Николай Чергинец - Тайна Овального кабинета
Стоило Барбаре закончить разговор и отключить аппарат, как все оживились. Решили, что Элизабет остается в офисе, Элеонора и Магдалена едут заниматься домом, а Барбара направляется к Гордону. Не успела Декарт спуститься к машине, как ее догнала Линдрос и протянула ключ:
— Возьми, а то как же попадешь в дом? Мы тебя ждать не будем. Спиртное — в баре, еда — в холодильнике. Остальное сама найдешь.
— А у тебя есть еще ключи?
— Муж оставил свои.
— Спасибо. Не забудь позвонить, когда у вас будет все готово.
Спустя тридцать минут Барбара входила в кабинет Томаса Гордона. Его стол был завален бумагами, пепельница — полна окурков.
Гордон был искренне рад приходу Барбары. Он обнял ее, подвел к дивану и устроился рядом. Разговор не клеился, и Гордон предложил:
— Не возражаешь, если выпьем по рюмке?
— Если настаиваешь — не откажусь.
Они выпили, и Барбара перешла к делу:
— Томас, какое решение принято по Монике?
— Они боятся вызывать ее под своды сената. Такого еще не было в истории конгресса. — Гордон наполнил рюмки и жестом предложил выпить, а затем продолжил: — Я требую допросить ее.
— А принесет ли ее появление в зале вам дополнительные очки?
— Она умеет живо и весело рассказывать о любовных сценах. По-моему, именно эти моменты дадут козыри, — и Томас полез к Барбаре целоваться.
Она, чуть сопротивляясь, спросила:
— Томас, а как члены жюри относятся к магнитофонным пленкам с записями рассказов Левин?
— По крайней мере, голос Моники для них звучит убедительно. — И он снова начал наваливаться на Барбару.
Она чуть оттолкнула его:
— Скажи, ты, наверное, таким же образом оплатил Анджеле Мор за предоставление пленки?
Гордон только открыл рот, чтобы ответить, как в сумке Барбары послышался зуммер мобильника.
Она отодвинулась от прокурора.
— Прости, мне звонят.
Барбара достала аппарат.
— Алло! Да, я!.. Привет, дорогая. А откуда ты звонишь?.. Из дома?.. Когда ты уезжаешь?.. Хорошо, подожду, я сейчас отвечу…
Барбара прикрыла рукой аппарат:
— Томас, а не поехать ли нам к моей подруге домой? Это минут тридцать пять — сорок пути. Она уезжает, и мы сможем побыть там вдвоем. Я не хочу лежать на твоем кожаном диване.
— И нам никто не будет мешать?
— Мы будем только вдвоем.
— Поехали!
Барбара поднесла к уху аппарат:
— Хорошо, я приеду. Где ты оставишь ключ?.. Поняла. Смело езжай, я буду.
Закончив разговор, она пояснила:
— Это моя подруга. Она ждет звонка от мужа, он в Европе, но ей нужно срочно ехать к родителям. Просит меня побыть дома.
— Прекрасно, поехали!
— А на чьей машине?
Взгляд у Гордона стал более осмысленный.
— На чьей машине? — переспросил он. — Может, на моей? Водитель у меня надежный, не проболтается.
— А как быть с моей?
— Давай оставим ее здесь.
— Нет. Паркинг работает только в дневное время. Хорошо, собирайся. По дороге поставим на стоянку недалеко от моего офиса.
Вскоре Барбара сидела в машине, направляясь к офису. Она позвонила Элизабет Богарт и рассказала о ситуации. Элизабет похвалила подругу и еще раз напомнила:
— Не забудь о деле Хаммера. Это сейчас, пожалуй, важнее всего.
— Да, Элизабет. Не волнуйся, не забуду.
Прошло не более часа, и машина Гордона остановилась рядом с зеленой лужайкой, в глубине которой стоял довольно большой двухэтажный дом.
— Здесь? — спросил Гордон и, услышав ответ, поинтересовался: — На какое время отпустить водителя?
— Очень долго мы не будем…
— Ну, часа четыре?
— Нет, достаточно трех часов. На забывай, что завтра нам надо быть на заседании Большого жюри.
Гордон отдал водителю необходимые распоряжения, и они направились к дому. Барбара незаметно достала из сумочки ключ, а когда подошли к дому, она наклонилась сбоку от крыльца и сделала вид, что взяла его. Гордон, осматривая обстановку и убранство дома, заметил:
— Не слабо живет твоя подруга, даже очень не слабо. Интересно, кем она работает?
— Ну, конечно, не клерком в какой-нибудь государственной конторе. Она — гинеколог. Из-за вас, мужчин, работы ей хватает.
Гордон обнял ее и пошутил:
— А тебя она часто выручает?
— Не приходилось, — отмахнулась Барбара и принялась за сервировку стола.
