Том Клэнси - Военные действия
– Молодец, хороший мальчик, – прошептала Мэри Роуз, и плечи девушки расслабились. Роджерс засмеялся.
– Со стороны можно подумать, что вы гладите папочкиного рысака или иноходца.
Отец Мэри Роуз, Уильям Р. Мохэли, известный издатель, был владельцем лучших скаковых лошадей на всем Лонг-Айленде. Он всю жизнь надеялся, что его единственная дочь станет знаменитой наездницей. Но после того как в шестнадцать лет рост Мэри Роуз достиг пяти футов десяти дюймов, надежду пришлось оставить.
Сама Мэри Роуз ничуть не расстроилась. Лошади были для нее лишь увлечением. Она никогда не хотела, чтобы они стали ее судьбой.
– Я, кстати, чувствую себя, как на скачках, – ответила она генералу, – Детище Мэта и его немецких партнеров работает на бешеных скоростях.
Присвоив себе чужое имя, «крот» проник в систему. Там он нашел нужную информацию и скопировал ее в новое место. Программа «крот» в точности соответствовала работающей турецкой программе, благодаря чему объем доступной памяти не изменился ни на один бит. Вся операция заняла не более двух минут.
«Крот» представлял собой гораздо более сложную программу, чем те, которыми пользовались большинство хакеров. Вместо того чтобы наугад подбирать пароли, на что уходили часы, а то и дни, «OLM» устремлялась непосредственно к «ячейкам» или «мусорным корзинам», где находились отработанные коды. Неразличимый в компьютерной свалке «крот» стремительно просматривал информацию и довольно быстро находил повторяющиеся комбинации, которые позволяли найти ключ к паролю.
Прошло девять процентов отведенного на взлом пароля времени. Ничего путного не обнаружено. В таких случаях «крот» переходил на режим «подкормки».
Многие по-прежнему использовали в качестве кодов даты рождения или названия популярных кинофильмов. «OLM» стремительно загружал последовательности начиная с середины семидесятых годов, когда родились большинство пользователей, тысячи имен и фамилий, на звания кино-и телефильмов, таких как «2001», «Звездные войны», «Агент 007» и других. Как правило, «OLM» находил нужную последовательность в первые пять минут работы.
Вскоре на экране появилось досье полковника Седена. Мэри Роуз просияла.
– Есть, генерал! – воскликнула девушка.
Майк Роджерс с трудом выбрался из-за стола. Трейлер был для него тесен. Он даже не мог выпрямиться в полный рост. Склонившись над экраном Мэри Роуз, Роджерс случайно коснулся щекой ее волос и тут же испуганно отодвинулся. «Лучше бы он этого не делал», – подумала девушка. На какое-то мгновение он стал просто мужчиной, а она наконец почувствовала себя женщиной. Неожиданный, но приятный момент.
Мэри Роуз переключилась на досье.
Из выкраденного файла следовало, что полковник Седен сорока одного года – восходящая звезда турецкой секретной службы. В семнадцать лет он поступил на службу в военную жандармерию. Подслушав в кофейне разговор трех курдов, планирующих отравить предназначенную для отправки в Европу большую партию табака, он проследил их до явочной квартиры, где самолично всех арестовал.
Спустя две недели Седену предложили перейти в службу безопасности.
В связи с этим имелось одно замечание. По мнению генерала Сулеймана, «задержание» курдов прошло слишком удачно. Со стороны матери в крови Седена имелась курдская кровь, и генерал опасался, что курды пожертвовали собой, лишь бы протолкнуть Седена в контрразведку. Остальные факты свидетельствовали об исключительной преданности полковника интересам Турции и ее правительства.
– Разумеется, в досье все должно быть гладко, – проворчал Роджерс, заканчивая читать документ. – Нельзя раскусить человека с помощью одного файла.
Мэри Роуз кивнула.
– Вы полагаете, что Седен связан с курдским подпольем?
– Вовсе нет, – сказал Роджерс, – По турецким данным, только треть людей курдского происхождения симпатизирует Рабочей партии Курдистана. Остальные лояльны по отношению к стране проживания. Но мы должны показывать ему как можно меньше.
Они дочитали досье до конца. Седен был холост. Вдова мать имела квартиру в Анкаре, с ней проживала его незамужняя сестра. Отец работал клепальщиком на стройке и погиб в результате несчастного случая, когда мальчику было девять лет. Полковник посещал светскую школу в Стамбуле, учился очень старательно, одновременно добился больших успехов в тяжелой атлетике. Был членом турецкой олимпийской команды на летней Олимпиаде 1992 года. Сразу же после Игр бросил школу и поступил на службу в жандармерию, – Иждивенцев у него нет, – задумчиво сказал Роджерс. – Что ж, в наши дни это ни о чем не говорит. Среди разведчиков в моду входят браки по расчету.
