будке торчит, кликни его.
— Простите, не имею права, приказ проверять все выезжающие машины. Документы у вас в порядке, путевка тоже, откройте салон и багажник, я гляну и езжайте вы за своими продуктами. Заглушите двигатель и мне ключ передайте, пожалуйста.
Гляну и езжайте… А как все хорошо начиналось. Мысленно я представил себе шлагбаум на выезде из казачьей деревни. Я видел его трижды, поэтому точно знаю, что протаранить его невозможно. Тем более без разгона, с места. Да даже если бы такой шанс был бы, не станет Роза идти на таран, она кухарка, а не камикадзе. Двигатель заглушили, в образовавшейся тишине я услышал шелест вынимаемого из гнезда ключа. Дверь салона с левой стороны открылась, пара секунд, захлопнулась. Шаги. Левая, большая задняя створка двери открывается. В уже начавшемся рассвете на фоне уже светло-серого прямоугольника неба силуэт крепкого парня. Мы встречаемся с ним глазами. А потом произошло то, чего я меньше всего ожидал.
Глава 35
— Простите, не имею права, приказ проверять все выезжающие машины. Документы у вас в порядке, путевка тоже, откройте салон и багажник, я гляну и езжайте вы за своими продуктами. Заглушите двигатель и мне ключ передайте, пожалуйста.
Секундная пауза. Вероятно, в этот момент Роза и солдатик смотрели друг другу в глаза. Роза скорее всего чуть возмущенно, от того, что какой-то новый казачок смеет задерживать ее, ближнюю прислугу Хозяина. Глаза охранника вероятно выражали полное понимание, уважение
