Станислав Рем - Переведи меня через Майдан...

— Голова Рады? Заманчиво. — Кузьмичев обсосал внутреннюю часть кожуры фрукта и бросил её на блюдце. — Только следует учесть два момента. Первый: сначала вы должны победить.

— Потому я к вам и приехал.

— Во-вторых, победить должен я. — Кузьмичёв вновь наполнил бокалы. — На следующих выборах. В парламент. Сам должен понимать, Тарас Гнатович. Без определённого количества голосов, мне место спикера не видать, как собственных ушей. А где гарантия, что я одержу победу? Нет таких гарантий.

Кузьмичёв чокнулся со стоявшим на столе бокалом Коновалюка и одним глотком осушил посуду.

— Мы вам поможем. С выборами.

— Да нет, Тарас Гнатович. — Егор Фёдорович покачал головой. — Так не пойдёт. Каждый из нас должен сам тянуть свою лямку. И твой отец, Тарас Гнатович, прекрасно это понимал.

— Признаюсь, мне неприятно слышать от вас о моём отце. — Коновалюк и не пытался скрывать свои чувства. Он приехал с деловым предложением. И хотел, чтобы оно было рассмотрено в самое кратчайшее время. Без всяких уходов на отвлечённые темы.

— Твоё право. — пожал плечами первый коммунист Украины. — Только мы с твоим батькой врагами не были. Конкурентами — да. А вот врагами — никогда. — Кузьмичев заметил, как собеседник поморщился. — Что? Не нравится слово конкурентами? Пусть будет противниками. Однако, повторюсь, не врагами. — рука Кузьмичева приподнялась и опустилась на подлокотник кресла, как бы ставя точку в предложении. — Твой отец понимал: Украина исторически уже сложилась. Стала такой, какая есть. И стала такой не из воздуха. И у неё есть свои истоки. В том числе и коммунистические. Как-то он, помнится, высказался, что если бы не коммунист Хрущёв, то не бывать Крыму украинским.

— Предположим, он говорил несколько иначе. — Тарас Гнатович приподнял руку и посмотрел на часы. Специально так, чтобы на это обратил внимание собеседник. — К сожалению, у меня недостаточно времени, чтобы обсуждать с вами прошлое.

— И напрасно. — Кузьмичев поднялся и принёс бутылку коньяка. — От мартини только изжога в желудке. — налил себе и выпил. — В общем, передай Николаевичу следующее. Место спикера мы сейчас обсуждать не будем. Не время. А вот по поводу кресел в кабмине стоит поговорить. Ты ведь привёз мне, так сказать, облегчённый вариант. Место министра культуры? Образования?

— Образования и министерства труда.

— Почти угадал. — Кузьмичёв улыбнулся, и Тарас Гнатович опустил глаза: зубы коммуниста напоминали тёмно-грязный старинный фарфор. Табак медленно делал своё дело. — Но нас подобный вариант мало интересует. Ну, сам посуди, Тарас Гнатович, что собой представляет кандидатура министра труда? Опять же, встаёт вопрос, какого труда, если мы живём, как все утверждают, в капиталистическом обществе? Чем будет заниматься такой министр? Пенсиями? А министр образования? Притом, что, две трети вузов перешли на западную, так называемую «болонскую» систему получения образования? Само название какое-то собачье. И, практически, все стали коммерческими. Вот ответь мне, какое может быть министерство при коммерческом, собачьем образовании?

Кузьмичёв потряс головой, явно выжимая из себя весёлость, однако собеседник никак не отреагировал на его реплики.

— Ваше предложение, Егор Фёдорович.

— Министерство внутренних дел. — тут же ответил коммунист.

— А почему не министерство обороны? Или СБУ?

Кузьмичёв поднял указательный палец:

— В детстве мне говорили, если смотришь на палец и смеёшься, то ты дурак. Я — не дурак! И мы оба понимаем, что означает пост министра МВД от предложенных тобой вариантов. Как видишь, я не претендую на кресло премьера. Но и не собираюсь сидеть на задворках нашего политического двора. Подумайте, обсудите, и сообщите мне о своём решении. А от себя добавлю: долго не думайте. Теперь время работает против вас.

Роман Здольник махнул, в знак приветствия рукой, и уже собирался, было, пройти в кабинет Киевского мэра, как голос секретаря его остановил:

— Простите, Роман Петрович, но Родиона Дмитриевича в данный момент на рабочем месте нет.

Депутат обернулся в сторону сорокалетней дамы, которая сидела за письменным столом, перед входом в кабинет, и произнёс:

— А когда будет? Мне он срочно нужен.

— К сожалению, Родион Дмитриевич не сообщил конкретно о месте своего пребывания, и о времени возвращения. Если у вас есть к нему неотложное дело, оставьте мне сообщение. Я его в обязательном порядке передам.

