Игорь Прелин - Агентурная сеть
Вот и стремятся оперативные работники обзавестись собственными источниками информации и держать их при себе, никому не называя их имен и не передавая на связь.
Но, помимо достоинств, у этой практики, как и во всяком деле, есть и недостатки. К их числу относится возможность заниматься фантазированием и, не выходя из кабинета, сочинять «ценную» информацию, приписывая ее любому из существующих, а то и несуществующих агентов.
Все равно ни один начальник не сможет проверить ее достоверность! Агента-то он не знает!
Наличие на связи у сотрудников африканских спецслужб «личной агентуры» создавало советской разведке благоприятные возможности (в случае вербовки таких сотрудников) активно использовать их оперативные возможности в своих интересах. Прикрываясь своей работой в местных спецслужбах, под их, так сказать, флагом, они могли вербовать агентов для выполнения заданий советской разведки и направлять их на изучение тех людей или объектов, которыми никогда не стала бы заниматься местная спецслужба.
Вот и «Рокки» без особых премудростей сделал своим осведомителем консьержа дома, где, помимо конспиративной квартиры «Ринго», проживало несколько европейцев. Это позволило «Рокки» до поры до времени зашифровать свой интерес к конспиративной квартире, пока консьерж сам не рассказал, что за отдельную плату присматривает за ней в отсутствие хозяина и даже периодически производит ее уборку.
После такого признания «Рокки» уже ничего не стоило выяснить, что «Ринго» дал консьержу номер своего телефона, чтобы в случае необходимости он мог срочно вызвать его на квартиру.
Имея этот номер, выяснить все остальное было уже не сложно, хотя я не мог избавиться от предчувствия, что и на этот раз мы столкнемся с какой-то очередной уловкой.
К счастью, мои предчувствия не оправдались.
— Интересующего вас человека зовут Майкл Гонзалес, — на очередной встрече доложил мне «Рокки».
— Выходит, он мой тезка, — констатировал я. — Что еще тебе удалось о нем узнать?
— Ему тридцать девять лет, гражданин США, по профессии инженер-механик, работает в представительстве фирмы «Тексако». Владеет французским, испанским и португальским языками. Женат, имеет двух дочерей школьного возраста. Жена и дети находятся в Америке.
— А где он живет?
— Недалеко от вас, — ответил «Рокки» и протянул мне записку с адресом.
Я прочитал записку и сказал:
— Мне нужны все сведения, которые можно собрать по месту жительства этого Гонзалеса. Раз он живет один, у него должна быть прислуга…
— Я уже выяснил, — опережая мои дальнейшие указания, ответил «Рокки». — У него есть служанка, племянница того самого консьержа, который присматривает за его резервной квартирой.
— Ты сможешь ее завербовать? — сразу поинтересовался я.
— Зачем вербовать? С молодой девушкой можно договориться по-другому, — ответил «Рокки» и заговорщически подмигнул.
— Ну хорошо, я полагаюсь на тебя, — не стал я углубляться в эту тему и сковывать его инициативу, догадавшись, каким путем «Рокки» постарается решить поставленную перед ним задачу. — Нужно составить детальный план квартиры, выяснить, кто живет по соседству, бывают ли у Гонзалеса гости и кто именно. Ну и, конечно, подробные характеризующие данные и сведения об образе жизни.
— Стоит ли мне наводить справки о Гонзалесе в представительстве «Тексако»? — спросил «Рокки».
— Не надо, — остановил я его. — Подождем, пока не узнаем о нем побольше.
На мой запрос из Москвы поступил лаконичный ответ:
«По учетам Центра „Ринго“ не проходит. Сведениями о его принадлежности к ЦРУ не располагаем».
38
Алисия Рибейра была уже на шестом месяце беременности, когда в резидентуру, наконец, поступило из Центра разрешение на вербовку «Бао». Дилеммы — будет любовница «Бао» рожать или нет — к этому времени уже не существовало, и ситуация, по крайней мере для нас, несколько упростилась. Теперь мы с точностью до доллара или франка знали, с какими материальными проблемами столкнется «Бао», и могли планировать наши собственные затраты на разрешение этих самых проблем, потому что именно в этом для «Бао» и заключалась наиболее привлекательная сторона сотрудничества с иностранной спецслужбой. Все остальное являлось сплошной обузой и большим риском.
