Повестка дня — Икар - Роберт Ладлэм
— Постараюсь не забыть ваши добрые советы.
— Теперь скажите мне вот что, — продолжил генерал. — Что это за Вторая Опора? Что это за дурацкие арабские штучки?
— Вы ходите в церковь? — неожиданно спросил Эван.
— Бываю, черт возьми… Когда я дома, то всей семьей заваливаемся туда на Рождество — это обязательно. А так захаживаю раз в месяц.
— А псы арабские не «захаживают раз в месяц». Они молятся пять раз в день. Можно ли сказать, что их вера слабее вашей? Вторая Опора эль-Магреба упоминается исламскими священниками во время захода солнца. Не очень удобно, не правда ли? Целый день они занимаются своими арабскими делами, большей частью бьют баклуши. А потом наступает час захода солнца. Никаких вечерних коктейлей, только возносится молитва Всевышнему. Может, это и есть их жизненный стержень. Подобно тем духовным песням, которые негры пели на плантациях.
Пилот медленно повернулся, лицо его осветили огоньки приборной доски. Кендрик невольно вздрогнул: бригадный генерал был негром.
— Прошу прощения. Я, кажется… Но и вам не стоило называть меня любителем арабов.
Заход солнца. Маскат. Оман. Допотопный самолет приземлился, подскакивая на неровностях взлетного поля так, что пассажиры невольно вскрикивали, инстинктивно хватаясь за поручни. Потом, уразумев, что прибыли благополучно и что будущее прояснилось, напевали, воздавая хвалу Аллаху. Им были обещаны риалы, если они будут выполнять приказы Омана. Так и будет. И все это намного лучше того, что осталось в прошлом.
Одетые в теплые костюмы бизнесмены из первого класса, прижимая к носу надушенные платки, торопились к открытой двери. Они судорожно сжимали ручки кейсов, все еще слишком взволнованные, чтобы сразу всей грудью вдохнуть воздух Омана. Кендрик стоял в проходе между креслами в конце очереди, наблюдая за окружающими и пытаясь сообразить, что же имел в виду Сван, говоря о «чистоте контактов».
— Идемте со мной! — крикнул какой-то араб из-за ограды для иммигрантов. — Тут есть и другой выход, мистер Аксельрод.
— В моем паспорте другое имя.
— Так-то оно так. Но вы должны поехать со мной.
— А как насчет иммиграционных формальностей?
— Оставьте свои бумажки в кармане. Никто не желает их видеть, да и я тоже не хочу этого.
— Тогда как…
— Не все сразу, шейх. Давайте-ка свой багаж. Идите за мной следом, метрах в четырех. Вперед!
Эван отдал чемодан и последовал за арабом. Они повернули направо, дошли почти до конца первого этажа, а затем повернули влево — к огромной изгороди, за которой извергали дым дюжина такси и автобусы.
Толпа за изгородью аэропорта была плотной, раздавались предостерегающие крики, призывающие к вниманию. Вдоль всего забора — на протяжении сотни футов — десятки арабов прижимали лица к металлическим прутьям решетки, вглядываясь в незнакомый мир за забором — мир гладкого асфальта, стремительных самолетов. Это было им чуждо и давало простор для фантазии.
Впереди высилось огромное металлическое строение. Это был склад аэропорта; Кендрик помнил его очень хорошо еще с тех пор, как они с Менни Уэйнграссом проводили много времени внутри склада, ожидая долгожданного оборудования, часто конфликтуя с представителями официальных властей, которые просто не могли понять, что же в заполненных формулярах означает тот или иной термин. Конечно, это происходило, если оборудование все же прибывало.
Ворота склада, похожие на ангарные, были открыты; внутри стояло множество грузовых контейнеров, непрерывно доставляемых различными самолетами. Охрана со сторожевыми собаками на поводках, посетители, втаскивающие груз, розничные торговцы, вечно озабоченные десятники… Глаза охранников настороженно бегали по сторонам, а руки сжимали автоматы. Они были призваны сохранить некое подобие порядка в этом море хаоса, и, несмотря на яростные протесты, упорно разыскивали среди груза оружие и наркотики с помощью собак, которые рычали и визжали, натягивая поводки.
Проводник остановился. Эван тоже замер. Араб повернулся и кивнул в сторону небольшой двери с надписью над ней: «Посторонним вход строго воспрещен. В нарушителей стреляют без предупреждения». Это был выход для охраны и официальных лиц. Дверь запирал электронный замок. Проводник еще раз кивнул в сторону двери, за которой «стреляли без предупреждения». Эван нахмурился. Под ложечкой у него засосало. В Маскате, находящемся на осадном положении, открыть огонь ничего не стоит. Араб заметил сомнение в его глазах и кивнул снова — медленно, как бы успокаивая. Проводник повернул вправо, взглянул на ряд контейнеров и сделал едва заметный жест правой рукой.
Вдруг из-за контейнеров до них донеслись звуки драки. Слышно было, как противники тузят друг друга кулаками.
— Контрабанда!
— Ложь!
— Твоя мать — дрянь.
— А ты — козел!
Пыль поднималась столбом от тел, катающихся по полу. Собаки яростно рычали, пытаясь сорваться с поводков, добраться до места схватки. Проводник подал знак Эвану, и они заторопились к выходу.
— Удачи! — пожелал охранник, и пока он набирал код на замке, его пес обнюхивал брюки Кендрика и угрожающе рычал. Прозвучал зуммер, и дверь распахнулась. Мужчины рысцой покинули помещение.
Снаружи у стены стоял дряхлый грузовик на полуспущенных скатах. Взревел мотор, задрожала и дала мощный выхлоп проржавевшая труба.
— Безарэ! — выкрикнул проводник, призывая Эвана поторопиться. — Это и есть ваш транспорт.
— Транспорт? Очень похоже.
— Добро пожаловать в Маскат, шейх.
— Вы знаете, кто я, — сурово заметил Эван. — Изо всей толпы вы выбрали именно меня. Кто еще знает обо мне?
— Очень немногие, сэр. Да и я знаю очень мало. Клянусь Аллахом!
— Почему я должен верить вам? — ворчливо спросил Кендрик.
— Я не произношу имя Аллаха всуе. Пожалуйста, поторопитесь.
— Благодарю, — сказал Эван и заторопился к кабине грузовика. Водитель неожиданно замахал руками, показывая, что надо забираться в кузов, под брезент. Допотопное чудище, вздрагивая, двинулось вперед, а пара сильных рук помогла Эвану забраться внутрь.
Растянувшийся на полу Кендрик поднял глаза на араба рядом. Тот улыбнулся и указал на длинную мантию «абу» и длинную рубаху до щиколоток, известную как «тоуб», висящую на крюке впереди. Рядом на гвозде болталась «готра» — головной убор — и пара белых шаровар. Этот уличный наряд арабов с самого начала Эван заказал в Госдепартаменте у Свана. Кроме того, он заказал еще одну любопытную вещь. С помощью этой мази можно было изменять пигментацию кожи, делать ее намного темнее. Для этого препарат следовало осторожно втереть в кожу. Житель запада с белой кожей становился похожим на местного жителя, обожженного горячим солнцем юга. Красящий пигмент будет действовать в течение десяти дней. Десять дней — более чем достаточно. За это время в живых останется или он, или монстр по имени Махди.
Женщина стояла всего в дюйме от металлических прутьев ограды аэропорта. Одета она
