Андрей Завадский - Утро псового лая
Пилот летающего радара видел пуск, произведенный иранцем, и попытался уклониться. Включив станцию постановки помех, летчик завалил тяжелый двухмоторный самолет на крыло, но радиолокационная головка самонаведения русской ракеты "Аламо", почему-то не использованной иранцем в схватке с "Хорнитами", надежно захватила столь заметную цель. Иранский пилот, оставаясь на прежнем курсе, осветил "Хокай" своим радаром Н019, твердо вознамерившись уничтожить "летающий радар".
Пилот Е-2С, выжимая из своей машины все возможное, попытался уклониться от атаки. От сильной перегрузки "Хокай" буквально затрещал по швам, но, несмотря на рискованные, выполняемые за пределом прочности АВАКСа, маневры, расстояние между ним и ракетой стремительно сокращалось.
Появление сразу нескольких американских истребителей мгновенно изменило ход этого странного поединка. Иранец, слышавший истошный визг системы предупреждения о радиолокационном облучении, и отчетливо видевший на радаре отметки вражеских самолетов, не рискнул продолжать бой, и стремительным маневром сорвав захват, направился к берегу. Ракета, выпущенная по "Хокаю", лишившись необходимого целеуказания, прошла мимо цели, бессильно упав в воды залива. Но американцам, почувствовавшим охотничий азарт, и к тому же жаждавшим мести за своих погибших в этом стремительном бою товарищей, этого уже было мало. Выстроившись цепью, тройка "Хорнитов" ринулась в погоню за уходившим в свое воздушное пространство "мигом".
– Добить ублюдка, – приказал майор Фаррис, имея в виду удиравшего иранца. – Взять его, парни! Бутылка лучшего виски тому, кто прижмет засранца!
Майор развернул свой истребитель вслед взявшему курс на побережье иранцу, твердо намереваясь настичь его и добить. Расстояние, разделявшее оба истребителя, было еще довольно небольшим, и Фаррис выпустил по подставившему свою корму "мигу" два AMRAAM'а. Но иранский пилот, оказавшийся редким счастливчиком, смог уклониться, используя маневренность своего самолета, и ракеты прошли мимо цели.
– Отставить, "Бэд", – вмешался оператор с авианосца, заметивший, что самолет майора оказался уже у самой иранской границы. – Прекратить преследование! Приказываю вернуться на базу. Повторяю, всем вернуться на базу!
Настойчивость управлявшего полетами офицера, неясную находившимся в небе пилотам, торжествовавшим победу, можно было понять, увидев только что поступившие с зависшего над заливом разведывательного спутника фотографии. Вице-адмирал Флеминг, мрачно уставившийся на монитор, видел готовящиеся к взлету иранские истребители и бомбардировщики на базе Шираз.
Не менее дюжины бомбардировщиков "Фенсер" и десяток "Томкетов" выруливали на взлетную полосу в тот момент, когда последний иранский "миг" обстрелял "Хокай". Адмирал понимал, что еще немного – и придется вступать в бой всей его эскадре, отражая массированный воздушный удар чокнутых иранцев.
Нет, Флеминг не боялся предстоящего боя, силы были слишком неравными, но вот его последствия пугали адмирала очень сильно. Да и из объединенного штаба в Багдаде поступили недвусмысленные указания. Одному Богу было ведомо, что еще предпримут иранцы, потерпев поражение в атаке на авианосец, и командующий эскадрой принял решение отвести назад свою авиацию, одержавшую, к тому же, убедительную победу. Поле боя осталось за американцами, пришла пора закончить сражение.
Несмотря на то, что удиравший "Фулкрэм" оказался так близок, и соблазн расправиться с ним был велик, майор Фаррис все же подчинился команде, поскольку иначе поступить просто не мог. Тройка истребителей, подчиняясь приказу, развернулась в сторону авианосца.
Спустя несколько минут истребители F/A-18C "Хорнит" один за другим коснулись палубы "Линкольна". Прокатившись несколько десятков метров, самолеты останавливались, цепляясь тормозными крюками за тросы аэрофинишера. Истребители тотчас брали на буксир, откатывая в сторону, чтобы не создавать помех следующему заходящему на посадку "Хорниту". Этот вылет для них закончился, но лишь четыре из шести машин, казалось, совсем недавно взмывших в небо, оторвавшись от громадной палубы, вернулись на авианосец.
– Сэр, – к адмиралу Флемингу, наблюдавшему за приземлением самолетов, обратился командир спасательной службы. – Вертолеты уже вылетели за нашими пилотами. Скоро мы подберем их и доставим на борт.