Как же, разогнался. — чуть не сорвалось с языка помощника Яценко. Ничего, он естественно, писать, а тем более оставлять, не собирался. Не хватало, чтобы эта мымра получила в руки компромат.

Владимир Николаевич, в категорическом тоне, приказал Здольнику, чтобы тот пригласил на предстоящее совещание Киевского градоначальника. Однако, тут же отметил премьер, пригласть приехать таким образом, чтобы тот не смог отказаться. Яценко знал, кого посылать с подобным заданием. У Здольника и Сахно, нынешнего мэра Киева, имелся общий интерес в деревоперерабатывающем бизнесе ещё с середины девяностых годов. Когда в девяносто восьмом Роман Дмитриевич смог пробиться на первый столичный пост, то совместное предприятие обоих народных депутатов второго созыва моментально превратилось в акционерное общество с ограниченной ответственностью, и приличным уставным капиталом.

Секретарь молча смотрела на депутата, как бы говоря: в чём проблемы, Роман Петрович? Достаньте мобильный телефон, нажмите на кнопку быстрого набора, и знакомый голос вам моментально ответит. Но Здольник как раз и не мог этого сделать. Точнее, он делал данное телодвижение за сегодняшний день неоднократно, однако результат оставался один и тот же. Женский голос постоянно, и без устали противно отвечал: ваш абонент находится вне зоны досягаемости, перезвоните позже. Какое позже, когда Яценко ждёт его с положительным результатом. Так и было сказано: чтобы приехал, и никаких гвоздей!

Роман Петрович потоптался несколько минут перед столом непробиваемой секретарши, но та ничем не могла помочь народному избраннику. Да и чем бы она ему помогла? Если мэр приказал ей никому, в том числе и Здольнику, ни в коем случае не говорить где он. И связываться с ним, по новому, только им двоим известному, номеру телефона. Президенты приходят и уходят, а престижная работа на дороге не валяется.

Уже стоя перед машиной, Здольник громко выругался: вот ведь, чёрт, хочет на две стороны отыграть. Старый пердун! Всегда выбирал нечто средненькое, да так, чтобы и ни вашим, и ни нашим. На этот раз, видимо, тоже решил перестраховаться, выждать удобного момента, чтобы после полезть под новую власть. И ведь у него это получится, чёрт побери.

Телефонный звонок заставил отложить в сторону столовые приборы, и поднять трубку. За обеденным столом, помимо главы государства, сидели дочь Людмила, с мужем, Леонидом Сергеевичем Пупко, жена Оксана, и внучка, Мария. Взрослые, как только раздался тревожный перезвон, прекратили, есть и настороженно посмотрели на хозяина дома. С некоторых пор в этом доме каждый звонок, будь то по телефону, или в ворота, приносил одни неприятности.

— Деда, а кто тебе звонит? — поинтересовалась любопытная, четырёхлетняя девчушка.

— Пока не знаю. — стараясь придать бодрость голосу, проговорил президент. — Но сейчас выясним.

Даниил Леонидович поднял трубку.

— Я вас слушаю.

— Добрый день, господин президент. — голос Кучеруку не был знаком. По крайней мере, раньше он его не слышал. Это точно. Память на голоса у Даниила Леонидовича была просто потрясающей. Мужчина говорил с акцентом, но на довольно сносном русском языке. — Разрешите представиться. Гюнтер Шлоссер. Мы не знакомы, хотя во время ваших поездок по Германии неоднократно встречались. Я был в составе сопровождающих вас лиц. От Бундестага.

Президент быстро мысленно перелистал картинки с последней поездки по Германии.

— Отчего же, — память и на этот раз не подвела. Он вспомнил высокого, полного немца, с редкими рыжими волосами. — Насколько мне помнится, вы, помимо того, что член Бундестага, ещё являетесь одним из уполномоченных по правам человека в Европарламенте.

— Совершенно верно. — чувствовалось, мужчина на том конце провода остался доволен началом беседы. — И, как вы правильно заметили, я вам звоню в качестве члена комиссии по правам человека. Даниил Леонидович. Наша комиссия, по требованию парламента, провела собственное тщательное расследование по поводу сложившейся обстановки в Украине. Выводы, к сожалению, неутешительны. По ним выходит, Украине грозит не много, ни мало, как диктатура со стороны кандидата в президенты от власти. Который, как говорят наши эксперты, стремится к полной и бесконтрольной власти Конечно, данные выводы, как бы так выразиться… предварительны. Требуют дополнительной доработки. А потому, мы их ещё не донесли до представителей Европарламента. Но, в целом, они обоснованны, и достаточно аргументированы. Естественно, как вы сами понимаете, в такой обстановке может встать вопрос об инвестициях, вложенных в экономику Украины со стороны европейских деловых кругов, и о государственном долге вашей страны.