Роберт Ладлэм - Протокол «Сигма»
— Черт возьми, конечно, нет, — охотно согласился Дюпре. — Дело вот в чем. Мы, в юстиции, всегда даем своих ребят вам, в ОВВ, для любой работы, которую вы хотите провести. Вы получаете, что вам надо, а мы почти всегда бываем рады и счастливы оттого, что ничего об этом не знаем. Но после вашей нынешней затеи на моем ковре остались жирные пятна. Вы понимаете, о чем я говорю? Вы ставите меня в трудное положение. Я не упрекаю вас, а просто сообщаю, что все это заставляет меня призадуматься.
— Непривычный для вас вид деятельности, несомненно. Но если вы будете тренироваться, у вас станет получаться все лучше и лучше. — Бартлет говорил, нисколько не пытаясь скрыть презрения к собеседнику; так мог бы держать себя высокопоставленный китайский мандарин.
— Быть может, я и не самый острый ножик в сарае, — ответил Дюпре, — но увидите: резать я еще в состоянии.
— Звучит обнадеживающе.
— Так вот, я хочу сказать, все это весьма дурно пахнет.
Бартлет демонстративно потянул носом:
— Это “Аква Велва”? Или “Олд Спайс”? Запах вашего лосьона можно учуять задолго до того, как вы сами появитесь на горизонте.
Дюпре помотал головой, демонстрируя добродушную растерянность.
— Короче говоря, я тут немножко порылся кое-где. Узнал кое-что новое о вас и вашей жизни. Я так и не понял, на какие средства вы смогли приобрести огромный кусок Восточного побережья. По-моему, эта вещь значительно дороже, чем может позволить себе на свою зарплату правительственный служащий.
— Мой дед по линии матери был одним из основателей “Холлеран индастриз”. И моей матери это владение досталось по наследству. Тут нет никакого секрета. И, я считаю, нет ничего, достойного внимания. Меня не слишком привлекает светская жизнь. Та жизнь, которую я выбрал, конечно, гораздо проще, но и запросы мои в конце концов тоже достаточно скромны. И что из этого?
— Да, ваша мать действительно была наследницей Холлерана — об этом я тоже узнал. Надо сказать, для меня это оказалось сюрпризом. Я считаю, нам должен льстить тот факт, что мультимиллионер мог снизойти до работы вместе с нами.
— Всякий человек должен решать, как ему жить.
— Да, тут вы правы. Но потом я задумался: что же еще есть такого, чего я не знаю об Алане Бартлете? Пожалуй, довольно много всякой всячины, согласны? Ну, скажем, все эти ваши поездки в Швейцарию. А Швейцария — я в этом уверен, потому что нам, в УСР, постоянно приходится иметь дело с отмыванием денег, — Швейцария всегда вызывает у меня некую тревогу. Так что я стал думать обо всех этих ваших путешествиях.
Похоже, Бартлета это проняло:
— Извините?
— Итак, вы несколько раз ездили в Швейцарию, я прав?
— Почему вы так думаете?
Дюпре вытащил из нагрудного кармана пиджака лист бумаги. Он был слегка помятым, но Дюпре положил его на идеально чистый стол Бартлета и расправил. На бумаге были нарисованы группы точек, разбросанных примерно по кругу.
— Простите, что не слишком красиво — я рисовал это сам.
Он указал на самую верхнюю точку:
— Вот здесь у нас Мюнхен, прямо под ним — Инсбрук. В юго-восточном направлении будет Милан. Турин. Потом еще немного на восток и чуть-чуть к северу Лион. Дижон, Фрейбург.
— Это что, задание, полученное вами на курсах географии для взрослых, которые вы посещаете?
— Пожалуй, что нет, — не поддаваясь на оскорбительный выпад, ответил Дюпре. — Чтобы получить эту информацию, мне пришлось потратить немало времени. Нужно было пройтись по компьютерным базам данных паспортного контроля и крупных авиалиний. Могу вам признаться, это большой геморрой. Но зато здесь все аэропорты, через которые вы куда-либо летали за последние пять лет. Большинство маршрутов начиналось в аэропорте Даллеса, некоторые из них проходили с пересадкой во Франкфурте или Париже. И вот я сижу и смотрю на разбросанные точки. Все эти проклятые нудные аэропорты — что они нам дают, если рассматривать их вместе?
— Надеюсь, что вы мне об этом расскажете, — произнес Бартлет с шутливым испугом на лице.
— О Иисус! Ладно, посмотрим на эти точки. Какой можно сделать вывод? Все ясно, не так ли? Они расположены по кругу радиусом в двести миль с центром в Цюрихе. Все эти места — опорные пункты для переезда в Швейцарию и возвращения оттуда, — вот что дают эти точки, рассматриваемые вместе. Все это как раз такие места, куда можно отправиться, желая попасть в Швейцарию, но не желая при этом иметь в паспорте отметку “Швейцария”. В вашем случае — в любом из паспортов. Когда я узнал, что у вас два зарегистрированных паспорта, на меня это тоже произвело впечатление.
