Александр Золотько - Игра втемную
– Осторожно, не испачкайтесь.
А дальше я помню все очень смутно. Лучи фонарей выхватывали из темноты тела и лица, залитые кровью, и мне показалось, что все вокруг состоит из этих окровавленных тел. Сколько их было? Не знаю. Их было слишком много для меня. Мне никогда не доводилось принимать участие в бою, но эти тела, лежавшие одно на другом, не производили впечатления боя. Это скорее напоминало бойню, расстрел. Лишь один или два убитых держали в руках оружие.
– В упор били, – прокомментировал у меня за спиной Зимний, – вон как все порвало. Эти моих ребят постреляли?
– Кто-то из них, – глухо сказал Петров. – Из них только пятеро знали, на что идут. Остальные искренне думали, что едут в Чечню, защищать ее независимость. Готовы были даже умереть за идею. А должны были умереть тут. Так или иначе.
– Это как? – переспросил Зимний.
– Их использовали. Мы с вами на российской территории, а домик наш – это один из российских засекреченных объектов. После того, как дом был бы уничтожен, добровольцев перестреляли бы возле руин. И во всем бы обвинили УНСО и украинские власти, попустительствовавшие националистам.
Фонарь неожиданно осветил знакомое лицо.
– Я его, кажется, знаю. Вернее, видел. В УНСО, на пресс-конференции.
– Все правильно, его и должны были легко опознать. У них еще и документы должны быть с собой, чтобы опознание прошло наверняка.
– И что же дальше?
– Ничего. Они все исчезнут. И те, кто пришел нас убивать, и те, кого привели на смерть.
– Просто исчезнут? А как же их семьи? Что они узнают о судьбе этих убитых?
– Ничего, – сказал Михаил. – Никто ничего не узнает. Ничего не произошло этой ночью на границе между братскими славянскими народами. Пойдем назад?
Я механически повернулся и пошел. На дорогу я не смотрел, мне было наплевать, куда именно я выйду. Просто очень хотелось уйти подальше от этого места, которое тошнотворно пахло смертью. И уйти от этих деловых разговоров. «Они профессионалы, – понял я, – все трое: и Михаил, и Петров, и Зимний. Они поймут друг друга». А я…
Шел сквозь лес, не обращая внимания на направление и на время.
– Вам не стоит далеко уходить, – прозвучал голос Михаила совсем рядом.
– Среди них был ваш человек? Молчание.
– Я спрашиваю: вы их вели с самого начала? Еще до того, как они начали убивать людей там, в городе?
Молчание.
– Неужели нельзя было все это остановить в самом начале? Просто арестовать их. И тогда многие люди сегодня бы не умерли. Ведь это же так просто.
– Просто. Их бы арестовали и предъявили обвинение. Какое? Подготовка к выезду для участия в боевых действиях? А так – все вырвано с корнем.
Я обернулся на голос и поискал лучом фонаря. Михаил стоял спиной ко мне, прислонившись плечом к дереву.
– Цель оправдывает средства?
– Оправдывает. В данном случае оправдывает. Нам удалось предотвратить международную провокацию. И одновременно решить несколько частных проблем.
– И все тихо, не привлекая особого внимания. А вы уверены, что за всем этим не стоит еще что-нибудь? Что предотвращение этой провокации не является прикрытием для основной операции? Как тогда в поезде? Не кажется? Зачем было убивать последнего из уцелевших участников проекта «Сверхрежим»? Не объясните мне? А вам это не напоминает операцию с банком и заводом? Все наверняка останется по-прежнему. «Электрон», а за ним и вся оборонка будут приватизироваться, только уже другими людьми. В результате всех этих закулисных действий и высоких слов просто сменился хозяин всей операции. Или все с самого начала было так задумано? Может быть, я тогда в комнате сгоряча не зря сказал о том, что объединение «Спектра» и возможностей по зомбированию людей имеет смысл? Вы же сами сказали, что интуиция у меня необычно хорошо развита. Не только меня использовали втемную. Может быть, и вас тоже в настоящий момент подставляют? Для достижения высокой цели и защиты идеалов. Цель ведь оправдывает средства.
– Опустите фонарь, – сказал Михаил и обернулся. Я перевел луч под ноги.
– Вы правильно говорите. Вы, наконец, начинаете разбираться в правилах игры.
– Кто много знает – долго не живет, – закончил я за него.