– Ну и что это нам дало? – спросила Мэри Роуз, закрывая файл, – Информации, – улыбнулся Роджерс.
– И все?
– И все. Неизвестно, когда она нам пригодится. – Улыбка Роджерса стала шире. – По-моему, пора сделать перерыв. Продолжим после того, как полковник Седен... Роджерс осекся, ибо один из компьютеров начал подавать негромкие, но настойчивые сигналы тревоги. Два сигнала в секунду, секундная пауза, сигнал, снова пауза, после чего все повторилось сначала.
– НВГ! – воскликнула Мэри Роуз.
О «нарушении воздушных границ» предупреждала сложная спутниковая система, которая отслеживала все воздушные перемещения внутри страны и вдоль ее рубежей.
По специальным картам сотрудники Регионального Оп-центра могли определить, где именно находится самолет-нарушитель. Установленная на спутниках аппаратура позволяла безошибочно вычислить его скорость. Самолеты-разведчики обычно летали выше и медленнее штурмовиков. Система НВГ срабатывала, когда неопознанный летающий объект приближался к границе ближе чем на милю.
Летящая с высокой скоростью на небольшой высоте цель считалась враждебной.
Этим и объяснялся сигнал тревоги.
– Направляется прямо на запад, – заметил Роджерс. – Судя по скорости и высоте, это вертолет. – В голосе генерала сквозили тревога и возбуждение.
Региональный Оп-центр работал неплохо.
Мэри Роуз села у экрана слева от генерала.
– Вас не удивляет, что он один?
– Патрульные вертолеты пограничников всегда летают в одиночку. Но для обзора местности скорость слишком велика. Похоже, у него другая цель.
Мэри Роуз нажала на кнопку автоматической подстройки. Скрытая в крыше фургона антенна развернулась в сторону обозначенной НВГ цели. Началось прослушивание радиообмена. Компьютер был запрограммирован на сотни языков и диалектов. После цифрового отсеивания статических помех и прочих шумов на дисплее появлялся синхронный перевод всех перехваченных сообщений.
Вертолет не отвечал. «Повторяю. Мардин Один. Что вы обнаружили на перекрестке?»
Ответа не последовало.
– Вертолет принадлежит турецкой воздушной базе в Мардине, – сказал Роджерс. – Посмотрим, что там у них есть. – Генерал запросил у компьютера необходимую информацию. – Так, два вертолета «Хьюз-5000». – Он взглянул на показания скорости. – Сто тридцать четыре мили в час. Похоже на «500D».
– Что там происходит? – спросила Мэри Роуз. – Пилот заблудился?
– Не думаю, – ответил Роджерс. – Похоже, они послали экипаж на разведку и не получили ответа. Он бы не летел с такой скоростью, если бы действительно потерялся. На перебежчика тоже не похож. Вертолет летит в глубь Турции.
– Может быть, вышла из строя связь? – предположила Мэри Роуз.
– Возможно, – сказал Роджерс. – Но почему тогда они летят на максимальной скорости? Эти парни явно куда-то торопятся.
Роджерс набрал на клавиатуре запрос о военных объектах в юго-западной части восточной Анатолии. В отличие от остальной территории Турции, представляющей собой либо горы, либо пустыню, Анатолия была плоской равниной с редкими холмами.
На экране тут же появилась красная буква "X", означающая, что военных баз здесь нет.
– Им не нужна экстренная посадка, – сказал Роджерс, – Ребята хотят другого.
Сквозь ровное гудение кондиционеров Мэри Роуз разобрала звук подъехавшего автомобиля. На мониторе появилась надпись, и она попыталась ее прочесть.
«...находитесь вне досягаемости наших радаров. Мы не получаем ваших сигналов. У вас проблемы? Почему не отвечаете?»
– Может, кто-то проник на территорию Турции, и они пытаются его догнать?
– высказала предположение Мэри Роуз.
– Тогда почему они не отвечают базе? – возразил Роджерс. – Нет, тут что-то не так. Я сообщу турецкой службе безопасности наши наблюдения.
Послушаем, что они скажут.
– Вы думаете, их еще не поставили в известность? Все-таки объявлена тревога, – сказала Мэри Роуз.
– Наоборот, – усмехнулся Роджерс. – Разногласия между различными турецкими ведомствами настолько сильны, что вашингтонские интриги воспринимаются здесь как детские хитрости.
В дверь постучали. Мэри Роуз повернула ручку настройки дисплея и выглянула наружу.