– Отвратительный день, – зло буркнул вице-адмирал, мрачно взглянув на стоявшего перед ним навытяжку офицера. – Мы лишились четырех самолетов, и потеряли двух летчиков. Капитан Мак Даугалл был опытным пилотом, он сражался еще с сербами в девяносто девятом. Это был опытный пилот, настоящий ас, – глухо произнес командующий. – Да и все остальные наши парни, что не вернулись сегодня, могли считаться нашей гордостью. Боюсь, успехи недавнего прошлого всем вскружили голову, и мы перестали уважать любого противника, за что и поплатились сегодня.
– Противник тоже понес серьезные потери, – заметил собеседник адмирала. – Они лишились почти целой эскадрильи, а, главное, многих опытных пилотов. Кстати, кое-кто из сбитых нами летчиков сумел катапультироваться. Мне сообщили, что иранцы тоже направили к месту боя свои вертолеты.
– Сегодня нам дали понять, что есть еще достойные враги, равные нам в бою. И, кроме того, мы лишний раз убедились в качестве русского оружия, – покачал головой Флеминг. – Если русские продадут в эту страну свою новейшую технику, в случае серьезного конфликта мы можем понести намного более серьезные потери. Те "Фулкрэмы", на которых сейчас летают иранцы, сильно изношены и к тому же давно не модернизировались. Да и пилотам не хватает опыта, хотя сейчас против наших парней, похоже, действовала элита их авиации. И, несмотря на все это, иранцы едва не смогли уничтожить даже наш летающий радар, чего прежде не было, – заметил адмирал. – Сейчас их пилоту пришлось прорываться сквозь наш строй, но ведь у русских давно есть ракеты, обладающие дальностью действия в две сотни километров и не требующие наведения с борта истребителя. Можно представить, какую трепку нам могли бы задать сами русские, летающие на последних модификациях своих истребителей, вооруженных самыми современными ракетами. Они смогли бы уничтожить все наши самолеты, не входя в зону досягаемости их оружия.
– Ну, думаю, до этого не дойдет, – покачал головой командир спасательной службы. – Едва ли нам придется воевать с самими русскими. А для того, чтобы их оружие не попало в руки наших врагов, есть политики. Пусть покажут, что не зря едят свой хлеб, и спасут жизнь хотя бы одного нашего солдата или моряка.
– Дай то Бог, чтобы все так и было, – криво усмехнувшись, ответил адмирал. – Мы с вами – солдаты, и должны быть готовыми к войне с любым врагом, но лично я не хотел бы видеть, как гибнут молодые парни, которые служат под моим командованием. Надеюсь, то, что произошло сегодня, не повторится впредь.
Небо над заливом очистилось, и уже ничто не напоминало о скоротечном и ожесточенном бое, что случился здесь, кроме круживших над волнами вертолетов, разыскивавших катапультировавшихся летчиков. Американская эскадра все так же уверенно бороздила волны, одним своим присутствием заставляя испытывать непонятное беспокойство любого, кто знал о ней. О том, какими последствиями обернется эта, в общем-то, случайная стычка, пока не догадывался ни вице-адмирал Флеминг, ни любой другой человек во всем мире.
Глава 3
Ответный ход
Гамсар, Иран – горы Шейен, Колорадо, США – Ставропольский край, Россия – Эр-Рияд, Саудовская Аравия
17 марта
Обслуга главного ракетного полигона Исламской Республики металась, словно пришпоренные скакуны. Техники суетились вокруг цистерн с агрессивным ракетным топливом и пультов управления, вновь и вновь проверяя и перепроверяя показатели и убеждаясь каждый раз, что все они почти идеальны. Десятки людей сейчас действовали быстро и слаженно, как единый организм, словно могли общаться посредством мыслей.
Вооруженные до зубов солдаты из батальона охраны выстроили по периметру полигона частой цепью, готовые стрелять во всякого, кто в течение пяти секунд не сможет вспомнить пароль. Сегодняшнее событие, однако, было исключительно важным, а потому устроители его не ограничились пешими патрулями. На въезде сразу за красно-белым шлагбаумом, возле обычного бруствера из мешков с песком, скрывавшего крупнокалиберный пулемет, стоял щерившийся темным срезом орудия танк. Еще несколько танков и бронетранспортеров были расставлены на подступах к пусковым столам на манер подвижных огневых точек.
Любого чужака, рискнувшего проникнуть на полигон посуху, встретил бы шквал свинца. Но и вторжение с неба было обречено на провал. Несколько ракетных комплексов "Хок" и "Рапира", многочисленные зенитные орудия, а также переносные ракетные комплексы "Стрела-2М" русского производства, и китайские "Хуньин-5А", по сути, та же "Стрела" но чуть более низкого качества, в руках солдат из подразделений охраны создавали над полигоном практически непроницаемую сферу. И только с околоземной орбиты, из скованного вечной стужей космоса пока еще можно было безнаказанно следить за происходящим на этом секретном объекте, сегодня не без причины приковавшем внимание не только высших властей Исламской республики, как светских, так и духовных, но и десятков иностранных разведок.