– Вы же понимаете, что в этой игре невозможно победить. Просто невозможно. Вас включили в операцию, понять которую до конца вы не сможете никогда. И вы не можете понять, какой выигрыш или проигрыш вам выпал. Вы остались живы. Вы до сих пор не можете поверить в то, что вам действительно угрожала смерть. А вы выжили. Неожиданно для меня, если честно. Если бы что-нибудь пошло не так (не здесь, не в лесу или в вашем городе, а в Москве или еще дальше), чистка бы проходила уже не под нашим контролем. И вас бы тогда просто убили возле дома. Вы смогли понять неожиданно много, но вы никогда не смогли бы понять всего. Для этого вам бы не хватило всей жизни. Посмотрите вокруг – деревья, воздух, земля – это ваш выигрыш в жуткой свалке. Можете отмечать этот день как свой второй день рождения.
– Тогда зачем мне продолжать играть в эти игры? Второй раз мне может так не повезти.
– Я буду говорить очень высокие слова, – тихо сказал Михаил, – но вы должны поверить, что я их говорю искренне. У вас есть возможность стать человеком, от которого что-то зависит. Человеком, который может сделать что-то для того, чтобы… помочь выжить себе, своим близким, детям. Своей родине. Я не предлагаю вам воинских званий, не предлагаю вам деньги. Я предлагаю вам возможность влиять на свою судьбу. Вы будете просто жить, просто работать, общаться с людьми и внимательно смотреть вокруг себя.
– Стучать? И ко мне потянутся люди?
– Да не стучать. Вас же убивало ваше бессилие. Вы что, уже забыли, как метались от одного своего знакомого к другому с материалами по «Электрону»? А я вам предлагаю возможность предотвращать подобные вещи.
– Зачем я вам нужен? У вас же есть свои кадры. Ведь только от вашего желания зависит, уничтожить организованную преступность или сотрудничать с ней, дать по рукам этим крупным жуликам, распродающим все вокруг, или просто поменять их, да еще так, чтобы никто не подумал, что это ваших рук дело?
– Вы – часть организма, так же как и эти жулики, так же как и эти мафиози. Это живой организм, и нельзя просто так вырвать из него часть, не причинив организму боль. Даже мафия – и та имеет свои функции в этом организме. И чтобы противостоять противнику в той войне, о которой я вам говорил, нужно мобилизовать все силы, даже те, которые не выглядят силами добра.
– И в этом организме мне предлагается место бдительных ушей и глаз?
– Скорее, рецептора. Вам не нужно искать, вам нужно чувствовать, ощущать скрытые связи отдаленных друг от друга событий.
– А почувствовав, немедленно бежать к вам? Разве это не шпионаж?
– Что это такое – вы решите сами. Всю информацию вы сможете сообщать и украинской стороне и нам – одновременно. Связь с нами через Парамонова, связь с украинской стороной – по усмотрению. Вам решать. Могу вам пообещать, что ваше имя исчезнет из списков кандидатов на вербовку как у нас, так и у ваших соотечественников.
– Двойные агенты долго не живут, – пробормотал я, но уже скорее по инерции.
– Если вам понадобится помощь – обращайтесь. Это же касается любой информации, необходимой для ваших наблюдений. Не нужно решать сейчас, подумайте месяц, два – сколько вам понадобится.
У меня появилось много вопросов, но я их решил не задавать. Я пошел вслед за Михаилом к дому. Только когда мы вышли на опушку, я его окликнул:
– Миша…
– Да?
– Ты несколько раз в разговоре перечислял близких мне людей, но ни разу не упомянул моей жены. Почему?
– Мы очень тщательно следили за твоей жизнью и жизнью твоей семьи. Так было нужно для дела, – поколебавшись, сказал Михаил.
– И что же вы обнаружили? Что там не в порядке с моей женой?
Михаил молчал.
– Ты не хочешь говорить? – спросил я.
– А ты хочешь это знать? – спросил в ответ Михаил.
– Извини, – сказал я, – извини. – И мы молча вошли в дом. У меня хватило сил подняться в свою комнату, раздеться и лечь в постель. Засыпая, я думал не об убитых в лесу, не обо всем, что со мной случилось, а пытался спросить у своей Тани: почему все так, за что мне это? Она, естественно, не отвечала, а лишь брезгливо отодвигалась от меня. Я понимал, что это уже начался сон, но мне от этого было не легче.
Глава 6
17 марта 1995 года, пятница, 19-00 по местному времени, аэропорт в Сараево.
Русский корреспондент сидел на ящиках недалеко от транспортного самолета ООН и ждал, пока закончится погрузка. Весь его вид демонстрировал полнейшую апатию и расслабленное состояние. Русского в аэропорт привезли на французском бронетранспортере, и часовые оказались свидетелями прощания корреспондента со старшим сержантом парашютистов. Уже перед тем, как французы собрались уезжать, русский снял с руки часы и протянул их старшему сержанту.