В этот момент она мысленно ругала себя за то, что не выяснила, на какое время рассчитана работа телекамеры. На всякий случай решила торопиться. Они устроились на широком удобном диване, и Гордон поднял бокал:
— За следующий этап нашей любви!
Они выпили, и Барбара сразу же приступила к расспросу:
— Как идут дела по расследованию дела Хаммера?
— Это дело в производстве Федерального бюро расследований.
— Но я помню, ты говорил, что поддерживаешь тесный контакт со следователями…
— Что поделаешь, семья Макоули слишком приблизила Хаммера к себе и невольно ставит перед следствием необходимость отрабатывать версию причастности к убийству этой четы.
Безразличным тоном Барбара произнесла:
— Я видела в одной из газет фотографию рисунка, на котором изображен мужчина, подозреваемый в убийстве. Ты не видел?
— Видел и скажу тебе, только между нами. Понимаешь?
— Конечно.
— У Сары Макоули в Нью-Йорке был любовник. Он очень похож на того, кого изобразили на фотороботе.
— А почему был? Она разошлась с ним?
Гордон хмуро улыбнулся:
— Если бы… Видишь ли, сразу же после опубликования фоторобота в газетах, в том числе нью-йоркских, он совершенно неожиданно погиб в автомобильной катастрофе.
— Ты так говоришь, что можно подумать о том, что катастрофа специально подстроена.
— Ты права, дорогая, — и Гордон полез целоваться, но Барбара предложила:
— Ты перекуси, а то опьянеешь. Хочешь, я приготовлю кофе?
— О да! Кофе выпью с удовольствием.
— Хорошо, я сейчас.
Сара, прихватив сумочку, направилась на кухню, которая находилась в противоположной стороне дома. Включив кофеварку, она быстро набрала номер телефона Линдрос. Та ответила сразу же:
— Элеонора, где вы поставили свои игрушки?
Линдрес рассмеялась:
— Беспокоишься, что зря стараешься? Не волнуйся, все, что надо, находится там, где вы находитесь сейчас, и в спальне. Так что концерт можешь давать, где хочешь.
— А на сколько рассчитана работа аппаратуры?
— На шесть часов.
— Ого, но на столько я сама не рассчитана, — пошутила Барбара и добавила, — да и аппарат напарника не продержится столько.
Посмеявшись, они прервали беседу, а Барбара, приготовив кофе, возвратилась к Гордону. Пока она устраивалась на диване, успела заметить, какой страстью сверкали глаза спецпрокурора.
— Сначала ответь на мой вопрос, который я задала тебе в кабинете.
— Какой вопрос?
— Ты этим купил пленки у Анджелы Мор?
— Что ты! Мне эта пленка обошлась в сорок тысяч баксов. По две тысячи за кассету.
— Я слышала, что за большие деньги нашли человека, который начал давать показания в отношении убийцы Майкла Хаммера. Так ли это?
— А почему это тебя интересует, дорогая? — спросил Гордон, запуская руку под юбку.
— Томас, ты что, забыл, что Хаммер мой клиент? Несмотря на то, что мы с ним проиграли, в душе я надеялась, что раскрытие тайны впереди. Я почти была уверена, что у него были какие-то близкие отношения с первой леди…
— А я был уверен на все сто процентов. Просто обстоятельства были сильнее нас. Когда Хаммер позвонил мне последний раз, я понял, что он нашел доказательства своим заявлениям.
— Но ты опять ушел от ответа на мой вопрос…
— Нет, дорогая. Я не думаю, что агенты ФБР пошли на то, чтобы за деньги купить лжесвидетеля. Они установили таксиста, который возил, скорее всего, киллера. Он описал внешность, одежду и, главное, лицо убийцы, а посетители и бармен смогли рассказать о фигуре и одежде преступника, что полностью совпадало с показаниями таксиста. На основании этих рассказов агенты ФБР смогли создать фоторобот убийцы. А теперь, дорогая, раскрой пошире рот. То, что я тебе сейчас скажу, ты должна проглотить и никогда нигде не говорить. Обещаешь?
При этих словах рука Гордона даже перестала скользить вверх по обнаженному бедру Барбары.
Она кивнула головой:
— Хорошо, Томас, я проглочу все, что ты мне скажешь. Смотри только, чтобы ты сам где-нибудь не разболтал эту тайну. Да и тайна ли это?
— Я тебе доверяю так же, как и себе. Слушай. Дело в том, что убийца Майкла Хаммера очень похож, как я уже говорил, на друга и любовника Сары Макоули Джо Сольдо. Он — владелец ресторанов в Нью-Йорке, очень богатый и не одну ночку провел с женой Президента. Неплохо, правда?
— Мне что-то не верится, — с сожалением покачала головой Барбара, — какой-то владелец ресторана и первая леди государства. Что-то не так.
