Андрей Завадский - Утро псового лая
– Несмотря на то, что за последние годы активность нашей разведки за рубежом значительно снизилась, в том числе из-за плохого финансирования, а также общей деморализации спецслужб, во многих странах, особенно в ближнем зарубежье, сохранилась наша агентура, законсервированная до особого случая, – принялся уверенно излагать свой замысел Семенов, а все, кто присутствовал в этот момент в кабинете, внимательно слушали его спокойную неторопливую речь. – Так называемые "спящие" агенты. В основном, разведывательные функции выполняют сейчас сотрудники наших дипломатических миссий, как поступают и иные государства. Они собирают информацию, передают ее в Москву, вербуют агентов на месте, тех, кто непосредственно занят поиском информации. Но помимо активных агентов, многие из которых являются сотрудниками разведывательных служб, военных институтов, просто офицерами различного ранга, существуют еще агенты, которых держат для выполнения специальных заданий, в том числе и сотрудники наших спецслужб, нелегально находящиеся на территории других стран. В прежние времена нелегальная агентура занималась ликвидацией неугодных советским властям лиц, к примеру, политических лидеров, предателей, бывших сотрудников КГБ. В настоящее время по политическим соображениям такая деятельность свернута, но мы способны ее возобновить, хотя разведсеть на территории стран вероятного противника и стала гораздо менее плотной. И я предлагаю задействовать находящихся на территории Польши агентов для похищения Берквадзе и доставки его в Россию.
– Это же очень рискованно, – заметил Самойлов. – Если операция провалится, что скажет западное сообщество? Это же будет международный скандал, грандиозный, какого нам еще не приходилось видеть.
– Возможно, – согласился Семенов. – Но я уверен в успехе операции. Мы уже подобрали несколько человек в Польше, которые смогут выполнить такую операцию грамотно и четко. И подходящий момент настанет очень скоро. Нам известно, что Берквадзе собирается в скором времени вылететь из Польши в Лондон, якобы по делам. Скорее всего, там он намерен искать убежище после окончательного провала покушения и ареста Хороева. Если это произойдет, мы вряд ли сможем что-либо сделать, чтобы вернуть его в Россию. Британцы не выдали нам Закаева, Березовского, и я очень сомневаюсь, что Берквадзе станет исключением. А организовать операцию, подобную той, которую я предложил вам, в Англии будет намного сложнее, чем в Польше. Поэтому у нас есть в запасе в лучше случае несколько дней, и решение нужно принимать быстро.
– Вы готовы дать стопроцентную гарантию успеха задуманной операции? – спросил Самойлов, уже догадываясь, впрочем, какой ответ услышит.
– Разумеется, нет, – Семенов полностью оправдал надежды премьера. – Такой гарантии вам не даст никто. Но в любом случае будет сделано все, чтобы обвинить нас в чем-либо было невозможно. Мы сумеем в случае провала провести операцию прикрытия, чтобы сбить со следа контрразведку.
– Что ж, – вздохнул Самойлов. – Я поставлю президента в известность о вашем плане, более того, сделаю все возможное, чтобы он дал согласие на эту операцию. Большего, как вы понимаете, я обещать просто не в праве, ведь не мне принимать решение.
Премьер-министр встал, одергивая пиджак. Решение было принято, оставалось добиться согласия главы государства. В прочем, на этот счет у Аркадия сомнений почти не было.
Президент принял Самойлова спустя час на одной из подмосковных дач. Глава государства, все же сбежавший из-под присмотра врачей, сейчас долечивался на лоне природы, восстанавливая свои силы. Премьер-министр застал его как раз во время прогулки по окружавшему двухэтажный особняк, довольно скромный на вид, парку. На взгляд Самойлова, любившего аккуратность во всем, парку требовалось повышенное внимание садовника, иначе заросли кустарника могли скоро подобраться к стенам самой дачи.
– Выходит, теперь мы знаем всю цепочку, от непосредственных исполнителей, сейчас уже мертвых, до главного идейного вдохновителя этой бойни, – Алексей, размеренно шагавший по усыпанной прошлогодней листвой дорожке, сунув руки в карманы, не спрашивал, а констатировал факт. – Но наказать истинного виновника всего этого мы не можем, по крайней мере, если следовать букве закона.
Швецов, задумчивый и сосредоточенный, смотрел прямо перед собой, не обращая внимания ни на шагавшего слева Самойлова, ни на своих телохранителей, державшихся в нескольких метрах от президента. Сам президент сейчас был в ярком спортивном костюме, белом с голубыми и зелеными вставками, особо контрастировавшем с официальным костюмом Самойловым, идеально сидевшим на крупной фигуре главы русского правительства.