— Что не является из ряда вон выходящим для должностных лиц, занимающихся такой работой, как я. Вы несете чушь, мистер Дюпре, но я продолжу. Допустим, я действительно бывал в Швейцарии — ну, и что из этого?
— Действительно, что из этого? Никому от этого не холодно, не жарко. Одна загвоздка: почему вы только что доказывали мне обратное?
— Вы что, действительно настолько тупы, мистер Дюпре? Если я решу обсудить с кем-нибудь мои планы на отпуск, то вы будете первым, кто будет о них знать. Ваше сегодняшнее поведение заставляет задуматься о вашем служебном соответствии. И, должен добавить, это похоже на нарушение субординации.
— Я не являюсь вашим подчиненным, Бартлет.
— Да, не являетесь, потому что семь лет назад, когда вы подавали рапорт о переводе в наш отдел, вашу просьбу отклонили. Сделали вывод, что вы не подходите для ОВВ. — Голос Бартлета звучал все так же спокойно, но на щеках пылали алые пятна. Дюпре знал, что ему удалось вывести Бартлета из равновесия. — А теперь, боюсь, я вынужден сказать вам, что наш разговор окончен.
— Я еще не закончил с вами, Бартлет, — ответил Дюпре, поднимаясь.
Бартлет улыбнулся — так улыбнулся бы череп с пиратского флага.
— “Великие дела никогда не заканчиваются. Их лишь прекращают”. Так говорил Валери[74].
— Харпер?
— До свидания, мистер Дюпре, — спокойно произнес Бартлет, — вам еще ехать домой в Арлингтон. Даже в это время дня это достаточно долгая поездка, а ведь вы же не хотите попасть в час пик.
Бен проснулся и прежде всего заметил слабый свет раннего утра за окном, а потом услышал тихое дыхание Анны. Они спали в одной кровати. Он медленно сел, ощущая уже изрядно надоевшую ему тупую боль в конечностях и шее. Он чувствовал тепло, исходящее от ее тела. Она лежала в нескольких дюймах от него.
Он медленно прошел в ванную; к этому моменту боль тоже проснулась. Он понял, что проспал весь день и всю ночь. Бен знал, что его сильно избили, но знал еще и то, что нужно двигаться, причем не ограничивая движения, а не пытаться отлежаться в кровати. Но, как бы ни сложились события, ему потребуется время, чтобы прийти в норму.
Он вернулся в спальню, быстро достал телефон. Фергус О'Коннор на Каймановых островах, должно быть, ждал его звонка. Но когда Бен попытался включить телефон, он обнаружил, что аккумулятор сел. Видимо, Анна забыла его зарядить. Он услышал, что она повернулась во сне.
Он засунул телефон в гнездо зарядного устройства и позвонил Фергусу.
— Хартман! — радостно воскликнул Фергус, будто бы все это время он сидел у телефона и не мог дождаться, когда же услышит голос Бена.
— Какие новости? — спросил Бен, дохромав до окна и глядя на машины внизу.
— Есть хорошие, есть плохие. С чего начать?
— С хороших, как всегда.
В трубке раздался гудок — кто-то еще пытался до него дозвониться, но Бен не обратил на это внимания.
— Ладно. В Лихтенштейне есть один адвокат с дурной репутацией, сегодня утром он пришел в свой офис и обнаружил следы взлома.
— Ужасно огорчительно такое слышать.
— Да. Главное, что пропало одно из его дел — папка на Anstalt. Он подготовил его для безымянной компании или же компаний, находящихся в Вене.
— В Вене? — Бен почувствовал резь в желудке.
— К сожалению, имен там нет. Свод инструкций по связи, идентификационные коды и прочее подобное дерьмо. Но совершенно точно одно — все находится в Вене. Хозяева были весьма осторожны и держали свои имена в секрете даже от этого парня. Который, кстати, не собирается обращаться к лихтенштейнским копам по поводу пропажи документов. Он слишком увяз во всякой дерьмовой нелегальщине.
— Хорошо сделано, Фергус. А каковы плохие новости?
— Немного увеличилась цена. Одна только работа в Лихтенштейне стоила мне пятидесяти штук. Вы думаете эти парни — дешевки? Они — е...ные ворюги!
Цифра была значительной, даже для Фергуса. Но предоставленная им информация — которую не смогло бы раздобыть ни одно законопослушное агентство — того стоила.
— Я и не рассчитываю на то, что вы выставите мне счет с подколотыми квитанциями, — ответил Бен.
Едва он закончил разговор, как телефон зазвонил.
— Да?
— Пожалуйста, позовите Анну Наварро, — прокричал мужской голос. — Мне нужно с ней поговорить!