По «закону подлости» долгожданная шифртелеграмма поступила из Центра через два дня после очередной встречи с «Атосом». Терять почти три недели в ожидании следующей встречи было чертовски жаль, мало ли что могло произойти за это время, и потому я решил вызвать «Атоса» на внеочередную встречу. По условиям связи она должна была состояться в ближайшее воскресенье в туристском комплексе Кальдиана.
Однажды во французском журнале «Синемонд» я наткнулся на любопытную статью. В ней анализировалось положение дел в советском кинематографе и при этом утверждалось, что советское кино является одним из лучших в мире только на том основании, что, несмотря на всевозможные цензурные ограничения и скудный выбор тем, советским кинорежиссерам все же удается создавать один-два шедевра в год!
Но лично меня поразила не эта лестная оценка, а одно удивительно точное наблюдение, сделанное французским кинокритиком. Вдоволь поиздевавшись над «целомудрием» советских кинофильмов, автор задал вопрос: «Что делает советский гражданин, впервые оказавшись за границей?» и сам же на него ответил: «Он идет смотреть порнографический фильм!»
Я вспоминал эту статью каждый раз, когда в страну, где я работал, приезжала какая-нибудь высокая советская делегация и ее глава просил включить в культурную программу посещение каких-либо «злачных» мест. И чем выше уровень этой делегации, тем изысканнее и откровеннее были места, в которых она стремилась побывать!
Посещение дешевых кинотеатров, где демонстрируются порнографические фильмы, — удел малообеспеченных одиночек или оторвавшихся от своих групп туристов. Высокие делегации до этого никогда не опускались и стремились побывать (разумеется, за государственный счет или, в крайнем случае, за счет принимающей стороны!) в престижных кабаре, ночных клубах и прочих подобных заведениях, где на десерт подавали запрещенную в Союзе «клубничку».
Конечно, Африка — не США и даже не Европа, хотя справедливости ради надо отметить, что в некоторых европейских странах сексуальная революция началась значительно раньше, чем в той же Америке, и потому определенная часть населения в своем стремлении к сексуальному раскрепощению успела добиться значительно большего прогресса. И все же Африке, при всей ее близости к матушке-природе и простоте обычаев, ой как далеко до так называемого цивилизованного мира!
И причины тому самые разнообразные: это и влияние мусульманской религии, кою исповедуют в большинстве африканских стран, и сохранившаяся, несмотря на разлагающее влияние негативных сторон цивилизации, чистота нравов значительной части населения, особенно в африканской глубинке, где до сих пор сохраняется первобытно-общинный уклад жизни, и ограниченные из-за бедности возможности для распространения масс-культуры… да только ли это?
И потому количество мест, где заезжие визитеры могут, как говорится, отвести грешную душу, в африканских странах значительно меньше, чем, скажем, в той же Швеции, Дании или во Франции. Не поведешь же их в конце концов в какой-нибудь грязный бордель для черных или в другое место, где белому человеку появляться просто не рекомендуется!
И все же и в этой стране было одно место, где можно было вдоволь (и притом бесплатно!) полакомиться «клубничкой» и совершенно легально и не рискуя своей репутацией посмотреть своего рода эротическое шоу, звездами которого являлись не какие-то затасканные «красотки кабаре», а юные создания, прибывшие в Африку из разных стран Европы.
Этим местом и был туристский комплекс Кальдиана!
В летние (по европейскому календарю) месяцы обеспеченных европейцев не заманишь в Африку, тем более отдыхать. Их влечет на Лазурный берег, на Адриатическое побережье, Канарские острова, Гавайи или Багамы. Но такой отдых, разумеется, доступен далеко не всем, и потому те, кто победнее, отдыхает не летом, а зимой, когда авиакомпании и туристские агентства делают большие скидки, и устремляются не на Лазурный берег или Адриатическое побережье, где в это время года нечего делать, а на теплые берега Атлантического и Индийского океанов.
Вот в это-то время и заполнялся туристский комплекс Кальдиана мелким чиновным людом, клерками и секретаршами, студентами и прочей несоюзной молодежью из прошедших все этапы сексуальной революции европейских стран, и их нравственная раскрепощенность и смятение чувств окрашивали буро-зеленый африканский ландшафт в непривычные розовые и голубые цвета.