– Совершенно верно, Алексей Игоревич, – кивнул премьер. – С юридической точки зрения мы не можем требовать выдачи Берквадзе у поляков. В принципе, даже вернись он в Россию, официально его не в чем обвинять. Показания, которые дал Хороев, для обычного суда не имеют веса.
– Что же, черт возьми, заставило Берквадзе пойти на такой шаг, – задумчиво произнес президент. – Неужели он не давал себе отчета в том, что его посадят, стоит только кому-то из его подельников ошибиться?
– Думаю, он это понимал, Алексей Игоревич, – хмыкнул премьер. – Но алчность оказалась сильнее чувства самосохранения. Вы загнали его в угол руками Захарова, когда решили провести фактическую национализацию нефтяной промышленности. Многие согласились с нашими предложениями безропотно, но этот человек, как видно, решил либо потерять все, в том числе и свободу, либо все сохранить, разом избавившись от многих проблем. Он и раньше плевал на закон, о чем вы прекрасно знаете, а потому не думал о последствиях и в этот раз. Есть такая порода людей, которые готовы ради собственной выгоды, ведомые банальной жадностью, идти по трупам.
– Знаешь, Аркадий Ефимович, – вдруг усмехнулся президент, и усмешка его была весьма мрачной, – во время олимпиады в Мюнхене группа палестинцев захватила в заложники израильских спортсменов. Немцы попытались их освободить, в результате погибли все, и евреи, и арабы. Но погибли, естественно, не главари той террористической организации, а обычные боевики. Но евреи не собирались оставлять организаторов в живых, и создали специальное подразделение, занявшееся ликвидацией тех, кто был причастен к захвату и убийству их сборной в Германии. Этой группы как бы и не существовало, те, кто в нее входил, уволились из спецслужб, официально став обычными пенсионерами. Группе было присвоено название "Кидон", по-русски это означает "штык", – пояснил Алексей. – Они выполнили свою задачу, и последнего террориста уничтожили как раз в Польше, в Лодзи, если быть точным.
– К чему вы это, господин президент? – не понял слов Швецова министр.
– К тому, что нам нужно перенимать еврейский опыт, – неожиданно жестко ответил Швецов, остановившись и в упор взглянув на смутившегося Самойлова. – Как офицер Советской Армии, просто как русский, к евреям я отношусь вполне определенно, но любить или не любить кого-то вовсе не значит, что не нужно перенимать лучшее даже у своего врага. В борьбе с терроризмом Израиль научился побеждать лишь потому, что в какой-то момент там плевали на все международные нормы, возмущенную общественность и прочую чушь. Довольно и России терпеть плевки в лицо, успокаивая себя тем, что мы цивилизованная страна и не можем нарушать международные нормы. К дьяволу эти условности! Если нам нанесли оскорбление, его должно смыть кровью, как это принято на Кавказе или в Афганистане, где мне довелось повоевать. В былые времена группа "Вымпел" могла выполнить задание за рубежом, их специально готовили к таким акциям. Были и другие подразделения в составе армии или КГБ, но теперь всего этого у нас нет. Я думаю, пора возродить практику советских лет и создать отряды, способные действовать за границей, в том числе и в мирное время. Но пока это только идея, а время уходит, как вода впитывается в песок. И если вы приехали ко мне, чтобы получить разрешение на похищение Берквадзе, считайте, что я дал свое согласие. Семенов – старый разведчик, матерый волк. И если он уверен в успехе, у меня нет причин ему не доверять. Так что передай ему, что я дал зеленый свет, и пожелай ему удачи.
Швецов развернулся и пошел по аллее, сопровождаемый своими охранниками, а Самойлов все смотрел ему в след.
Игорь Семенов, опытный разведчик, начинавший свою карьеру еще во всемогущем Комитете, которым пугали друг друга нервные американцы, учился в годы своей шпионской юности у настоящих профессионалов. Среди его наставников были люди, уничтожавшие бандеровских главарей, укрывавшихся в европейских странах, были и те, кто добывал американские ракетно-ядерные секреты, каждую секунду рискуя своими жизнями. Его наставляли офицеры, прошедшие влажные джунгли Вьетнама и ливийские пустыни, и у каждого нынешний шеф внешней разведки России старался взять как можно больше. Он научился действовать нагло и смело, проводя рискованные операции под носом у всех контрразведок противника, и сейчас в очередной раз готовился использовать все свое мастерство и все умения своих подчиненных.
